Читать интересную книгу Рыцарь в алмазных доспехах. Принцесса и рыцарь - Сергенй Кусков

Точно, лампочка сразу же загорелась зеленым, замок щелкнул. Хелена даже не переспросила. Пользуясь этим, я схватил Беатрис за руку и вломился внутрь, толкнув дверь за собой.

Перед нами стояла Хелена… С полностью спущенным верхом своего роскошного концертного платья на кринолине.

- Ты? – взвизгнула она, испугавшись, закрывая грудь сложенными локтями. – Что ты себе позволяешь? Я не одета!

Я демонстративно равнодушно ее оглядел, затем выдал:

- Хелена, во-первых, чего у тебя есть такого, что я раньше не видел? А во-вторых, артист пола не имеет!

Первый аргумент вряд ли бы на нее подействовал, но второй, сплагиаченный мною у самой ее высочества, немного отрезвил.

- И как это понимать? – произнесла она грозно, но уже без истерики.

Я кивнул на спутницу.

- Вот. Девочка фанатеет от тебя. Просит автограф. Ты ж не откажешь в автографе своей поклоннице?

Ее лицо запылало.

- Учитывая, что поклонницу привел ты, нагло вломившись…

- Ну, вломился-то я! – беззаботным тоном перебил я тираду. – Я ж не твой фанат, мне можно. А это - она!..

Только тут, наконец, Хелена узрела животик своей «поклонницы». И лицо ее резко изменилось – на нем появились сопереживающие, и даже виноватые оттенки. Нет, беременной отказать она не могла, кем бы я ни был.

- Тебе, правда, нравится, как я пою? – произнесла она совершенно иным голосом.

Видя предыдущую сценку и заранее скукожившись, Беатрис недоуменно захлопала глазенками.

- Да. У меня все твои песни есть! И почти все концерты...

Дальше они перекинулись парой фраз, и начали разговор, приводить который нет смысла. Одна из них была довольна славой, что популярна и имеет таких вот простых и бесхитростных фанаток, другая – что попала в святая святых к кумиру. Плевать, что кумир из второго эшелона. В обычной жизни она не попала бы и сюда, а значит, надо пользоваться моментом.

- Короче, давай помогу, - произнес я, обрывая завязавшийся разговор. – Если ждешь Пако – то он застрял надолго. А я уже здесь и свободен.

Хелена смерила меня недовольным взглядом, но взвесив «за» и «против», смирилась.

- Ты всегда такой наглый? – Повернулась спиной. – Там внизу застежка. Сверху я осилила, до нее же не дотянусь – что-то заело. Наверное, ткань застряла. А мы уже всех отпустили.

Ну да, отпустили. Концерт-то окончен, платье не из тех, что без посторонней помощи не снимешь, а в остальном девочка не маленькая, сама справится. Впрочем, причины, по которой Мерелин осталась без помощников, меня не интересовали - я был уверен, там какая-то банальщина. Главное, я пригодился, и это отличное оправдание нашего посещения.

Мысленно отдав дань линиям ее тела, я рывком расстегнул искомую застежку, в которую, действительно, забилась ткань, после чего платье рухнуло на пол. Ах да, не сказал, в отличие от ее высочества, перед Мерелин стояла зеркальная стена, в которой я видел её абсолютно всю. Поймав мой оценивающий взгляд, эта выдра опустила руки, покрутилась, демонстрируя, как красиво выглядит ее тело в одних кружевных трусиках, вылезла из платья и принялась надевать другое. Обычное, вечернее, в котором, видимо, пойдет на банкет. Банкет для своих, богоизбранных, меня туда не приглашали, но я и не собирался – что-то подсказывало, ее высочество тоже не будет там светиться.

Когда Хелена, наконец, оделась, повернулась, как ни в чем не бывало:

- Давайте! Есть на чем расписаться?

Расписаться на чем не было. Что я и сказал вслух, переглянувшись с ошалевшей от представления девушкой. Кумиры и небожители превращались для нее в обычных людей, могущих попозировать перед незнакомцами практически неглиже из глупого желания выпендриться. Но в этом я не видел ничего плохого – все мы люди, пусть всегда помнит это.

Вновь взгляд на животик Беатрис. Видно, не будь его, Хелена все-таки выставила бы нас за дверь.

- Ладно. Найдем. – Щелчок перед лицом, на которое тут же спустился вихрь козырька с главным меню. Палец проткнул горячую клавишу.

- Пако? В машине лежит несколько моих плакатов. Остались… Да, с того вечера. Попроси кого-нибудь принести мне один. Нет, сама не могу, я раздетая. – Кривая мина человека, выслушивающего нелестное о себе, но продолжающего настаивать. - Нет, срочно. Я сказала принеси! – ее голос налился сталью. – Прикажи кому-нибудь, пусть принесут!

