Читать интересную книгу Красные лошади (сборник) - Радий Погодин

— Берегись! — закричал он Анатолию.

Где тут беречься, если ноги по колено в песке, если они дрожат вдобавок. Вёдра пролетели кувырком мимо Анатолия, выбили у него из рук его собственные вёдра и остановились у самой реки.

Четыре ведра лежали внизу под обрывом. В каждом по пуду.

Анатолий подполз к Кириллу, сел рядом с ним.

— Давай удерём, а? Плюнем на всё и удерём в леса…

— Мне нельзя, у меня язва, — печально ответил Кирилл.

Они приспособились носить вёдра на палке. Повесят вёдра на шест, шест взгромоздят на плечи. Это не легче, да и качает из стороны в сторону.

Куча глины и куча песка росли перед домом. Росли они медленно. Десять раз пришлось ходить к реке.

Когда они возвращались с последней ношей, кто-то крикнул почти над самыми их головами:

— Тпру!..

Кирилл и Анатолий остановились.

— Это уж слишком, — сказал Анатолий. — Заставляет работать и ещё издевается.

— Тпру! — снова раздался сердитый окрик.

Из-за кустов выехал мальчишка. Он стоял в телеге, напоминавшей ящик, и кричал на буланую лошадёнку. Лошадёнка тянулась к траве, обрывала листья с кустов, как капризная гостья, которой не хочется ничего и хочется попробовать всё, что есть на столе. — Садитесь, поехали, — сказал мальчишка. — А ну не балуй!

— Куда ещё?

— Садитесь, садитесь. Мне лошадь ненадолго выписали.

Подвода тряслась по дороге. Мальчишка деловито покрикивал на бойкую лошадёнку.

Кирилл и Анатолий сидели вцепившись в высокие борта телеги.

Тяжёлая пыль плескалась над лошадиными копытами, растекалась от колёс волнами.

— Давай, Толя, отдыхай. Какое небо над головой и цветочки!..

Анатолий хотел ответить насчёт неба, но тут телегу тряхнуло, и он ткнулся головой в спину вознице.

Мальчишка остановил лошадь.

Вокруг поля, перелески. На высоком бугре развалины старинной церкви. Церковная маковка валялась рядом. Она напоминала остов корабля, выброшенного бурей на мель.

— Здесь прежде деревня большая была, — сказал мальчишка. — Фашист в войну спалил. И церкву фашист разрушил… Хорошая была церква. Кино в ней пускать вполне можно…

Мальчишка спрыгнул на землю, подошёл к накренившейся стене и постучал по ней кулаком.

— Не знаете, случаем, какая раньше извёстка была? Я вот всё думаю — крепкая была извёстка.

Анатолий принялся объяснять, что старые мастера замачивали известь на несколько лет. Строили долго и дорого.

— Зато и стояла сколь надо. — Мальчишка вытряхнул из телеги солому, постланную, чтобы Кириллу и Анатолию было мягче сидеть.

— Прошлым летом я в РТС работал на водонапорной башне. Так нынче трещину дала… А ничего не придумали, чтобы быстро и надолго?

— Придумали, наверно, — ответил Анатолий. — По всей стране такое строительство идёт, а ты говоришь — не придумали.

— Я не говорю, — пробормотал мальчишка. — Грузите кирпич.

Кирилл и Анатолий нагружали телегу битьём, старались выбирать половинки.

— Хватит, — сказал мальчишка. — Лошадь не трактор. В другой раз сами поедете, без меня. Только в деревню не смейте. Я председателю наврал, что подвода нужна за вещами съездить на станцию… Я пошёл…

— Куда ещё? — крикнул Анатолий.

— А по делам, — невозмутимо ответил мальчишка.

Кирилл и Анатолий сгружали возле дома третью подводу. Собрались уже ехать за четвёртой, как появился мальчишка. Он притащил моток проволоки, несколько старых рессорных листов и ржавые колосники.

— Вот, — сказал он довольно. — Рессоры я у Никиты выпросил, у колхозного шофёра. Я с ним весной блок перебирал… Колосник мне кузнец дал, дядя Егор. Я с ним прошлой осенью бороны правил. А проволоку Серёга отмотал. Монтёр Серёга. Мы с ним проводку сегодня тянули по столбам.

— Слушай, с председателем ты ничего не делал? — ехидно спросил Анатолий.

— А что мне с председателем делать?

— Колхозом управлять, к примеру.

— Шутите. Для этого дела мотоцикл нужен, — с завистью сказал мальчишка. Почувствовав насмешку, он придавил глаза бровями и сказал строго: — Кирпич-то разобрать нужно. Битый отдельно. Половинки отдельно, целые кирпичины в особую кучу.

Кирилл и Анатолий принялись разбирать кирпичи.

Мальчишка поглядел на них, взял лопату и, ни слова не говоря, принялся копать яму.

— За водой сбегайте, — скомандовал он, даже не подняв головы.

Анатолий схватил вёдра.

