Читать интересную книгу Галки - Кен Фоллетт

— Ты идиот! — с раздражением сказал Дитер. — Ты допустил чудовищный промах. Я не мог допустить, чтобы ты его арестовал.

— За это ты отправишься под трибунал.

Дитер собрался было высмеять эту идею, но потом передумал, поняв, что такое действительно может случиться. Он сделал то, что требовалось, чтобы спасти ситуацию, но в забюрократизированном Третьем рейхе можно было пострадать за инициативу. Его сердце сжалось, написанная на его лице уверенность была напускной.

— Ну что ж, давай докладывай обо мне — я сумею оправдаться перед трибуналом.

— Ты ведь реально выстрелил!

— Думаю, в своей военной карьере ты такое не часто встречал, — не удержался Дитер.

Вебер покраснел — он никогда не участвовал в боях.

— Оружие надо применять против врага, а не против своих офицеров.

— Я стрелял в воздух. Извини, если я тебя напугал. Ты едва не погубил первоклассную оперативную комбинацию. Думаешь, военный трибунал не примет это во внимание? Каким приказам следовал ты? Ведь именно ты повел себя недисциплинированно.

— Я арестовывал британского шпиона-террориста.

— И какой в этом смысл? Он был один, а есть еще много других. Но если его отпустить, он приведет нас к другим — возможно, многим. Твое неповиновение едва не лишило нас этого шанса. К счастью для тебя, я спас тебя от этой роковой ошибки.

— Некоторые люди, облеченные властью, посчитают крайне подозрительным, что ты так стремишься освободить агента союзников.

Дитер вздохнул.

— Не будь глупцом! В отличие от некоторых еврейских лавочников я не боюсь злостных сплетен. Ты не сможешь изобразить меня предателем, никто тебе не поверит. Ну так где твои люди?

— Шпион должен быть немедленно арестован.

— Нет, не должен, а если попытаешься, я тебя застрелю. Где твои люди?

— Я отказываюсь выделять столь нужных людей для выполнения столь безответственной задачи.

— Ты отказываешься?

— Да.

Дитер пристально посмотрел на него. Он не думал, что Вебер настолько смел или настолько глуп, чтобы это сделать.

— Как ты думаешь, что с тобой случится, когда фельдмаршал об этом узнает?

Вебер посмотрел на него с вызовом, хотя и немного испугался.

— Я не служу в армии, — сказал он. — Это гестапо.

К несчастью, он прав, уныло подумал Дитер. Вальтер Гёдель вполне мог приказать Дитеру использовать гестаповский персонал вместо того, чтобы снимать с побережья столь необходимые подразделения, но гестапо было вовсе не обязано выполнять его приказы. Имя Роммеля на некоторое время напугало Вебера, но эффект скоро прошел.

И вот теперь Дитер остался с одним лейтенантом Гессе. Сумеют ли они с Гансом вдвоем, без посторонней помощи, успешно «вести» Вертолета? Будет трудно, но альтернативы нет.

Он попытался пригрозить еще раз:

— Ты уверен, что понимаешь все последствия своего отказа, Вилли? Ты попадешь в очень большие неприятности.

— Наоборот, я думаю, что неприятности как раз будут у тебя.

Дитер в полном отчаянии покачал головой. Говорить больше было не о чем. Они прошли в заднюю часть шато, где в бывших комнатах для слуг располагался технический отдел. Вчера вечером Ганс сумел одолжить там фургон ПТТ и мопед — моторизованный велосипед, маленький двигатель которого включался при нажатии педали.

Дитер гадал, не мог ли Вебер узнать о машинах и приказать своим сотрудникам не отдавать их. Он надеялся, что нет, — через полтора часа наступит рассвет, и у него просто не было времени на дальнейшие споры. Тем не менее никаких препятствий не оказалось. Дитер и Ганс надели комбинезоны и уехали, положив мопед в задней части фургона.

Оказавшись в Реймсе, они проехали по рю дю Буа. Машину припарковали за углом, Ганс в предрассветной полутьме пешком прошел назад и положил в почтовый ящик конверт с фотографией Флик. Спальня Вертолета находилась в задней части дома, так что он вряд ли мог увидеть Ганса и потом его узнать.

Когда они подъехали к дому Мишеля Клэре, солнце уже всходило. Остановившись в сотне метров от него, Ганс открыл люк автофургона. Сделав вид, что работает, он принялся наблюдать за домом. Это была оживленная улица с множеством припаркованных автомобилей, так что фургон не вызывал подозрений.

