– Вот навязались на мою голову, – с досадой пробормотал колдун и велел Наташе: – Подойди!
Та поднялась со скамьи ни жива ни мертва, сделала несколько шагов, остановилась, понурив голову.
Колдун крякнул, наклонился, пошарил под столом и извлек оттуда металлическую тарелку – не тарелку, а что-то вроде блюда. Ксюха догадалась – оно старинное, аж края позеленели. А в центре – светлое, как будто золото полированное.
– Смотри сюда, – приказал Игнат Палыч, ткнув в середину блюда заскорузлым пальцем.
Наташа послушно уставилась в блюдо. А Ксюха тем временем во все глаза наблюдала за ней.
– Что видишь? – допытывался колдун у Наташи. Та прищурилась, всматриваясь. Колдун нетерпеливо дернул ее за руку, так что она чуть носом не ткнулась в блюдо.
– Ой, вроде я там, – пискнула Наташа, – только… только уши у меня нормальные!
Колдун схватил ее за свиное ухо, пригнул к себе, да как рявкнет:
– А ну, пошла вон!
Ксюха вздрогнула. Наташа закричала – дико, страшно; а потом что-то как шарахнет, взвизгнет, полыхнет! Ксюха скатилась с лавки, закрыв руками голову. Завоняло паленой шерстью и жжеными спичками.
Ксюха с опаской приподняла голову. Наташа сидела на полу, ошарашенно озираясь по сторонам. Колдун швырнул блюдо под стол.
– Хватит валяться, – проворчал недовольно. Ксюха вскочила, бросилась к Наташе, подняла ее. Та все еще была не в себе. Зато уши у нее были, как и прежде, оба человеческие.
– Чудеса, – прошептала Ксюха, – как это вам удалось?! И как это вообще получается?
Колдун усмехнулся, теперь уже открыто.
– Интересно? – спросил он.
– Конечно, – согласилась Ксюха. Наташа подняла руки и ощупала уши:
– Получилось, получилось, – прошептала, – дяденька Игнат! По гроб жизни!..
Он отмахнулся.
Ксюха покосилась под стол.
– Оно волшебное? – спросила она.
– Зеркало-то? – колдун снова усмехнулся. – Конечно, волшебное.
– Так это зеркало! – дошло до Ксюхи. – И как же я сразу не догадалась! Оно очень старинное, да?
– Да уж не новодел, – колдун откровенно улыбался, – понравилось?
– Занятная вещь, – светским тоном ответила Ксюха. – Но если ею не уметь пользоваться, то, в общем, бесполезная.
Игнат Палыч согласно кивнул, с нескрываемым интересом глядя на Ксюху.
– Дяденька Игнат, а оно обратно не вернется? – уточнила Наташа.
– Теперь это от тебя зависит, – ответил колдун.
– Как это – от меня? – снова испугалась Наташа.
– А так, – колдун прищурился, – теперь-то оно надежно заперто, но, коль захочу, выпущу!
Наташа замотала головой и поспешно отступила к двери.
– Ладно, некогда мне с вами. – Игнат Палыч встал и указал на дверь: – Уходите.
Ксюха замялась, не зная, как поблагодарить его.
– Мы, это… в общем, спасибо, Игнат Палыч, выручили.
– Ну-ну…
Ксюха немного помялась.
– А как насчет того, что надо вернуть? – спросила она. И испугалась. Так у колдуна перекосило лицо, такой черной ненавистью налился его взгляд!
«Убьет!» – с ужасом подумала Ксюха.
Но буквально через мгновение колдун взял себя в руки.
– Я подумаю, – спокойным голосом ответил он.
И Ксюха предпочла больше не рисковать. В конце концов, передала же она ему слова бабы Любы.
Игнат Палыч выпустил Ксюху из избы. На улице была ночь. И в лунном свете Ксюха отчетливо увидела тропинку, протоптанную среди кустов и бурьяна.
– К Лизавете не суйся, – напутствовал напоследок Игнат Палыч, – я сам с ней разберусь.
Ксюха благополучно выбралась из кустов и через огороды поспешила в деревню. Только что крутившаяся поблизости Наташа куда-то исчезла. Ксюха звала ее, оглядывалась, даже ругалась. Но подруга не появлялась.
Она окликнула Ксюху, когда та, уже отчаявшись догнать трусиху, приближалась к своему дому.
– Ксения! – Наташа вскочила со скамейки и кинулась к ней.
– Нашла время для шуток! – набросилась на нее Ксюха.
– Ты что? Какие шутки? – удивилась Наташа. – Я же тебя тут уже часа два жду!
Ксюха уставилась на нее с удивлением.
– Ну, как там? – громким шепотом спросила Наташа.
Ксюхе показалось, что у нее в мозгу что-то щелкнуло, мир поплыл перед глазами, она медленно подняла руку и стерла выступивший пот со лба. Тряхнула головой. «Перегрелась я, что ли? Или действительно я все еще больна? Надо было полежать… бабушка говорила… Куда это меня понесло? Ах да, к Игнату…»
– Ксения, тебе что, опять плохо? – с тревогой спросила Наташа.
– Нет-нет, это так… – Ксюха почувствовала, как ее отпускает. Она внимательно посмотрела на Наташу. На ее ухо. Все вроде в норме.
– Сколько ты меня ждала? – уточнила она.
– Не знаю, – Наташа пожала плечами, – долго…
И затараторила что-то: как Ксюха вдруг заявила, что ей надо поговорить с Игнатом Палычем, потребовала, чтоб Наташа показала его дом, а Наташа его до жути боится, потому что не знает, кто из них хуже: Игнат или Хаврониха?
Ксюха почти не слушала ее.
– Интересно, почему Игнат назвал Хаврониху по имени? – спросила она.
– Не знаю, – отозвалась Наташка, – говорят, они в молодости дружили, а еще говорят, она в него влюблена была.
– Кто, Хаврониха?! – изумилась Ксюха.
– Ой, – осеклась Наташа и сразу посерьезнела, – не знаю я! Просто болтают всякое.
– Говори! – потребовала Ксюха.
– Да чего говорить-то? – обиделась Наташа. – Вроде Игнат к ней подкатывал, а потом у них все разладилось, и он уехал. Вернулся несколько лет тому назад и стал жить в доме своих родителей. Ты же там была, сама все видела.
Ксюха кивнула.
Наташа осторожно прикоснулась к ее руке:
– Ксения, у тебя все нормально? Ты сама не своя… Что там было-то, у Игната? Ты у него ничего не брала? – вдруг испугалась Наташа. – Запомни, никогда ничего не бери у него!
– Не брала, – отозвалась Ксюха и снова вспомнила слова бабы Любы. Ведь она велела передать Игнату, чтобы он вернул что-то, а кому вернул? Бабе Любе? Или ей, Ксюхе? Что-то не складывается картинка…
– Ох, мать с меня шкуру спустит, – спохватилась Наташа. – Я пойду, а?
Ксюха тоже беспокоилась – о бабушке. Она не знала, который теперь час, но предполагала, что время близится к полуночи. Бедная бабушка! С фонарями небось ищет пропавшую внучку.
Наташа побежала к своему дому, на ходу обернулась, помахала рукой и нырнула в калитку.
Ксюхина бабушка сидела, пригорюнившись, на крыльце. Увидев внучку, она молча поднялась и, гордо выпрямив спину, ушла в дом. Ксюха, понурив голову, поплелась следом.
– Ба! – позвала Ксюха. – Ну ба! Алевтина Гавриловна! – Она называла так бабушку, когда была с ней в ссоре.
– Ужин на столе! – провозгласила бабушка, не оборачиваясь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});