муравьи: объединяются перед защитой своего муравейника. В ход идёт все: от подкупа до физического устранения и укрывать или покрывать они будут невзирая на прошлые внутренние склоки. Думаю, что сейчас у них пришли к власти также военные. И здесь тоже не всё так гладко, — покачал он головой.
— Бросьте, Николай Валерьевич, — махнул рукой Ермолаев. — Если уж америкосы осознали… Договоримся, думаю.
— Вы не правы, Олег Петрович, — возразил Громов. — С американцами, как ни парадоксально, договориться легче.
— Это почему же? — опешил тот.
— Потому что отношение к России, а конкретно — к военным, у китайцев ухудшилось. Эта неприязнь уходит корнями в развал СССР. Кто в самом начале становления НОАК[23] обучал китайских офицеров? Советские командиры. Вот к ним другое отношение. Этих военнослужащих уважали и уважают до сих пор. Во всяком случае, до Чумы точно. Это свои по менталитету, а нынешние — предатели идеи коммунизма, отступники от высокой идеи. До Чумы я общался кое с кем из своих учеников, и мне поведали такой расклад. Поэтому при переговорах очень важно намекнуть, что мы стоим за те идеи, что к власти у нас пришла Старая Гвардия и больше бардака не будет. Разговаривать нужно как старший брат с младшим, без всякого заискивания. Я не знаю, осведомлены они об американцах или нет, но если да — этот момент будет нам в плюс.
— Почему? — сразу спросил Пасечников.
— Потому что мы делом покажем идеологию СССР — Америка пришла к нам с протянутой рукой. Она ПРОИГРАЛА, а мы — победили. И младший китайский брат волен примкнуть к нам или сидеть тихо…
— И не отсвечивать, — усмехнувшись, закончил за дипломата Ермолаев.
— Именно так, — улыбнулся Громов.
— Значит, мне придётся доставать старые электронные учебники и вспоминать китайский, — подытожила Жанна. — Общаться с ними как-то нужно.
— И да, и нет. — резюмировал Громов.
— Поясните, Николай Валерьевич, — попросила она.
— Видишь ли, Жанна… я не хочу открывать им все наши козыри. Пока только ты способна с ними общаться на китайском, но у тебя было мало практики, а достаточно одного неверного перевода и дипломатический казус обеспечен. Поэтому твоё знание китайского мы пока будем скрывать. До поры до времени. Общаться будем на английском. Хотят находить точки соприкосновения, пусть учат русский или английский язык. Ещё раз повторю для всех собравшихся: не мы подстраиваемся под них — забудьте ту российскую заискивающую риторику, а они под нас — как было в Советском Союзе. Тигр никогда не победит медведя, если только тот не будет раненым или больным. Наш раненый медведь излечился и горе тому, кто встанет у него на пути. А если к медведю примкнёт орёл, — Громов усмехнулся — не думаю, что тигру вообще что-то перепадёт.
— Что бы мы без вас делали, Николай Валерьевич, — улыбнулся глава РСА.
— А как теперь быть с американцами? — поинтересовалась Звягина.
— Виктория, придётся вас с Жанной поменять местами, — ответил Громов. — Она теперь курирует отношения с Китаем, а вы — с нашими заокеанскими партнёрами.
— Посмотрим, какие они партнёры… — засопел Ермолаев.
— Согласен, Олег Петрович, — кивнул ему Николай Валерьевич. — Если как те, что в Рябиновке — мы становимся гегемоном в мире. По силе и возможностям. Если станут качать права — разберёмся. Им без нас будет очень сложно осваивать новую территорию. Это не те колонисты, что были двести лет назад — янки давно привыкли к комфорту. А нам важно провести ассимиляцию. Чтобы наш менталитет превалировал над их, иначе можно получить новое самостийное государство под боком. Со всеми вытекающими.
— Думаете, правильно мы поступили, что помогли им? — Ермолаев поднял взгляд на дипломата.
— А иначе мы бы получили вооружённое противостояние за ресурсы, — развёл тот руками. — Даже загнанный в угол котёнок царапается и кусается.
21 июня 2028 года. г. Тополиновск. Радиоцентр. Вечер
Вечерний радиомост между Тополиновском и Краснодаром был запланирован ещё при встрече глав обоих территориальных субъектов в Крыму. Какое-то время каждому из них было необходимо, чтобы начать перестройку территориального и юридического направлений. С законами вопросов было немного, а вот начать слияние обоих субъектов — дело не пяти минут. И здесь свою роль сыграло зимнее противостояние КФ и христолюбов.
— Сергей Иванович! Как вы уже знаете, осеннее-зимнее противостояние с Княжеством довело Кубанскую Федерацию до весомых потерь в живой силе технике и закрыло путь на север. Практически все мосты по реке Дон — от Цимлянского водохранилища до Таганрогского залива — были повреждены в той или иной степени. Да, это полумера, но на тот момент ни у них, ни у нас уже не было сил на радикальные шаги, — Халилов вздохнул в микрофон, вспоминая драматизм тех событий. — Мы не обладаем информацией о теперешнем состоянии и численности вооружённых банд людоедов. Но предположу, что те обосновались в пойме Волги, на всей протяжённости от Волгограда до Каспия, расселились и питаются от подёнщины и вылова рыбы. Тем и существуют. Это единственное логическое объяснение их нынешнего спокойствия. Наверняка часть ушедших не перенесло зимы и Чумы.
— Вы говорили о примерно пяти тысячах ушедших? Такое количество нелюдей, безусловно, капля в море на этой территории. По донесению полковника Скрябина — главы Саратовского анклава, неделю назад самолёт-разведчик пролетал до Волгограда и заходом в Михайловку и Урюпинск. Повсюду стоят руины и Хаос. Людей не видно. Конечно, они могли и попрятаться, но технологические следы уж точно не скроешь.
— Согласен с вами, Сергей Иванович. Наши заставы в Волгодонске и Зимовниках, а также Дивном, Арзгире и в Величаевской, что на Ставрополье, не заметили никакой человеческой активности. Словно всё вымерло. Два дня назад я дал команду восстановить мосты — в Ростове и Аксае, но, сами понимаете, это не дело двух недель. Помимо восстановления необходимо организовать заставы, а это дополнительные затраты времени и ресурсов. Думаю, что за месяц эти вопросы будут решены почти в полном объёме. А тут ещё казахи внезапно активизировались.
— Не только они — на нас сегодня вышли китайцы. Завтра будет первая дипломатическая встреча.
— Встречный вопрос — чего они хотят?
— Пока не знаем. Завтра всё будет ясно.
— На нас вышло два вооружённых формирования, именующие себя Повстанческой армией Северного Казахстана. По нашим данным половина состава — этнические