— Не споткнись! — крикнул ему Кирилл.

Потом Кирилл бегал за водой. Потом опять Анатолий. Потом Кирилл бросал в мальчишкину яму песок, Анатолий — глину. Оба по очереди лили в яму воду. Мальчишка замешивал раствор.

— Видели, как надо? Теперь сами… Чтоб комочков не было… Давайте… — Он отдал лопату Анатолию, сам пошёл в домик обмерять пол.

Под вечер, когда Кирилл и Анатолий не падали лишь только потому, что вдвоём держались за лопату, а лопата накрепко завязла в растворе, мальчишка сказал:

— На сегодня хватит. Отдыхайте. Завтра приступим. — Взял коня под уздцы и повёл его по дорожке. — До свидания.

— До свидания, — сказал Кирилл.

— Молочка бы сейчас попить, — сказал Анатолий.

Приятели обождали, пока не замолк скрип колёс, и направились к деревне.

Они долго плутали по улицам в поисках дома, где, по их мнению, оказалось бы самое сладкое молоко.

Наконец они выбрали избу, с высокой крышей и с тюлевыми занавесками. Постучали по стеклу пальцем.

Из окна выглянула старуха. Крепкая — зубов полный рот. Морщины на её щеках всё время двигались, словно рябь на воде.

— Ой, родимые! Кто это вас так уходил? — спросила старуха, и все морщинки побежали у неё на лоб.

— Нам бы молочка, — сказал Анатолий, прислонясь к стене.

— И свежих огурчиков, — сказал Кирилл.

— Сейчас… Я вам и картошки горяченькой… — Старуха скрылась в окне.

Напротив ставили новый дом. Сруб был уже почти подведён под крышу.

Два мастера укрепляли последний венец: один старый, с давно не бритым подбородком, с усами, напоминавшими две зубные щётки; другой молодой, в линялой майке.

Анатолий нервно закашлялся.

— Варяг…

— Он, — кивнул Кирилл.

Мальчишка заметил их тоже. Он приподнялся на срубе, замахал рукой.

— Эй, эй!.. Подождите, дело есть…

Анатолий юркнул в кусты, Кирилл бросил на старухино окно голодный, печальный взгляд и шмыгнул за товарищем.

— Эй, эй!.. — крикнул мальчишка.

Старуха высунулась из окна.

— Вот молочко, — сказала она. — Вот картошка…

Кирилл и Анатолий бежали к своей хижине. В этот день приятели легли спать, даже не попив чаю.

Они ворочались на сенниках. Ломило кости, мускулы ныли и вздрагивали, словно через них пропустили электрический ток.

Они слушали, как гудят сосны, потерявшие под старость сон, как лопочет задремавший подлесок. В висках толкалась уставшая кровь. Кириллу мерещились громадные кирпичные горы, каждая величиной с Казбек, трубы всех размеров, водонапорные башни, телеграфные столбы, печи простые и доменные, города, небоскрёбы! И над всем этим возвышался мальчишка. Он шевелил губами и норовил обмерить весь белый свет своей верёвочкой.

Утро стекало с подоконника солнечными струями. Тёплый сквозняк шевелил волосы. На подоконнике сидел воробей. Он клюнул доску раз, клюнул два, сыто чирикнул и уставился булавочными глазами на спящих людей.

Кирилл пошевелился, открыл глаза и тотчас закрыл их. На табуретке посередине комнаты сидел мальчишка и перелистывал книгу.

— Здравствуйте, — сказал мальчишка.

Анатолий тоже открыл глаза.

— Уже, — сказал Анатолий.

Мальчишка ткнул пальцем в страницу.

— Ценные книги. И сколько в земле всякого жилья позасыпано. Я вот смотрю, как только человек образовался, — сразу строить начал. — Мальчишка окинул глазом кирпич, наваленный у порога, крыши, видневшиеся за полем.

— Видать, строительная профессия самая что ни на есть древняя. Впереди всех началась. Портные там, сапожники — это уже потом… Даже хлеб сеять после начали.

— Да, — промычал Анатолий, — ты прав, пожалуй. — Он впервые посмотрел на мальчишку с интересом, потом встал, кряхтя и охая.

— У вас тоже язва? — спросил мальчишка и торопливо добавил: — Наденьте очки, не то опять споткнётесь.

На полу лежала рама, сколоченная из досок.

— А это ты зачем приволок? — проворчал Кирилл. — Может, дополнительно к печке курятник хочешь соорудить?

— Для удобства размеров, — пояснил мальчишка. — Я её сегодня утром сколотил. Попросил у Матвей Степаныча досок. Он бригадир плотницкий.

Кирилл закутался в простыню.

— Ты с ним правление колхоза ставил. Я знаю…

— Шутите. — Мальчишка положил книгу, встал с табуретки. — Правление у нас каменное, сами видели. Мы ему на скотном дворе помогали. Там все ребята работали. Сейчас-то все наши в поле. Косят.