– Их можно понять. Видеть своего ребенка и знать, что на самом деле перед тобой потусторонняя тварь… – человек не закончил предложения и покачал головой.
– Причем здесь потусторонняя? Обычная раса духовного типа. Память у них пробуждается около четырех лет, до того они обычные дети. Впрочем, – прервал себя я, – пусть старейшина сам объясняет вам нюансы, у него всяко лучше получится.
– Хорошо… Тогда, возможно, вы проясните другой вопрос? Он касается ночных и косвенным образом связан с вашим Домом.
– Что именно вас интересует?
Из ночных, связанных с Черной Водой, сходу я мог припомнить только Хаемона. О нём и зашла речь.
– Мы поддерживаем определенные отношения с Брандом, князем Лондона, – легко признался Фоссетт. – Он довольно давно конфликтует с Хаемоном из Лидса…
Он замолчал и выразительно уставился на меня. Я вопросительно приподнял одну бровь в вежливом недоумении. Договаривай, раз начал!
– В последнее время напряженность между ними вылилась в ряд стычек, – продолжил человек, поняв, что без заданного вопроса ответа не будет. – Нас не устраивает возможная война между сильнейшими объединениями ночных Британии. Планирует ли Дом Черной Воды вмешательство в случае столкновения между ними?
О, так вот зачем он хотел встретиться. На фоне возможной драки ночных за власть над островами проблемы с двоедушницами смотрятся мелко. Обеспокоенность Фоссетта можно понять. Что Хаемон, что Бранд Лондонский становятся чудовищно сильны в темное время суток, да на своей земле, да с поддержкой вассалов, уничтожение их обойдется в гору трупов и такого развития событий маги хотели бы избежать. Власть не по доброте душевной старательно игнорирует ночных, она знает, какую цену придется заплатить за избавление от разумной высшей нежити. Похоже, к оплате Министерство не готово.
И вот, когда их приперло, они вспомнили о Черной Воде. Священном Доме, не только связанном с одним из вожаков намечающейся войны, но и являющимся хранителем второй из четырех печатей Равеннского Конкордата. Этот документ, подписанный сильнейшими ночными Европы, здорово ограничивает возможности дружелюбного старичка из Неаполя по имени Корнелий, не позволяя тому окончательно подмять под себя Английские острова и Балтику. В руках опытного манипулятора печать к Конкордату может стать прекрасным предметом шантажа. Оно нам надо? Оно нам совсем не надо.
Думай, Майрон, думай. Это уже серьёзно.
– До тех пор, пока одна из сторон не обратится к нам лично, Священный Дом Черной Воды намерен игнорировать происходящее, – секунд через двадцать сформулировал я ответ. – Закон не нарушен. Они в своем праве.
– Но если они столкнутся, начнется самая настоящая бойня!
– Возможно.
В комнате повисла тишина.
Фоссетт, конечно, прав. Никто людей специально убивать не станет, им хватит того, что случайно прилетит. Но к нам он апеллирует зря, потому что, во-первых, рычагов давления на парочку князей у министерства больше. Оно создавалось в значительной степени для того, чтобы предотвращать или разрешать подобные ситуации. Тем более что за ночными волшебники пристально следят и малейшие изменения в их среде тщательно отслеживают. Не надо сваливать на нас собственный косяк. Во-вторых, что я могу? Ничего. Слушать меня ни Бранд, ни тем более Хаемон не станут, я для них сопляк желторотый, а возможности силой заставить их сидеть тихо у Дома в текущем состоянии нет. Долго нам ещё восстанавливаться.
И, наконец, в-третьих. Закон – не нарушен. Значит, вмешиваться нельзя.
Недаром лорд Калм молчит и не вмешивается.
– Что ж, – моя чашка без звука встала на блюдце, – благодарю за гостеприимство, владыка. Да не в последний раз привели меня Старейшины под сей кров.
– Пусть сбудутся твои слова, – ответил формулой Калм. Он поднялся из кресла, одновременно вскочили и мы. – Касательно Пламенеющего: когда ждать ответа?
– Свяжусь с ним в ближайшее время и сразу передам ответ – пообещал я. – Мистер Фоссетт.
