несколько сотен пленных, которых требовалось где-то размещать, кормить и лечить. Хорошо хоть они боялись нас просто до отнимавшихся конечностей и не помышляли о побеге, а то пришлось бы совсем туго. Казнить я их не мог, во-первых, негуманно как-то, они же мои будущие подданные, не считая наемников, а во-вторых, еще выяснилось, что такие методы нарушают правила ведения войн, за исполнением которых рьяно следила имперская канцелярия. Сюр, да и только.
Зато никто не запрещал законную добычу, мы одним махом решили и проблему с недостатком экипировки, и военным бюджетом, нужно только дотащить трофеи до Нижнего Новгорода, когда он станет нашим. Жаль, в Систему не встроена какая-нибудь штука типа аукциона. Складываешь туда вещи, получаешь назад деньги.
Не дождавшись желанного уведомления, я тяжело вздохнул, обозревая сваленные в кучу мечи и топоры, и поспешно повернулся к Уне:
— С пленными разобрались, теперь совет?
— Да ну, зачем, не мешай людям работать. И не только, — фея закинула руки за голову и легла спиной прямо в воздухе, лениво трепеща крылышками. — Завтра выслушаем доклады, все обсудим и решим, а сегодня нужно расслабиться! Иначе сгорим на работе! Возможно, и буквально! — заметив мои сомнения, она хитро подмигнула. — Выше нос! Все наши живы-здоровы, враги кончились на несколько суток пути! Вечером закатим пир, как со срочными делами разберемся, а ночью оргию на весь гарем! И не отнекивайся!
— И не думал, — улыбнувшись, быстро притянул Уну к себе и приник к губам. Целоваться с летающей девушкой было довольно забавно, никак не мог обнять ее как следует из-за позы и крыльев. — Не хочешь отрепетировать?
— С удовольствием… Ты что-то хотел? — она недовольно посмотрела на подошедшего шамана-лякуша.
— Великая битва, великая победа, великий пир! — он поклонился гораздо ниже прежнего. — Вы одолели могучего врага, убившего трех наших лучших воинов! Великий Вождь!
Лякуши потеряли больше двух десятков, что вообще никак не сказалось на их боевом духе, в отличие от запрета на поедание врагов. Ничего, мы им в награду целое стадо свиней подогнали, вон как облизываются, пока могилы копают. А что? Со своими мощными лапами они работали ничуть не хуже экскаваторов, а более тонкую работу им поручать я не видел смысла.
— Спасибо, — махнул рукой. Лесть, конечно, штука приятная, но не когда она исходит от перемазанного своей и чужой кровью немытого лякуша. — Хочешь что-то обсудить до завтрашнего совета?
— Нет, вождь. Яхациш смиренно спрашивает, понравился ли Вождю его подарок? Или мне подобрать вам другую самку с последнего набега?
Блин, совсем забыл про ту под покрывалом! Как-то отвлекся на битву…
— Я сообщу тебе завтра. Пока что присмотри за своими. Отдыхайте, веселитесь, вы сегодня хорошо поработали, — ободряюще похлопав лякуша по левому верхнему плечу, поспешно направился ко дворцу, где оставили «подарок из степи».
«А ведь они будут рассчитывать получить женщин из пленных», — спокойно заметила Уна.
«Хрен им, скажем, самим нужны. Ну или пусть берут тех, кто пойдет добровольно. Я даже хочу посмотреть на такую извращенку».
«Зря ты так, могут и согласиться. Почему, по-твоему, те служанки захотели остаться? Только посмотри на лякушей! Большие, сильные, мускулистые, ни капли жира! Сразу четыре руки! — восхищенно вздохнула фея. — Уверена, без баб они не уйдут».
Я решил не комментировать слова моей извращенки, просто предложил поспорить на тысячу рублей. Уна легко согласилась, повысив ставку в сотню раз. Да уж, фея-мажор — горе в семье. Пришлось соглашаться.
В доме нас ждал подарок вождя лякушей. Блин, они даже покрывало не убрали! Девушка так и сидела на коленях, не шевелясь и не издавая звуков.
— Спит, что ли? — Уна подлетела поближе и склонила голову к плечу.
— М-м-м, — не согласилась девушка, разом задергавшись. Когда с нее сорвали покрывало, она резво вскочила и попыталась лягнуть возмущенную Уну.
— Эй! Я тебя освободить хотела! — возмутилась фея. — А теперь не буду! Сиди и думай над своим поведением!
Она показала девушке язык, пока я рассматривал «подарок», пытаясь понять, кого к нам вообще занесло.
Блондинка, отличная грудь третьего размера в натуральном бронелифчике, наполненные ненавистью и слезами голубые глаза. Необычное имя Диана, неизвестный класс и уровень. Лякуши опутали ее тренированное мускулистое тело сплошной сетью, оставив свободными только ноги. Несмотря на ограниченные движения, она вполне могла гоняться за Уной, что-то требовательно мыча. Пришлось прекратить балаган, встав на пути у девушки. Меня чуть не снесло, словно паровоз на полном ходу в грудь врезался! Это ж сколько у нее силы?!
Тем не менее у меня получилось удержать злую девушку. Я строго посмотрел в ее глаза и четко произнес:
— Прекращай, мы тебе не враги. Но если очень хочешь, можем стать, — подождав, пока до нее дойдет смысл сказанного, продолжил: — Я тебя развяжу и вытащу кляп, если пообещаешь не нападать. Хорошо?
Короткий кивок не внушал особого доверия, хотя моя абилка понимания женщин не сообщала ни о чем подозрительном. Да и выбора у меня особо не было. Лякуши постарались на совесть, к тому же веревка оказалась очень прочной, практически невозможно порвать — нити только затягивались сильнее. Пришлось аккуратно поддевать завалявшимся в инвентаре ножом и разрезать по одной ячейке, пока девушка стояла, закатив глаза.
— Наконец-то! — выплюнула она. — Ты у меня за все ответишь!
— Я тебе ничего не делал, — устало вздохнул. Сразу вызвал огненный щит, на всякий случай приготовив молнию. Ну ее нахрен, если нападет — миндальничать не буду, слишком устал.
— Думаешь, я глухая? Ты тот самый вождь, которому меня подарили! — Диана встала в боевую стойку, выставив сжатые кулачки. Это выглядело бы довольно забавно, если бы я не знал некоторых игровых условностей. — Не дождешься!
— До того момента, я даже не подозревал о твоем существовании.
— Ты что, правда управляешь этими… тварями?! Ты же человек!
— У меня нет никаких расовых предрассудков. И тебе советую от них избавляться. Двадцать первый век все же на дворе… то есть… а, не важно, — понятно уже, что каши с ней не сварить. — Завтра обратись к интенданту, тебе дадут еды, и катись на все четыре стороны.
— Чего?! — она аж покраснела до кончиков ушей, по щекам вновь потекли слезы. — Ты прогоняешь меня?!
— Освобождаю, — раздраженно поправил ее. — Можешь не благодарить.
— Я что, тебе не