Я понимаю свою ошибку. Я принимаю, то, что случилось с Гоар, в этом я виноват.
— Я не идеальна, как ты! Я бываю импульсивной, ранимой, наивной, но у меня есть чувства — срываюсь на крик я, делая шаг к нему. Теперь мы стоим вплотную друг к другу. — А ты создан из льда!
— Прости, — повторяет это слово. Знаю, он говорит искренне. Обхватываю себя руками и смотрю в любимые синие глаза. Еще чуть-чуть и расплачусь у него на глазах. Сейчас мне больно и обидно. Может, потом…поверю ему вновь.
И сердце рвется к нему, но заставляю себя развернуться и пойти домой. Как я уже сказала, не готова принять его «прости».
Глава 38
Вера
Раньше на свой день рождения я устраивала шумные вечеринки. Но сегодня хотелось остаться в кругу семьи. Как всегда, сбежала на дачу, чтобы немного выдохнуть от навалившихся проблем. В душе поселилось чувство опустошения, поэтому красота летних цветов немного отвлекала от грустных мыслей. Сад стал убежищем от проблем, моим пристанищем. Иногда общение с цветами намного прекраснее, чем с людьми. Цветы никогда не предавали, не бросали и не отвергали, чего не скажешь о людях.
В августе сад напоминал картинку из журнала. В августе наш сад превращался в разноцветный цветник. Часть забора была оплетена вьюнком, на котором распустились светло-розовые цветы. На ветвях яблони колыхались разноцветные плоды. У входа на террасу росли кустовые розы и дикий шиповник, и легкий ветерок доносил их аромат.
Уже расцвели хризантемы, вот-вот раскроются гладиолусы. Только пион не радовал. Завелась серая гниль. Он выглядел жухлым, пара бутонов не раскрылась, соцветия так и застыли в виде клубочков, а листья покрылись ржавчиной. Он выглядел так, как я себя чувствовала внутри.
Пришлось удалить больные листья, отрубив от него часть с одной стороны сильным ударом острой лопаты. Если бы можно так поступить с чувствами и болью. Но от себя не убежать и приходится проживать все, что тяжело и трудно.
За прошедшие дни многое обдумала. Я свела к минимуму наше общение. За полтора месяца мы виделись не так много раз. Тем более он уехал в командировку в Европу. Но сколько еще дней продлится моя хворь — я не знала. Он действительно развелся, и даже прислал документ на почту. Чисто в его духе. Однако, внешне наши отношения не поменялись.
Закончив с пионом, я надела перчатки и просто погрузила руки в землю. Холодная, суховатая и рыхлая на ощупь. Земля придавала силы, я буквально заземлялась. Только здесь я могла расслабиться и заглушить тревогу. Раньше мне хотелось выращивать цветы на продажу. Но эта мечта так и не осуществилась. Да, сейчас у меня прекрасная работа, но должно быть хобби или дело, когда ты отдыхаешь душой. Поэтому работа в саду давала мне все необходимое, чтобы восстановиться. От работы меня отвлек детский смех. И это был не Сережа.
Подняла голову и не могла поверить своим глазам — и застыла в молчании. Сердце быстро — и слишком громко — забилось в груди. Потом я вспомнила, как злюсь на него. И мои глаза заметали молнии. После минутного противостояния Макар внезапно горько ухмыльнулся, словно не веря мне.
На встречу с воздушными шариками ко мне бросилась Маша.
— Вера, с днем рождения!
Малышка вручила колыхающиеся на ветру, украшенные надписями шарики. Я сняла грязные перчатки и обняла ее.
— Я скучала, — произнесла она, уткнувшись мне в макушку.
— И я.
— Ты бросила меня? — В ее глазах застыла грусть, а мне стало стыдно, что не подумала о ней раньше. Бедный ребенок, если бы знала, то приехала к ней прямо домой. Но моя обида на Макара заставила забыть о Маше. Как я идиотка только о себе и думала.
— Что ты, конечно, нет.
— Меня все бросают, я никому не нужно.
— Маша, ты самая прекрасная девочка на свете. Я тебя никогда не брошу. — Еще крепче прижала ее к себе.
— Привет, именинница. — Макар улыбался как ни в чем не бывало. — Знаю, ты не хочешь меня видеть, но я не мог отказать дочери.
Откуда он узнал, что у меня сегодня день рождения. Его приезд неслучайность. Макар продумывал каждый свой шаг.
— Знаю, ты меня не ждала, но Маша приготовила тебе подарок.
Какой гад, прикрывается дочерью. Мой отказ его больно задел, так как привык, что им все восхищаются и повинуются каждому слову.
— Ради Маши готова тебя потерпеть.
Не обращая внимания на колкости, он спросил:
— Куда поставить торт. — В руках он держал большую красную коробку. Сам Макар выглядел он великолепно, даже цветы смотрелись на его фоне тускло. А я снова в перчатках и в земле. Вот совпадение.
— Надо убрать его в холодильник.
Мы пошли на кухню, где мама делала свои фирменные шпажки.
— Макар, Маша, вы приехали. Как здорово. Еще часик и будет готов ужин. Михаилу осталось приготовить фирменный люля-кебаб.
— Это ты их позвала? — С укором спросила у мамы.
— Ну, а что? Такой прекрасный повод.
— Да, я стараюсь не пропускать дни рождения своих сотрудников, — воодушевленно добавил Макар.
— Оо, ты ходишь на каждый?
— Нет, только тех, кто мне дорог. — Я обернулась, окинув его неодобрительным взглядом.
— Макарчик, отнеси на стол. — Мама вручила ему поднос с сыром и виноградом. — К красному вину закуски.
Макарчик легко повиновался маминому приказу и прошел на веранду.
— Предательница!
— Не веди себя как ребенок. До конца не знаю, что у вас там произошло, но я вижу, как ты страдаешь. И Макар явно раскаивается.
— Все понятно, ты встала на его сторону.
— Я всегда на твоей стороне, поэтому позвала его. Он позвонил и спросил разрешение. Я ответила согласием.
— Если он испортит вечер, этот торт никому не достанется, — пошутила, так как только делала вид, что не рада его приезду.
— Ничего у меня есть еще один в холодильнике. — Как ни в чем не бывало, ответила мама.
— Что это? — Маша указала на черные шарики на тарелке.
— Это маслины. Скушай одну. — И, прежде чем она успела возразить, мама засунула ей одну в рот. Маша поморщилась, сначала чуть не подавилась, затем осторожно прожевала и проглотила.
— Она странная.
— Только косточку выплюни.
— Это что-то твердое