Дитер остался в машине, скрываясь от постороннего взгляда, и обдумывал ссору с Вебером. Вебер, конечно, дурак, но в чем-то он прав. Дитер сильно рисковал. Вертолет может ускользнуть от него и скрыться, и тогда Дитер потеряет след. Конечно, самым простым и безопасным решением было бы подвергнуть Вертолета пытке. Но хотя отпускать его рискованно, этот ход обещал дать богатые плоды. Если все пойдет как надо, Вертолет окажется настоящей находкой. Когда Дитер думал о предстоящем триумфе, его охватывала подлинная страсть — даже пульс учащался.

С другой стороны, если дела пойдут неважно, Вебер постарается использовать это на всю катушку и будет всем говорить, как он возражал против рискованного плана Дитера. Тем не менее не стоит обращать внимание на эти бюрократические ухищрения — люди, которые играют в подобные игры, заслуживают лишь презрения.

Тем временем городок постепенно пробуждался к жизни. Сначала появились женщины, направлявшиеся в булочную напротив дома Мишеля. Магазин был еще закрыт, но они терпеливо ждали. Хлеб отпускался по карточкам, но Дитер догадывался, что иногда его может всем не хватить, поэтому самые дальновидные домохозяйки приходят пораньше, чтобы наверняка получить свою долю. Когда двери магазина наконец открылись, все разом устремились внутрь — в отличие от немецких домохозяек, которые обязательно встали бы в очередь, с чувством превосходства подумал Дитер. Увидев, как они с булками выходят обратно, Дитер с сожалением подумал о завтраке.

Вскоре на улице появились рабочие в ботинках и беретах, каждый нес портфель или дешевый чемодан с бутербродами на обед. Дети только начали идти в школу, когда в поле зрения Дитера появился Велосипед на велосипеде, принадлежавшем Мари. Дитер привстал. В багажнике велосипеда находился прикрытый мешком какой-то прямоугольный предмет — переносная рация, догадался Дитер.

Ганс высунул голову из люка и принялся наблюдать.

Вертолет подошел к двери Мишеля и постучал. Разумеется, ответа не последовало. Он немного постоял на крыльце, затем заглянул в окна, затем прошелся взад-вперед по улице в поисках черного хода, которого в доме не было — Дитер об этом знал.

В свое время Дитер сам предложил Вертолету, что делать дальше:

— На этой улице находится бар под названием «Шез Режи».[31] Закажите там кофе с булочками и ждите. — Дитер надеялся, что Сопротивление следит за домом Мишеля в ожидании эмиссара из Лондона. Вряд ли такое наблюдение может быть круглосуточным, но, возможно, какой-то симпатизирующий движению сосед согласился присматривать за домом. Простодушие Вертолета обязательно привлечет внимание такого наблюдателя. Глядя на него, любой мог догадаться, что он не из гестапо или «милиции» — французской службы безопасности. Дитер был уверен, что Сопротивление так или иначе будет об этом извещено, и скоро кто-нибудь появится и заговорит с Вертолетом — и уже вот этот человек приведет Дитера в самое сердце Сопротивления.

Минутой позже Вертолет поступил так, как ему предлагал Дитер. Подъехав на велосипеде к бару, он сел за столик, явно наслаждаясь солнечными лучами, и заказал чашку кофе. Конечно, это был эрзац, изготовленный из жареных пшеничных зерен, но Вертолет выпил чашку с видимым удовольствием.

Примерно через двадцать минут он получил вторую чашку кофе и газету, которую стал внимательно читать. У него был такой вид, словно он готов провести здесь целый день. Что ж, это хорошо.

Утро подходило к концу. Дитер начал размышлять о том, даст ли это что-нибудь. Возможно, ячейка «Белянже» настолько ослаблена Сан-Сесильской бойней, что полностью утратила работоспособность и в ней не осталось людей, чтобы выполнять даже самые простые функции. Дитер будет сильно разочарован, если Вертолет не приведет его к другим террористам. А Вебер будет безмерно рад.

Приближалось время, когда Вертолету, чтобы оправдать свое пребывание за столиком, придется заказать обед. Вот к нему подошел официант, вот официант принес ему пастис.[32] Это тоже наверняка эрзац с синтетическим заменителем анисового семени, но Дитер все же облизнул губы — он бы с удовольствием сейчас выпил.

Рядом с Вертолетом за столик присел какой-то посетитель. Всего там было пять столиков, и было бы вполне естественно, если бы он занял один из свободных. Надежды Дитера сразу возросли. Вновь прибывший был длинноруким и длинноногим мужчиной лет тридцати с небольшим. На нем были темно-синие холщовые брюки и синяя хлопчатобумажная рубашка, но интуиция подсказывала Дитеру, что это не рабочий. Он был кем-то другим — возможно, художником, прикидывавшимся пролетарием. Откинувшись на стуле, он скрестил ноги, положив правую лодыжку на левое колено, и эта поза показалась Дитеру знакомой. Неужели он видел его раньше?