Читать интересную книгу Завещание бедной красавицы (сборник) - Светлана Алешина

— Всем стоять! Не двигаться! Милиция!

Приехал Игорь с ОМОНом. Он влетел в гостиную первым, в бронежилете и с пистолетом, растерянно замер посреди комнаты и оглядел всех присутствующих. Потом остановил свой взгляд на мне и спросил:

— А где Калмыков?

— Вон он, — подал голос Костя, кивнув в угол, где сидел связанный преступник.

— Сюда, — скомандовал бойцам Игорь, показав на Калмыкова.

* * *

Мы приехали на студию измученные, но счастливые. Лера, едва завидев нас, тут же бросилась навстречу и с нетерпением воскликнула:

— Вижу по вашим лицам, что-то произошло. Рассказывайте! — В руках у Леры был небольшой кулечек с курагой.

Павлик, недолго думая, запустил руку в него и вытащил пару ягод. Лера замахнулась было на него, но потом передумала, улыбнулась.

— Тезка, так есть хочется, — пожаловался Валера и тоже стащил несколько штук.

— Вот я вам! — закричала Лера и замахала руками на воришек.

— Лера, давай приготовим чайку, и мы тебе все-все расскажем, — устало проговорила Галина Сергеевна и открыла дверцу шкафа, где стояли чашки.

Сладкие разборки

Глава 1

Подходя к телецентру, я глянула через решетчатые чугунные ворота на наш крохотный, но очень ухоженный дворик, вздохнула устало и покорно: он стоял.

Он — это мой новый поклонник, огромного роста детина, неуклюжий, грузный, сутулый, по-настоящему медвежья фигура; пятнистая, военного образца куртка сидит на нем складками, точно не по росту. Под стать фигуре лицо: пухлое, с широкими складками на щеках, маленьким курносым носом и огромным, лягушачьим ртом. На левой щеке огромная бородавка багрово-красного цвета, из которой, точно иглы у дикобраза, торчат в разные стороны короткие белесые волоски. Когда он говорит или улыбается, шевеля при этом своими огромными, точно у орангутанга, челюстями, бородавка эта движется и кажется, будто ползет у него по щеке огромное и мерзкое насекомое. Прибавьте к этому низкий, покатый лоб, кожа на котором собрана гармошкой, и вам станет понятно, почему при взгляде на моего нового поклонника вспоминаются мне иллюстрации из школьного учебника биологии, изображающие реконструированные по черепу лица неандертальцев.

Нет, я не против поклонников, когда отношения с ними остаются платоническими, как, скажем, с Костей Шиловым, нашим водителем. И тем более не против высоких мужчин — мой Володька тоже под два метра. Но когда у человека лицо неандертальца, а фигура белого медведя — нет, увольте!

Я так и не знаю, как его зовут и сколько ему лет, по виду это никак не определишь. Знаю только, что работает он то ли в котельной, то ли в охране — мелкий обслуживающий персонал, одним словом, на который мы, творческие работники телевидения, обычно внимания не обращаем.

Вся история началась неделю назад, когда этот парень вдруг обнаружил, что влюблен в меня. И с тех пор изо дня в день, каждое утро повторяется одна и та же сцена. В девять часов он встречает меня у проходной, широкое мясистое лицо его расплывается в приторной улыбке, огромная бородавка, шевеля волосиками, ползет по щеке — меня мутит от одного ее вида, но я сдерживаюсь, делаю вид, что все нормально. Каждое утро, завидев меня, он произносит одни и те же фразы, слово в слово, своим сиплым, низким, но каким-то совершенно дебильным голосом:

— Здравствуйте, Ирина Анатольевна! Как ваше самочувствие? Как вам спалось? Как добрались? Все благополучно?

«Господи, какая пошлятина!» — не могу не подумать я.

А в это время Костя Шилов, наш водитель, мой давний и безнадежный поклонник, обязательно возится возле стоящей во дворе серой начальственной «Волги» и бросает в нашу сторону хмурые, недовольные взгляды. Однако я вынуждена с улыбкой кивать своему бородавчатому поклоннику, любезно благодарить за заботу, внимание и терпеть, пока он проводит меня через крохотный дворик к входу в здание телецентра. А зачем, собственно, обижать человека? Быть может, он искренне, от души все это делает. Быть может, он как в песне у Андрея Миронова — «На лицо ужасные, добрые внутри». И, только закрыв за собой входную дверь старинного, в помпезном сталинском стиле здания телецентра, я вздыхаю облегченно: уф! На сегодня общение с поклонниками закончено.

В то утро я немного удивилась, обнаружив в нашем рабочем кабинете одну только Леру Казаринову, мою помощницу по подготовке программы «Женское счастье», старшим редактором которой сама являюсь. Леpa сидела за столом, невозмутимо пережевывая урюк и запивая его теплой минеральной водой без газа.

