Но все-таки… она чувствовала себя в ударе. Она все так же была уверена в удаче, когда пуля пробила ее верхнюю губу, разбила зуб, прорвала трахею и разворотила огромное выходное отверстие в затылке.
Пуля расплющилась о кирпичную стену здания, возле которого она упала, убитая наповал.
Пуля была от «Ремингтона-308».
VI
Гарри Уолач жил или чаще всего бывал в одной компании с проституткой по имени Бланш Леттиджер - той самой женщиной, которая была убита вечером тридцатого апреля. Полиции не составило труда найти его. Все знали дружка Бланш. Его забрали на следующее утро в бильярдной на Сорок первой Северной, привели в комиссариат, усадили и начали задавать вопросы. Он был высокого роста, хорошо Одет, с седеющими висками и проницательными зелеными глазами. Он попросил у инспекторов разрешения закурить, зажег пятидесятицентовую сигару и, когда Карелла заговорил, преспокойно устроился поудобнее на стуле, снисходительно улыбаясь.
- Чем ты зарабатываешь на жизнь, Уолач?
- Биржа.
- И во что помещаешь капитал? - спросил Мейер.
- Акции, недвижимость… Все в таком духе.
- Какая сегодня котировка у Эй-Ти-Ти? - спросил Карелла.
- У меня нет этих акций.
- А какие есть?
- Так сразу и не вспомню.
- А маклер у тебя есть?
- Да.
- Его имя?
Он сейчас в Майами, отдыхает.
- Тебя не спрашивают, где он. Тебя спрашивают, как его зовут.
- Дейв.
- Дейв, а дальше?
- Дейв Миллас.
- Где он остановился в Майами?
- Не имею ни малейшего представления.
- Хорошо, Уолач, - сказал Мейер. - Что ты знаешь об этой женщине - Бланш Леттиджер?
- Бланш… как?
- Хочешь нас поводить за нос? А, Уолач? Так, что ли?
- Нет, уверяю вас, это имя мне незнакомо.
- Неужели! Бланш, Леттиджер. Ты живешь вместе с ней на Кэлвер-авеню, в квартире шесть «б», снятой на имя Фрэнка Уолача, и живешь ты там уже полтора года. Теперь это имя тебе что-нибудь говорит?
- Не знаю, о чем это вы.
- Стив, может, это он ее пришил?
- Начинаю думать, что так.
- О чём вы говорите? - спросил Уолач, которого все эти разговоры, по-видимому, оставляли равнодушным.
- Зачем ты пытаешься нас провести, Уолач? Думаешь, мы интересуемся таким дешевым сутенером, как ты?
- Не понимаю, о чем вы говорите, - с достоинством произнес Уолач.
- Нет? А как ты сам называешь свое ремесло?
- Не так, как вы.
- Как это мило, - сказал Мейер, - он не хочет пачкать свой хорошенький ротик сердечком такими словами, как «поганый сутенёр». Послушай, Уолач, ты нам надоел. Если хочешь, чтобы мы тебе это дело навесили, не беспокойся - нет ничего легче. Подумай лучше о своем здоровье. Все, что нам от тебя нужно, - это сведения об этой бабе.
- Какой?
- Ах ты сволочь! Той, которую вчера убили. Да ты человек или нет, дерьмо поганое?!
- Я не знаю никакой такой женщины, - упорно стоял на своем Уолач. - И убийство вы мне не навесите. Знаем мы вас! Ищете фраера, да я не из таких!
- Мы не ищем фраера, - сказал Карелла, - но раз уж ты об этом заговорил, то в принципе это неплохая идея. Как ты думаешь, Мейер?
- Почему бы и нет? - ответил Мейер. - Почему бы и не он? Мы тебе так навесим, что потащишь как миленький. Где ты был вчера вечером, Уолач?
- Вчера вечером? В котором часу? - спросил Уолач, не теряя спокойствия и попыхивая сигарой.
- Когда была убита эта женщина.
- В котором часу и какая женщина?
- Около половины шестого. Где ты был?
- Я обедал.
- Так поздно?
- Я поздно обедаю.
- Где?
- У «Ремблера».
- Где это?
- В городе.
- Где в городе? Послушай, Уолач, если тебе хочется, чтобы мы с тобой по-другому поговорили, то так оно и будет.
- Валяйте, доставайте дубинки, - сказал Уолач спокойно.
- Мейер, - сказал Карелла, - достань дубинку.