- Всё будет хорошо, - произнесла она, трепетно улыбнувшись девушке, отключаясь и смахивая козырек. – Сейчас будет.

Они вновь заговорили о чем-то своем, женском, начав с музыки и переместившись на недоступные нам для понимания темы. Попутно Хелена складывала и убирала своё шикарное платье. Беатрис всё больше и больше раскрепощалась, ещё полчаса – и почувствовала бы себя тут своей. Я не мешал, стоял тихо в сторонке, просто наблюдая за обеими. Но вдруг щелкнул замок и в гримерку ввалился Пако.

Судя по блеску в глазах, за день рождения школы он уже принял, но совсем недавно – только-только, и чуть-чуть.

- Это еще что такое? – нахмурился он, окинув нас глазами.

Я помахал рукой.

- Всё нормально. Пришли сказать Хелене, что она молодец. Классно спела!

Пауза. Непонимающее молчание.

- А это ее поклонница, - пояснил я, указав на Тигренка.

Видно, Пако не хотелось разбираться и ругаться, ставить кого-то на место - его ждал банкет. Да и животик он, опытный ловелас, заметил сразу, и скис. Потому быстро сказал Хелене что-то о делах, протянул плакат и удалился, демонстрируя, что очень и очень торопится. Ну да, я как бы свой, без кавычек, теперь мне такое спускать можно. На «переодетость» же подопечной даже не обратил внимания.

- Держи! – Хелена размашисто расписалась жирным маркером на собственном плакате, хорошем, из качественного пластика, и приписала что-то от себя. Что-то душевное, ободряющее. И дорисовала сердечки.

Беатрис взяла его, свернула, и, как какую-то ценность, приложила к груди:

- Спасибо!

- Надеюсь, всё у тебя будет хорошо! – заговорщицки прошептала Мерелин, подмигнув. После чего открыла дверь и подождала, пока мы выйдем. – Удачи вам!

- И тебе удачи!.. – пролепетала Беатрис в ответ.

Хелена встретилась со мной взглядом, но ни злости, ни презрения, ни каких-то ярких эмоций в нем не было. Так смотрят на хороших, но нагловатых надоедливых знакомых из своего круга общения, коллег по работе.

- Пока-пока! – и закрыла дверь.

- Пока! – успел помахать и я.

«М-да, Шимановский! С повышением!» - успел произнести мой бестелесный собеседник, когда из-за спины раздался голос:

- Чего это вы тут по чужим гримеркам шастаете?

Мы обернулись. Ее высочество. И две девочки, одна рядом, одна чуть поодаль. Стояли около поляризованного окна, наблюдая за тем, что происходит снаружи. Окно это выходило к фонтану во дворе, и посмотреть там было на что. Оставив Беатрис, прошептав, чтобы стояла здесь, я подошел к ним.

- Да вот, решили зайти. Благодарности принять. Хорошо же получилось!

Фрейя нахмурилась.

- Опять камень в мой огород?

Я глянул вниз. У фонтана стояла небольшая толпа, причем из тех, кто «в теме». «Ромеровцы» низшего звена, вроде наших танцоров и моих напарников по группе. Те, кто не участвует в банкете и собирается отмечать своими силами. Ну, и плюс всё еще не разошедшиеся зрители.

- Твой? – Я нахмурился и покачал головой. – Ни в коем случае. Ты – это ты. С тобой у нас одни взаимоотношения. Она – это она. С нею другие. Или хочешь сказать, что девушка не имеет права высказать благодарность помогшему ей симпатичному парню, дав автограф его далекой от мира музыки родственнице?

- Бени мне рассказывал про другую благодарность, - ядовито фыркнула Фрейя, глазки ее сузились. – И эта благодарность блестела золотым цветом.

Я философски пожал плечами.

- Благодарность – благодарностью, комиссионные – комиссионными. – После чего развернулся уходить, но она окликнула.

- Стой! – Обернулся. – Я специально искала тебя после концерта. – Пауза. – Хуан, я не хочу быть должной или обязанной. Извини, раньше было некогда, только сейчас.

Она раскрыла маленькую тканевую сумочку размером чуть больше раритетного кошелька, которую держала в руках. И протянула из нее мне несколько… Золотых пластинок.

- До концерта не успела, курьер задержался. Это тебе. И… Спасибо за помощь! – Ее глаза потеплели, в них полыхнула искренность. - И за ту, что хотел… Но не получилось, - смущенный взгляд в пол, – и за ту, что получилось.

К слову, спела она сегодня замечательно. Аплодировал зал не стоя, но это был один из самых ярких моментов.

Я взял пластины в руку. Ого, тяжеловато! Да тут не несколько тысяч империалов! Немного подумал, протянул другую руку, в которую она вложила пустую сумочку. Совершенно пустую, я как бы мог ее забрать, чтоб не рассовывать золото по карманам и иным ненадежным местам.