Она не собиралась обманывать того, кто должен был стать ее супругом перед Богом и людьми.
Чем ближе был назначенный день, тем более нервной становилась Аньес. Двадцать, сто раз в день она говорила себе: «Это невозможно, это неправда! Этого не может быть, чтобы я стала женой Джеймса меньше чем через неделю!» Она вновь и вновь перебирала в памяти все детали секретного плана своего освобождения, чтобы ничто не смогло помешать стремительно приближающемуся счастью. Чем больше она думала, тем более убеждалась, что она ничего не забыла. Месье Боб узнает обо всем тогда, когда будет уже поздно что-либо сделать.
Сколько раз она хотела рассказать о предстоящей свадьбе Жанин! Но она решила этого не делать, опасаясь, что маленькая брюнетка, зная о счастье Аньес, растрезвонит об этом тому, кого она называла «Месье Фред».
«Если бы ты знал, как я довольна! Моя лучшая ближайшая подруга выходит замуж… Это секрет, но тебе я могу сказать: она выходит замуж за офицера американского флота!» Не следовало подвергать себя такому риску. Нужно было оставаться осторожной до конца.
Так как это вынужденное молчание тревожило ее все больше, ей было все труднее и труднее держать себя в руках, когда они оставались вечером одни. Как нарочно, Боб уже четыре дня никуда не уходил после ужина, как это делал раньше, чтобы проиграть ее ежедневный заработок. Опасаясь вызвать его недоверие, Аньес остерегалась спросить его, почему он не выходит. А как хотелось ей избавиться от его присутствия в эти последние дни! И какой невыносимой казалась ей эта комедия повседневных супружеских вечеров!
Через сорок восемь часов она станет законной супругой Джеймса, а через три дня женой и перед Богом.
Наступил еще один вечер на улице Фезандери. Аньес курила сигарету за сигаретой, переходя из гостиной в спальню, из спальни в ванную, из ванной в кухню, из кухни снова в гостиную, без особой цели. Ей трудно было усидеть на месте, она старалась избежать любого разговора с человеком, сидящим в своем любимом кресле и спокойно просматривающим газетные сообщения о бегах. Никогда раньше месье Боб не казался таким спокойным и уверенным в прочности их совместного будущего. Его спокойствие вызывало у Аньес раздражение. Иногда она спрашивала себя, не делает ли он это нарочно, чтобы досадить ей?
Когда она в четвертый раз вышла из кухни, он спросил, не отрываясь от чтения результатов прогноза завтрашних бегов в Ятей:
– Что с тобой, отчего ты все время ходишь?
– Ничего.
– Ты не скучаешь?
– Вовсе нет.
– Давай поедем в Булонский лес.
– Нет, спасибо. Мне и дома хорошо.
– Тогда веди себя нормально. Тебе что, недостаточно послеобеденной зарядки?
– Ты, как всегда, любезен!
Она вышла подышать свежим воздухом на балкон и оттуда спросила, чуть выждав, не оборачиваясь и не осмеливаясь взглянуть на него:
– А ты больше не ходишь играть?
– Нет, я хочу побыть с женой. А она?
Аньес ничего не ответила. Он продолжал спокойным голосом, складывая газету:
– Она совсем этого не хочет!
– Почему ты так считаешь?
– Вот почему, – и он протянул ей рекламный проспект, прибавив:
– Прочти! Это очень поучительно.
Она посмотрела на заглавие: «Организация свадеб и банкетов». Фирма «Доверие», и побледнела.
– Да, – сказал Боб, улыбаясь. – Это пришло утром, когда ты уже ушла, в красивом конверте, на твое имя… Со всей этой рекламой, которую никто не читает и выбрасывает в корзину! Я чуть не сделал так же, но это заглавие привлекло мое внимание. Я спросил себя: «Какого черта этот проспект прислали моей обожаемой Аньес? Может, она втайне от своего Боба приготовила ему сюрприз – свадьбу? Слово «свадьба» вызывает ассоциацию со словом «мэрия», и я подумал, что эти организаторы «свадеб и банкетов» находят адреса своих будущих клиентов на стендах, висящих в коридорах мэрии, где вывешивают объявления о предстоящих бракосочетаниях. Подстрекаемый любопытством, я отправился в мэрию шестнадцатого округа, к которому мы относимся, и там меня ждал сюрприз. Это было не то, что я думал, но все же сюрприз. Я узнал, что моя очаровательная Аньес вскоре сочетается законным браком с великолепным капитаном, только и всего! С благородным офицером военно-морских сил Соединенных Штатов. Мне не трудно было узнать здесь же в мэрии день и час будущей свадьбы. Если ты об этом ничего не знаешь, я имею честь сообщить тебе, что она назначена на послезавтра, на три часа дня. Что ты думаешь об этой истории, ангел моего сердца?
– Это не история, – ответила она, вновь обретая спокойствие. – Это правда.
– Правда! Я так и думал. Но публикация извещения – это еще не свадьба. Это предварительное извещение, приглашение любому объявить о причине, если она есть, из-за которой свадьба не может состояться. Итак, моя дорогая, я могу помешать церемонии; свадьба состоится только в том случае, если я на нее соглашусь.
– В самом деле? Но это не будет двоемужеством. Ведь, насколько мне известно, ты мне не муж. Ты для меня – ничто, месье Боб.
– Напротив. Я для тебя все, и ты это поймешь. Признаюсь, узнав об этом, я потерял всякое желание отправиться после обеда на бега. Я спокойно вернулся домой, имея достаточно времени, чтобы поразмыслить, ожидая его любезного возвращения. И вот итог моих размышлений. Конечно, у меня множество решений. Первое, самое простое – это убрать тебя…
– Как ты поступил с Сюзанн?
Он не ответил, тогда она повторила громче:
– Я знаю, что ты ее убил, Боб.
– Если это и правда, то об этом будем знать только мы с тобой. Тебе понятно?
– Я понимаю, но не боюсь. Если ты помешаешь моей свадьбе, я донесу на тебя за это убийство и за сутенерство. Что значит смерть для меня, если я потеряла всякую надежду в жизни!
– Ты ничего не сделаешь по двум причинам: дело Сюзанн закрыто уже давно, полиция не любит пересматривать дела, не представляющие для нее интереса. Какая им разница, одной Сюзанн больше или меньше на земле? И какие у них доказательства, чтобы выдвинуть против меня обвинения? Никаких. Никаких! Во-вторых, если ты донесешь на меня насчет Сюзанн или сутенерства, нужно, чтобы ты сделала это до своей свадьбы. А времени у меня не так много. И твой американец узнает, с твоих же слов, о твоей настоящей профессии, которую ты от него так тщательно скрывала. Ты этого хочешь?.. Итак, давай без трагедий. Я предлагаю тебе третий вариант, который кажется мне приемлемым… Помнишь, ты как-то спросила меня, во сколько я оценю тебя, если соглашусь освободить. Так вот, я согласен. Осталось определить только одно: сколько стоит твое тело?
Она вздрогнула:
– Ты думаешь, что находишься в мясной лавке?