Мейер пересек комнату, открыл ящик стола, вытащил оттуда шестидесятисантиметровую дубинку и, постукивая ею по руке, вернулся к Уолачу, спокойно наблюдавшему за ним. Все сохраняли полную невозмутимость.
- Ты этого хочешь, Уолач? - спросил Мейер.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Вы, может, думаете, что напугали меня? - спросил Уолач.
- С кем ты обедал?
- Один.
- Дубинка не нужна, Мейер. Он сам себя загнал в ловушку.
- Это только ты так думаешь, приятель. Хозяин узнает меня.
- Может быть, удастся заставить его передумать? - заметил Карелла. - Не забывай, мы ищем фраера. Ты что же, думаешь, что какой-то трактирщик нам помешает?
- Он подтвердит, что я там был, - сказал Уолач, но в его голосе уже не было прежней уверенности.
- Честное слово, я на это надеюсь, - сказал Карелла. - А пока суд да дело, мы тебя задержим и предъявим обвинение в убийстве, Уолач. Мы не скажем сразу, что ты сутенер. Прибережем до суда. На присяжных это производит чертовски сильное впечатление.
- Послушайте, - сказал Уолач.
- Да?
- Что вы от меня хотите? Я ее не убивал, и вы это знаете.
- Тогда кто ее убил?
- Какого черта! Откуда я знаю?
- Ты ее знаешь?
- Конечно, я ее знаю. Как же иначе?
- А говорил, что нет.
- Уж и пошутить нельзя! Я ведь не знал, что все так серьезно. К чему такой шум?
- Как давно ты ее знаешь?
- Около двух лет.
- Она уже тогда была проституткой?
- Вы все-таки хотите меня впутать? Откуда я знаю, чем она занималась? Я зарабатываю на жизнь, понемногу играя на бирже. Я жил с ней, вот и все. А чем уж она занималась, это ее дело.
- Ты что, не знал, что она девка?
- Нет.
- Уолач, - сказал Карелла, - тебя возьмут под стражу и предъявят обвинение в убийстве, потому что ты врешь, и на это очень противно смотреть. Так что, за неимением лучшего, удовлетворимся тобой. Ты этого хочешь, Уолач? Или ты все выложишь начистоту, и в этом случае будем считать, что ты честный гражданин, а если и занимаешься сутенерством в свободное время, то это так, случайно. Что скажешь?
Уолач долго молчал, потом произнес:
- Она уже была проституткой, когда мы познакомились.
- Два года назад?
- Да, два.
- Когда ты ее видел в последний раз?.
- Позавчера ночью я домой не возвращался. И вчера меня там не было. Днем я ее не видел.
- В котором часу ты ушел из дома накануне?
- Около восьми.
- Куда ты пошел?
- В город. На Риверхед.
- Для чего?
Уолач вздохнул:
- Сыграли партию в картишки. Вас это устраивает?
- Бланш была в квартире, когда ты уходил?
- Да.
- Она тебе ничего не сказала?
- Нет. Она была в комнате с клиентом.
- Это ты ей его привел?
- Вот именно, - сказал Уолач.
- Расскажи нам о Бланш.
- Что вы хотите знать?
- Сколько ей было лет?
- Она говорила, что тридцать пять, но на самом деле ей было сорок один.
- Откуда она? Из каких?
- Откуда-то со Среднего Запада. Оклахома, Айова - почем мне знать. Какая-то дыра.
- Когда она сюда приехала?
- Давно.
- Когда, Уолач?
- До войны. Я не могу точно сказать. Если вам нужна ее подробная биография, поищите в другом месте. Я ее не так уж хорошо знал.
- Зачем она сюда приехала?
- Учиться.
- Где?
- В университете, конечно.
- В каком?
- Рэмси.
- Она там долго оставалась?
- Не знаю.
- Как она стала проституткой?
- Не знаю.
- Ее родители живы?
- Не знаю.
- Она была замужем, разведена, не знаешь?
- Не знаю.
- А что же ты знаешь, Уолач?
- Я знаю, что она была старая и жалкая девка, и возился я с ней только из человеколюбия, ясно? Я знаю, что она была грязная пьянчужка, зануда и самым лучшим для нее было получить пулю в лоб, что и случилось. Понятно? Вот что я знаю.
- Ты отличный парень, Уолач.
- Спасибо, я вас тоже обожаю. Чего вы от меня хотите? Она бы сдохла на тротуаре еще год назад, если бы я не нашел ей крышу. Я был с ней великодушен.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})