— В чем дело, Кворин? — Грозный оскал Меликарда трудно было спутать с улыбкой. Похоже, советник в первый раз испытал на себе королевский гнев. — Я приказал, чтобы никто меня не беспокоил. Что, к вам это не относится?
— Прошу простить меня, Ваше Величество… Я глубоко потрясен… позвольте принести свои… — Он уставился на принцессу, которая поняла, что советник явно не ожидал застать их в столь интимный момент.
— Но раз уж вы здесь, Кворин, то для вас есть поручение.
— Да, Ваше Величество? — Кворин с трудом оторвал от Эрини ненавидящий взгляд.
— Объявите, что я начал военную кампанию, которая положит начало новой эпохе в истории Драконьего царства и выдвинет Талак на видное место. Далее. Принцесса Эрини из Гордаг-Аи дала согласие стать моей женой. Свадьба будет праздноваться во всем городе, а состоится она… сколько времени вам нужно для приготовлений, моя принцесса?
Эрини улыбнулась Меликарду. «Наконец-то!»
— Наша помолвка состоялась, когда я еще не умела ходить, и у меня было время подготовиться к свадьбе. Я бы предпочла как можно скорей.
Теперь советник получил возможность хоть как-то отыграться:
— Непозволительно устраивать церемонию королевского бракосочетания на скорую руку. Члены королевской семьи Гордаг-Аи, несомненно, пожелают присутствовать на церемонии, родовая знать обоих королевств также заявит о своих правах. Событие подобной значимости потребует определенной подготовки к проведению торжеств.
Эрини похолодела:
— Мне не нужны торжества. Если можно пожениться сейчас, то давайте так и сделаем.
Меликард погладил ее по руке:
— Я полностью разделяю ваши чувства, принцесса, но Кворин, к сожалению, прав. Мы должны устроить празднество для вашей семьи и для горожан.
— Один месяц, Ваше Величество! Если привлечь несколько тысяч солдат, то подготовка к свадьбе не затянется надолго! Всего лишь один месяц!
— Целый месяц? — недовольно сказал король. — Я рассчитывал не более, чем на две-три недели. Пусть праздник будет поскромней — только для знати и королевской семьи Гордаг-Аи. Объявите горожанам, что народные празднества состоятся двумя неделями позже. Люди поймут нас.
Кворин вздохнул, признав себя побежденным:
— Итак, через две недели. Могу ли я первым принести поздравления Вашим Величествам?
Меликард поблагодарил в ответ, Эрини лишь сухо кивнула. Советник отправился, чтобы начать приготовления — в первую очередь, послать курьера с сообщением о свадьбе в Гордаг-Аи. Принцесса не могла отделаться от мысли, что Кворин слишком легко уступил. Похоже, ему больше всего хотелось, чтобы свадьба не состоялась немедленно. А срок — неделя, две или месяц — волновал его гораздо меньше.
— Вы чем-то расстроены?
— Нет. Просто мне хочется, чтобы мы скорей поженились.
— Я был бы только рад, но мы не должны нарушать этикет. По правилам, ухаживание длится не меньше месяца, а свадьба справляется через четыре — шесть месяцев после этого.
— Но за эти месяцы может случиться все, что угодно. Зачем наши предки все это напридумали?
— Так наши отцы брали в жены наших матерей. Иногда королевский этикет действительно кажется очень странным. Но довольно об этом. Увы, появление Кворина напомнило мне о неотложных делах. Война войной, но нельзя забывать и о своих подданных.
— Вы позволите будущей королеве поучиться, как нужно править народом?
Меликард улыбнулся:
— В этом есть смысл — хотя, боюсь, я буду отвлекаться от своих обязанностей. Ну что же, пойдемте со мной и посмотрите, как я правлю своими детьми. Может быть, вы поможете мне советами.
Принцесса подумала, что лучше будет молчать — мало ли как отнесется король к ее высказываниям.
Выходя с террасы, Эрини заметила, что стража сменилась. Лица солдат показались ей знакомыми — это был патруль, который остановил их с Дрейфиттом. Патруль Остлиха.
— В мыслях вы улетели далеко от меня, — шепнул ей Меликард. — Ваш ум любит путешествовать.
Эрини стиснула руку короля. Последние слова Меликарда глубоко поразили ее — у нее действительно появилось предчувствие, что скоро она расстанется со своим женихом. Потому что они оба умрут.
Сумрак ждал, когда колонна подойдет к жалким развалинам башни, в которой он обосновался.
В глубокой древности башня была частью оборонительных укреплений города, подобного Талаку. Но в недавние времена — недавними для волшебника были последние несколько столетий — город был разрушен. Войско Талака сторонилось этого места — может быть, опасаясь духов убитых здесь людей.
«Не бесплотных видений вам нужно бы опасаться», — с безразличием подумал волшебник. Сумрака не интересовало, что станется с могучей армией Талака — его волновала лишь судьба Дрейфитта. Только с помощью старого колдуна он мог восстановить пропавшие заклинания. Ему необходимо вспомнить то, что вспыхнуло на краткий миг и вновь исчезло из памяти. Он проклинал то свое воплощение, которое владело бесценным сокровищем, но вместо того, чтобы усваивать знания, развлекалось и бездельничало. Во всех его прошлых воплощениях не было ничего достойного. Безумцы и глупцы, недостойные расы враадов.
По чистой случайности все изменилось. Дрейфитт не правильно использовал одно из заклинаний, и это сулило Сумраку или бессмертие, или скорую и окончательную смерть. Теперь важно только одно: успеет он или нет.
«Я враад. В моих руках знамя с драконом — знамя клана Тезерени».
В какой палатке искать старого колдуна?
Сумрак на миг зажмурился — и огромный лагерь предстал перед его глазами, хотя он был далеко на юге.
Сумрак, не раздумывая, изменял свое тело так, как требовалось в данную минуту. Обычные волшебники решались на изменение своей физической сущности с большой неохотой, поскольку для них это было сложным и ответственным делом. Они опасались идти вразрез с естественными силами этого мира — в отличие от колдунов враадов, которых такие соображения никогда не смущали. Трудно поверить, что теперешние волшебники происходят от его расы — жалкие выродки, все, за немногими исключениями вроде семейства Бедламов. Да и Бедламы стараются не прибегать к магии без необходимости.
— Кейб, — пробормотал он, вспоминая их первую встречу. Мальчишка был до смерти перепуган, не понимая, что происходит в его сознании
Суета в лагере отвлекла его Сумрак нахмурился — странно, почему ему вспоминаются всякие никчемные события? И ведь уже не в первый раз. Прошедшие дни пробудили в нем воспоминания, а с ними и чувства. Враады не были чужды чувств: иногда они даже становились рабами своих чувств. Но почему его чувства сейчас связаны с этими ничтожными созданиями — нынешними противниками? Ведь это всего лишь люди с короткой жизнью, не способные противостоять его воле.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});