На свинцовом небе вновь вспыхнула молния.
— Ваш величество, наверное, уже пора войти во дворец, — заметил Мира, и все разом поспешили ко входу.
Адхара пошла вслед за остальными: она приближалась к тому месту, которое должно было стать ее домом на весьма неопределенный срок. Ливень застал девушку прежде, чем та успела переступить порог дворца. От капель дождя ее волосы прилипли к лицу. Едва очутившись внутри, она увидела, что все стали разбредаться по разным сторонам. А она так и осталась стоять посреди коридора. На полу лежал красный ковер, возле стен, выложенных из квадратных камней, стояли бронзовые треножники, отбрасывавшие в помещение горячий свет. Амхал пошел по коридору, и девушка двинулась вслед за ним.
Мира шел впереди них.
— Пойди в комнату и переоденься: сегодня вечером мы отправляемся в Академию, — резко бросил он Амхалу. — Жду тебя через полчаса.
Молодой человек кивнул и направился вниз по одной из узких лестниц. Адхара следовала за ним неотступно.
Молодые люди спустились на пару этажей и оказались в довольно скромной части дворца, лишенной какого-либо убранства, с узкими коридорами и обычными факелами на стенах. Амхал устремился к деревянной двери.
— А я? — спросила его Адхара.
Молодой человек посмотрел на нее так, словно забыл о ее существовании, но вскоре опомнился.
— Сегодня ты переночуешь в моей комнате. Я думаю, что с этим сложностей не возникнет. А завтра я отведу тебя к тому, кто сможет найти для тебя работу.
Амхал открыл дверь. Комнатка была довольно тесной. Рядом с кроватью, обычной походной раскладушкой, стоял потертый от времени сундук, а еще чучело, которое, по всей вероятности, служило для того, чтобы вешать на него доспехи.
— А я — твой оруженосец?
Амхал смущенно улыбнулся:
— Я так сказал, чтобы во время нашего пути избежать ненужных вопросов. Но на самом деле я не имею права иметь своего оруженосца, по крайней мере до тех пор, пока не стану всадником.
Адхара молча следила за всеми передвижениями Амхала по комнате.
— Нам нужно найти для тебя работу, и здесь ты непременно ее найдешь. Этот дворец чрезвычайно велик, при дворе насчитывается несколько сот человек только одной прислуги…
Адхара почувствовала, как ее сердце охватило смутное беспокойство. Значит, ей предстоит остаться совсем одной в этом огромном дворце. Девушка попыталась возразить, но, видя, как Амхал уверенно складывал вещи, попутно рассказывая о том, как он поведет ее к Верховной Жрице для того, чтобы помочь ей вернуть память, она так и не отважилась это сделать. Адхара подумала про больно ранившие ее слова Миры, высказанные им несколько дней тому назад в Новый Энавар. Ей внезапно стал ясен их смысл. Пришла пора самостоятельно двигаться вперед, выйти из тени Амхала или кого бы то ни было еще. Ведь существовало не только ее потерянное прошлое, которое она с таким упорством стремилась воссоздать, но и ее настоящее, та самая дорога, по которой ей отныне придется идти одной и без посторонней помощи выбирать, кем быть. Стараясь не падать духом, она положила на пол маленький сверток со своими немногочисленными пожитками.
— Только на одну ночь, — добавил Амхал, глядя на девушку.
— Не беспокойся, я справлюсь, — ответила Адхара, изображая несуществующую уверенность, которой ей ужасно не хватало.
Юноша взял свой мешок.
— Тогда до завтра.
Оба в растерянности стояли друг напротив друга, так и не решаясь нарушить повисшее молчание. Затем Амхал неожиданно наклонился к девушке и поцеловал ее в щеку.
Адхара едва успела ощутить нежность прикосновения его губ, как юноша уже направился к дверям.
— Спокойной ночи, — шепнул он напоследок и был таков.
А Адхара осталась неподвижно стоять посреди комнаты.
Тьма стремительно опустилась на Землю Солнца. А может, Джирио это просто казалось. Будучи членом Братства Молнии, он пришел в эти земли со специальной миссией по поручению Верховной Жрицы. В те дни его путь пролегал по ужасным местам, среди зловонных трупов и предсмертных хрипов больных. Голубое небо над его головой и окружавшие его цветущие леса резко контрастировали с отвратительным зрелищем смерти, вынужденным свидетелем которой он был ежедневно.
Он боялся. Безумный страх сковывал его нутро, лишая спокойного сна, страх заразиться в тот самый момент, когда своими руками, защищенными только слабыми чарами, он рылся среди тел. Но таково было его задание, и он должен был подчиняться. С первого дня своего появления в Братстве он знал, что так тому и быть: больные важнее всего, важнее даже собственной жизни. И вот теперь настал момент доказать свою приверженность договору, заключенному им два года назад.
Перед ним шла вооруженная до зубов женщина в кожаной одежде. Она вела его к скрытому от глаз подземелью. Джирио не знал точно, кто она и что делает в этих местах, но показанного ею при встрече письма было вполне достаточно: под ним стояла печать и подпись королевы.
— Я нахожусь здесь по поручению короны и полагаю, что у меня есть кое-что интересное для вас, — сказала она священнику. Джирио покорно последовал за ней.
Зловонный дух смерти становился все сильнее. Его желудок неистово сопротивлялся, холодный пот выступил у него на лбу. Напрасно Джирио пытался закрыть рот и нос рукой.
— Держись, мы почти пришли.
Это был каменный грот с выдолбленной в нем парой неказистых ниш. В одной из них лежало тело.
— Я обнаружила его в ближайшем лесу. Он задыхался в предсмертной агонии. Я попыталась отвести его к священнику, но он умер по дороге.
Джирио медленно приблизился к трупу. Вонь была невыносимой.
— Когда это случилось?
— Вчера утром. Мне потребовалось еще какое-то время, чтобы разыскать тебя, — предупредила она дальнейшие расспросы священника. Затем женщина протянула ему платок. — Надолго его не хватит, и все же это должно помочь.
Джирио закрыл платком рот и нос.
Затем он принялся рассматривать труп. Это был молодой человек с необычными пропорциями. Его очень худое тело имело неестественно длинные руки и ноги и было сплошь покрыто черными пятнами. Следы крови виднелись возле рта, носа, ушей и даже под ногтями.
Джирио простоял неподвижно еще некоторое время. Здесь было что-то не так, но что именно, он не знал.
Священник приоткрыл одно из век мертвеца и вздрогнул от неожиданности. На него смотрел безжизненный ярко-лиловый глаз. Тогда Джирио открыл и другой. Тот же самый цвет. У него задрожали пальцы. Затем священник принялся изучать волосы. С виду матовые и клейкие, они были явно перекрашены. Джирио судорожно порылся в своем мешке и достал из него прозрачную жидкость. Он смочил ею платок, которым прикрывал рот. Проведя им по волосам мертвеца, он увидел, что ткань почти сразу стала коричневой, а волосы обрели свой природный зеленый цвет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});