– Мистер Блэкуотер, – поклонился он. – Благодарю за уделенное время.
Спустя пять минут, стоя на портальной площадке домена, лорд Калм заметил:
– В сферу ответственности департамента мистера Фоссетта подпадает многое из того, чем занимается твой Дом. Собственно, при его создании предполагалось, что руководителем станет глава Черной Воды, но вы отказались. Возможно, стоило с ним помягче?
– Интуиция подсказывает, что это не последняя наша встреча. Ему много о чем придется меня просить. Пусть привыкает.
Глава 20
Войти на Изнанку можно где угодно, хотя в некоторых местах прикладывать усилий для перехода требуется меньше. Войти на Изнанку, чтобы попасть в конкретное место – вот тут уже возникают сложности.
Предки в своё время решили задачу, находя подходящие точки и «привязывая» их к определенным объектам на той стороне. Волшебники ошибочно называют такие переходы порталами. Обычно их делают в виде ниши высотой метра в три, высеченной в скале или в замаскированной каменной плите, и от посторонних глаз скрывают. Потому что всегда найдется недоброжелатель, готовый сбить изначальные настройки и отправить путешественника в какое-либо незапланированное место.
Перед каждой активацией переход следует проверять. Чем я сейчас и занимаюсь, попутно вспоминая вчерашний визит в поместье Джо.
Госпожа Чжан Цю, родительница Беатрис, в нынешнем воплощении носила фамилию фон Монфорт и проживала в Швабии, откуда рванула к нам, едва прослышав о неприятности с «дочкой». Серьёзная дамочка, при других обстоятельствах общаться с ней было бы тяжело. Сейчас она чувствовала ко мне благодарность (в той мере, в какой способны на благодарность древние циничные существа) и пообещала при случае отплатить той же монетой. Ещё намекнула, что если вдруг Клайда не найду я, то она его отыщет точно, рано или поздно. Верю.
Беатрис, как и предполагалось, про своего обидчика почти ничего не помнила. Память её зияла дырами, причем не в хронологическом порядке, были вырваны куски, прямо или косвенно связанные с Клайдом. Пострадали воспоминания о последних шести воплощениях. Старый Джо утверждал, что двоедушница легко отделалась и приди мы позднее, последствия были бы хуже. Он, конечно, прав, хотя и в текущем состоянии Беатрис производила впечатление человека после очень тяжелой болезни.
Так что с этой стороны – облом.
Контуры заклинания, обеспечивающие стабильность перехода, выглядели непотревоженными, но я последовательно проводил проверку за проверкой. Лучше перебдеть, чем оказаться закинутым куда-то на нижние слои Изнанки. Мне не до приключений с летальным исходом, у меня и в реальном мире дел полно. Например, организовывать встречу Старого Джо с Калмом и Фоссеттом. Непонятно, где её проводить. Старейшина намекает на наше поместье и по традиции вроде так и надо, только я-то понимаю, что тогда без сюрпризов не обойдётся.
Всё, закончил.
Оборачиваюсь и машу рукой, подзывая к себе отряд. Шестеро гоблинов в тяжелой, полностью закрытой броне, внешне напоминающей гибрид космического скафандра и доспеха Астартес. Ни единого открытого участка кожи, учтено всё, что только возможно. Мои предки помогали в разработке и создании этих сложнейших артефактных комплексов, записи говорят, что облаченный в них гоблин способен пробыть на Изнанке до двух суток без видимых последствий. Не хочу знать, как они проверяли.
Доспехи. Оружие. Сумки с полезными вещами. Три спящие свиньи, замотанные в специальную ткань. На животных Изнанка почему-то действует слабее, к тому же, нести их недалеко – почти сразу в жертву принесем. Тащат их трое гоблинов на плечах, зрелище, конечно, забавное.
Ничего объяснять не нужно, порядок движения и условные знаки обговорены. Проблем с подчинением не возникнет, со мной идут только старые, опытные воины, понимающие опасность необдуманных действий. Старшим идет уже знакомый Дидун, он же первым становится у меня за спиной. Остальные гоблины выстраиваются в линию, готовясь идти след в след.