Читать интересную книгу Как надо работать (сборник) - Алексей Гастев

Для современного ремесла характерна ограниченность его производства. На самом деле, как бы ни говорили, что ремесленник вырабатывает булавки, что ремесленник вырабатывает гвозди, где ему в его производительности сравняться с теми триллионами снарядов, которые были произведены во время войны, где ему сравняться с теми секстильонами пуль, которые были произведены во время войны, и теми тысячами секстильонов гвоздей, заклепок, шпонок, которые вырабатывались и вырабатываются скоро-массовым производством.

Для современного скоро-массового производства чрезвычайно характерна наличность все растущих приспособлений, различного рода конструкций, которые являются подсобными или при ручной работе, или при машинной, которые вырастают в совершенно самостоятельный мир, особую производственную кинематику, страшно подвижную, легко приспособляемую, иногда специальную, иногда универсальную. Вот это все характерно для массового производства. Ремесленник не любит этого разрастающегося мира конструктивных приспособлений. Он готов, особенно кустарь, сделать приспособления скорее из своего собственного рукава или же довольствоваться той примитивной болванкой, которая у него находится. Совмещение исполнительных функций с функцией управленческой и организационной характерно для ремесленника. Он никому не дает права управлять собой, он никому не отдаст права исполнять; то и другое он считает своим правом, — право управлять он считает своей честью, право исполнять он считает своим секретом.

Для ремесленника была характерна влюбленность в меру, влюбленность в универсальный измерительный инструмент, в аршин, в метр, который он постоянно носил в кармане, которым он постоянно должен был «прикинуть», между тем как в работе скоро-массового производства характерен совершенно не этот конкретный универсальный измерительный инструмент, а для него характерен шаблон, для него характерен калибр, для него характерны лекала.

Современный инструмент скоро-массового производства есть механическая хватка обрабатываемого предмета. А высшее выражение этих инструментов, известное под именем предельных калибров, является таким тонким и в то же время точным понятием, с которым, конечно, не может сравниться инструмент ремесленника.

Ремесленник, имея в кармане метр, имея в кармане аршин, несомненно, индивидуалист, он схватывает постоянно индивидуальную меру в предмете, он схватывает постоянно характерные для данной вещи изменения, между тем как работник скоро-массового производства работает по нормам, работает по стандартам.

Калибры, лекала и шаблоны — это как раз те инструменты, которые вынашивают в современном скоро-массовом производстве те или иные отдельные стандарты, те или иные отдельные нормы; между тем как ремесленник, со своим жалким метром и универсальным инструментом в кармане, все время хочет выудить в современном производстве оригинальный секрет, недоступную всей массе рабочих какую-то тайну. Отсюда в новейшем скоро-массовом производстве такое внимание к анализу, к чертежу, схеме, диаграммам, графику, такое внимание ко всякого рода реконструкциям; у ремесленника же существует буквально органическая ненависть к этому анализу, к этому чертежу, к этой схеме и диаграмме. Современное скоро-массовое производство есть, несомненно, синтез лаборатории с ремеслом, между тем как ремесло — есть только ремесло.

Отсюда — самое характерное, что отличает ремесленника от рабочего скоро-массового производства. Посмотрите, сколько литературы посвящено вопросу о том, нужно ли при обучении трудовым навыкам готовить так называемые утилитарные вещи или не нужно. Нужно ли, например, работать утюг, молоток, кронциркуль, клещи и т. д. Конечно, уже самый вопрос, под каким бы флагом он ни предлагался, сам по себе с головы до ног выдает ремесленника. Ведь современное скоро-массовое производство никогда не выполняется как так называемое утилитарное. Современный рабочий скоро-массового производства интересуется в работе по преимуществу самым методом работы. Если же он интересуется не методом работы, а выражением этого метода в работе, то для него имеются определенные стандарты, стандарты действий. Если он говорит о методе работы, то у него все время фигурируют такие слова, как резка, фрезеровка, сверловка, подрубка, пайка и т. д., между тем как ремесленник всегда вам будет подчеркивать, что именно он произвел утюг, именно он произвел молоток, кронциркуль или, например, он произвел механическую прыгающую блоху.

Если бы нам нужно было формулировать для потребностей ЦИТа некоторые разграничения в работах, то мы могли бы допустить только разграничение на работы имитационные, которыми мы учим, и работы натуральные, в которых мы проводим последний период обучения. Мы совершенно не употребляем слово «утилитарный», как чрезвычайно опасное, ибо оно может кончиться зайделевским молотком и утюгом[16].