— Ух, Ирина! — сказала Лера с набитым ртом, едва завидев меня на пороге кабинета. И тут же вскочила, сунула куда-то урюк и бутылку с минеральной водой. — Ирина, пошли к шефу! — сказала она, прожевывая остатки ягод. — Наши все уже там, ждут только тебя.

Я грустно вздохнула: день начинается явно не с самого приятного. От этого незапланированного совещания с раннего утра едва ли стоит ждать чего-то хорошего. Наверняка какая-нибудь срочная работа или срочное начальственное поручение — в девяти из десяти случаев это поручение оказывается крайне неприятным. И приветливый вид Евгения Васильевича, когда он поднялся мне навстречу, здороваясь, из-за своего рабочего стола, меня в моем предчувствии неприятностей не разубедил, а скорее наоборот. Если шеф с тобой приветлив, значит, ему что-то от тебя нужно, и, чем больше приветливы и вежливы с тобой, тем больше гадостей для тебя придумано. Так оно, собственно, и оказалось.

Едва мы с Лерой уселись за длинный стол заседаний в кабинете Евгения Васильевича Кошелева, зама главного редактора нашего областного ГТРК, нашего непосредственного начальника, — за этим столом уже сидели Галина Сергеевна, наш режиссер, и Павлик, наш оператор, — шеф принял серьезный, деловой вид.

— Значит, так! — сказал он. — Если не ошибаюсь, господа хорошие, сегодня вечером у нас прямой эфир. Верно?

— Верно, — подтвердила я за всех.

— И кто на этот прямой эфир приглашен, уже хорошо известно и обговорено. Не так ли?

— Конечно, — подтвердила я. — По плану у нас стоит Наталья Кудряшова — молодая актриса ТЮЗа. А что?

— А то, наша дорогая Ирочка! — Шеф широко, от уха до уха улыбнулся. — Я с Натальей Леонидовной уже говорил по телефону. От имени телевидения извинился, сказал, что, к сожалению, ей придется участвовать в нашей следующей программе через неделю — в следующую пятницу.

У меня челюсть так и отвисла: вот это да! Шеф вообще охамел, за меня с предполагаемыми участницами моей программы разговаривает, нагло отказывает им, — словом, распоряжается как хочет, не спросив даже ради приличия моего согласия. Впрочем, вслух я этого говорить не стала, а Кошелев, словно не замечая моего разочарованного вида, бодро продолжал:

— А сегодня — имейте в виду, Ирина Анатольевна, это моя личная к, вам просьба! — в вашей программе будет совершенно другая героиня.

Я беспомощно огляделась, словно ища поддержки. Хотелось крикнуть: «Да что же это делается, господа, грабеж средь бела дня!» Я просматриваю подшивки газет, расспрашиваю моих знакомых, бегаю по городу, выискиваю людей, достойных участия в нашей программе, а этот, с позволения сказать, шеф одним махом всю мою работу перечеркивает, найденным мною людям отказывает, каких-то своих мне навязывает, ставя таким образом меня в идиотское положение перед теми, которым я уже твердо обещала участие в программе. Впрочем, всех трех моих помощников вид был устало-покорный: они явно были уже в курсе и смирились, потому что знали, как, впрочем, и я сама, что, если наш шеф вбил себе что-то в голову, возмущаться и спорить было совершенно бесполезно.

— Ирочка, вы только не смотрите на меня как на душителя свободы слова! продолжал Кошелев невозмутимо. — Вы же еще не знаете, какую героиню я нашел для вашей программы. Женщина-предприниматель, исключительно своим трудом, своей энергией пробившаяся в наше смутное время, создала свое дело, теперь, между прочим, процветающее, занимается благотворительностью, помогает бедным, обездоленным…

С каждым словом физиономия шефа все более расплывалась в бодро-оптимистической ухмылке, а у меня на душе мрачнело, становилось бесконечно тоскливо и безрадостно. Наконец ему, видимо, надоел тон победных реляций, и он вдруг резко сменил тон, заговорил сухо, по-начальнически:

— Значит, так, Ирина Анатольевна! Должна же существовать и дисциплина, в конце концов! Телевидение существует вовсе не для вашего удовольствия.

— Да, да, Евгений Васильевич! — согласилась я грустно. — Конечно, я все понимаю.

— Вот и отлично! — Шеф удовлетворенно кивнул. — Зовут героиню вашей сегодняшней программы, — тут он глянул в какие-то свои записи, — Наташа Горелова. Бизнес ее где-то в сфере производства продуктов питания, я точно не знаю, вы ее сами расспросите. Я ей уже звонил, договорился об участии в программе, предупредил о том, что вы к ней сейчас приедете…