Где-то над Оклахомой он уснул и не просыпался, пока самолет не начал снижаться в международном аэропорту «Сиэтл-Такома». Как только самолет приземлился и остановился, Люк взял свои сумки и направился к главной автостоянке. На некотором расстоянии впереди него, таща огромный чемодан на колесиках, лэптоп и кожаный портфель, шагала Джейн. Большими шагами он легко догнал ее, и они вместе вошли в лифт. Одновременно нажали на кнопку этажа подземной автостоянки, и двери лифта закрылись. Люк прислонился к стене и взглянул на Джейн. Склонив голову набок, та изучала его. Она выглядела уставшей, но такой чертовски симпатичной.
– Что? – спросил он.
– Ты собираешься дать мне интервью на этой неделе?
Она могла быть уставшей, но явно настроенной на работу. Пока он думал о том, какой привлекательной она выглядела, и фантазировал о ее нежной коже и умелых пальцах, Джейн думала о работе. Черт.
– Ты в лифчике?
– Мы опять про это?
– Да. Почему ты не носишь лифчик, как большинство женщин?
– Тебе какая разница?
Люк прошелся взглядом по ее шерстяному пальто, но, конечно же, ничего не смог увидеть.
– У тебя соски торчат, а это отвлекает.
Когда он посмотрел ей в лицо, брови Джейн поднялись, а рот приоткрылся, как если бы она хотела что-то сказать, но забыла что. Двери лифта открылись.
– Ты выглядишь так, будто все время возбуждена, – добавил Люк, придерживая дверь лифта, пока Джейн выкатывала свой большой чемодан. Ошеломленное выражение ее лица было совсем как у актеров немого кино. Люк начал смеяться.
– Не говори мне, что никто никогда прежде ни разу не сказал тебе об этом.
– Не сказал. Ты первый. – Джейн покачала головой, и вместе они двинулись через стоянку для машин. – Ты просто снова дразнишь меня. Как тогда, когда предложил помочиться в кофе и наврал, что собираешься в стрип-бар.
– Насчет кофе я говорил серьезно и сейчас не шучу. – Он остановился позади своего «Лэнд Крузера».
– Ну да. Конечно, – сказала она, продолжая идти к своей «Хонде прелюд», припаркованной неподалеку от его внедорожника.
Люк забросил сумки в багажник своей «тойоты» и посмотрел на Джейн. Та пыхтела, пытаясь затащить огромный чемодан внутрь открытого багажника «хонды». Люк миновал пару машин, разделявших их. Стук каблуков его ботинок эхом отдавался на практически пустой парковке. Свет в гараже отбрасывал длинные тени в тот угол, где была припаркована «хонда».
При звуке его шагов Джейн подняла голову. Локон упал ей на глаз, и она, дыша сквозь слегка приоткрытые губы, откинула его обратно.
– Помощь нужна? – спросил Люк.
Джейн указала на большой чемодан, все еще стоявший на земле.
– Ты можешь помочь мне вот с этим. Прошлой ночью я купила несколько книг, и чемодан из-за них стал совсем неподъемным.
Люк с легкостью положил чемодан в багажник.
– Спасибо. – Джейн поставила внутрь лэптоп и кожаный портфель и закрыла багажник.
– Пожалуйста.
– Мари говорила тебе, что я заеду за ней в субботу? – спросила она, подходя к двери со стороны водителя.
– Ага. – Он последовал за ней, взял из ее руки ключи от машины и отпер дверь, добавив: – Она казалась действительно взволнованной.
Джейн протянула руку, и Люк уронил ключи ей на ладонь.
– Рада слышать это. Мы давно не разговаривали, и я не знала, согласен ли ты с планом.
Люк опустил взгляд с ее волос, минуя зеленые глаза и прямой нос, к изогнутой дуге верхней губы.
– Мы разговаривали.
– Ты можешь не знать этого, но то, что я называю тебя «большим тупоголовым придурком», и то, что ты насмехаешься над моим лифчиком, не считается разговором. – Уголки ее рта опустились вниз. – По крайней мере, не за пределами раздевалки.
Он взглянул на Джейн, задаваясь вопросом, пытается ли она нарочно разозлить его. И подозревая, что так и было.
– Что тебя так раздражает, милая?
Она сложила руки на груди и отступила на шаг назад – Люк решил, что таким образом ей не придется так сильно запрокидывать голову, чтобы посмотреть ему в лицо.
– Думаю, мы оба знаем.
– Я просто тупой хоккеист, почему бы тебе не взять и не произнести это для меня по буквам?
– Я никогда не говорила, что ты тупой.
Он приблизился на шаг так, что она вынуждена была снова посмотреть на него снизу вверх.
– Ты подразумевала это, Джейн, а я не настолько глуп, чтобы не понять подтекст.
Она отступила назад.
– Я не имела в виду то, что ты тупой.
– Нет, имела.
– Ладно, но я не думала, что ты тупой. Ты…
Люк последовал за ней.
– Я..?
– Грубый.
– Это правда, - он пожал плечами.
– И ты говоришь неприемлемые для меня вещи.
– Например?
– Что я выгляжу так, будто разгуливаю вечно возбужденной. - Так оно и было. - Ты не сказал бы такого репортеру-мужчине.
Это правда. Но если бы репортер-мужчина разгуливал вокруг с полным стояком, то можно поспорить, Люк этого даже не заметил бы. А вот соски Джейн он заметил.
– Постараюсь это исправить.
Она отступила еще на шаг и спиной уперлась в стену позади себя.
– И ты избалованный. Ты получаешь все, что пожелаешь и как пожелаешь.
Она снова говорила про интервью.
– Не все. - Люк двинулся вперед и положил обе руки на холодный бетон около ее головы. – Кое-что из того, что я хочу, не идет мне на пользу. Так что я должен оставить это в покое.
– Что?
– Кофеин. Сахар. – Он опустил взгляд на ее губы. – Ты.
– Я?
–Точно, ты. – Положив ладонь на затылок Джейн, Люк приблизил рот к ее губам. – Я еще никогда не имел тебя так, как хочу. – И он поцеловал ее, поскольку, казалось, не мог остановиться. Ее губы были теплыми и сладкими, и мгновенное желание тяжестью осело у него в паху. Просто от того, что он обхватил рукой ее затылок и губами прижался к ее губам, страсть прокатилась по нему, как машина для заливки льда «Замбони».
Люк отстранился с твердым намерением уйти, уехать прежде, чем сделает что-либо, о чем пожалеет, но Джейн посмотрела на него снизу вверх и облизнула влажные губы. Вместо того чтобы повернувшись на каблуках уйти, Люк положил руку на поясницу Джейн и притянул ее тело к себе. Он привык к высоким женщинам, и ему пришлось приподнять ее на цыпочки. Приоткрыв губы, он поцеловал ее жарко и страстно. Люк прижимал Джейн к себе, пока ее руки поднимались по его плечам и обнимали его за шею. Его язык касался ее языка, переплетаясь с ним, пока она пропускала его волосы сквозь пальцы. От ее прикосновений кожу на голове покалывало. Глубоко в горле Джейн родился стон, тот звук страсти, неудовлетворенности и томления, что подталкивал Люка той, другой, ночью, а теперь заставил задуматься: не заняться ли с ней сексом прямо здесь, у стены.