Не мешает обратить внимание в этом отношении на такие явления, которые, может быть, и знакомы нашим квалифицированным рабочим-металлистам, но недостаточно обратили на себя их внимание. Ведь еще недалеко то время, когда пробу на заводе делали именно так: сделать кронциркуль, сделать молоток, сделать клещи, между тем как в недавнее время, даже до войны, завоевала право гражданства проба, заключающаяся в так называемом «ласточкином хвосте», или проба под именем «гайка в гайку». В основу этого поставлен исключительно метод работы, определенный стандарт сочетания плоскостей и круглых или иногда овальных поверхностей.

«Ласточкин хвост» и «гайка в гайку» представляют пробу на методы работы; они представляют из себя пробу на сборку готовой утилитарной вещи. Следовательно, современное скоро-массовое производство в такие решающие моменты, когда нужны огромные массы квалифицированных рабочих, выдавало такую пробу, где выявлялась методика работы, но не производило вещи, где проявлялся грубый утилитаризм работы. Иногда на заводе дают сделать просто канавку и к этой канавке пригнать шпонку чем-нибудь другим, кроме напильника. Еще перед войной практиковалось следующее: простую гайку зажимали в тиски; эта гайка совершенно отшлифована своей верхней и оборотной стороной, принимаемый рабочий должен был пилить эту гайку. Если эту гайку он испортит своими штрихами, он испытания не выдержал. Если же он даст точные параллельные плоскости — он принимается. Мы особенно должны подчеркнуть значение таких проб и, особенно, эталонов этих проб, на которых ЦИТ в настоящее время фиксирует свое внимание.

Распространено мнение, что будто для современного производства и для так называемой научной организации труда характерна работа по операциям. Ничего подобного! Работу по операциям, как известно, возвеличил еще Адам Смит. Работа по операциям была известна еще издревле— и строго рассчитанная операция, и строго рассчитанная работа. Для современного скоро-массового производства характерна не работа по операциям, а методология рабочего приема в его чистом виде, приложимая к тысяче вещей. Для современного скоро-массового производства характерны именно стандарты приемов, нормы приемов, будут ли они выражаться в ручной работе или в работе машинной.

Нам особенно хотелось бы для большей фиксации наших мыслей обратить внимание на ремесленный секрет. Можно было бы привести длинный мартиролог этих разоблаченных секретов. В последнее время наука подкопалась под самые затаенные секреты этого гордого хвастливого ремесла. Под наукой в данном случае не нужно разуметь какой-то точно разработанной дисциплины. Современный завод характерен именно тем, что в самой организации своей таит строгую научность. Эта научность заключается в том, что он ставит совершенно неизвестную прежде массовую браковку. Именно последнее: эти калибры, лекала, всякого рода одномерные и точные инструменты, нормальные или же с допуском позволяют производить отбор точной работы, который не был прежде известен ни одному абсолютно ремесленному производству.

Если на заводах скоро-массового производства производится браковка при операции, браковка повторная, контрольная, браковка выборочная или, наконец, конечная приемочная браковка, то можно себе представить, какой огромный контингент браковщиков содержит современное скоро-массовое производство и какую ответственную часть всей организации завода составляет браковка. В своем развернутом виде бракование является не чем иным — мы говорим это совершенно определенно и курсивом, — оно является не чем иным, как лабораторным методом производства. В тот момент, когда на заводе появляются точные одномерные калибры, точные одномерные измерители, завод превращается в лабораторию с точным учетом, с точными кривыми, с самыми совершенными диаграммами. Здесь не может уже быть, без сомнения, никаких секретов, здесь самая организация скоро-массового производства превращается в огромный действующий научный «Институт производства» с грандиозными лабораториями. Вот эта-то современная браковка, в которой, вероятно, многие выросли, но еще недостаточно обращают внимания на нее, является самым революционным шагом, характерным для современного производства. Именно эта браковка является в последнее время тем фактором развенчания современного производства, перед которым летят к чертям все так называемые изобретательства, все патенты, все личные честолюбия, который сокрушил уже не одну тысячу и не один десяток тысяч всяких изобретателей и носителей ремесленных секретов. На самом деле, например, скорость резания, которая прежде бралась на ощупь, теперь уложена в линейки Тэйлора, Гантта и др., уложена в определенные аншлаги, находящиеся на каждом покупаемом станке.