Читать интересную книгу Вальс в темноту - Уильям Айриш

Он ощутил слабый аромат фиалковых духов, но, возможно, это так сработало при виде ее его воображение, вызвавшее в памяти воспоминания прошлого.

Повернув голову, она увидела его прямую спину, прислоненную к стене и неуклюже вывернутые наружу ладони.

С ее надутых губок сорвался смешок.

— Лу! Что ты там делаешь? Зачем ты забрался…

Он не ответил.

Она окинула взглядом комнату в поисках ответа.

Он увидел, что она опустила глаза на прямоугольный след от ковра посредине комнаты.

— Что с ковром случилось?

— Я в него кое-кого завернул. Человеческое тело. — Произнося эти слова, он сам удивился, как странно они звучат. «Кое-кого завернул». Как будто кто-то устроил там себе жилище. А что еще он мог сказать?

Он мотнул головой в сторону противоположной стены. Она проследила взглядом за этим его движением. Лежавший у противоположной стены неприметной тенью сверток, скрытый ножками стульев, не сразу бросался в глаза.

— Не ходи туда… — начал он.

Но она уже сорвалась с места. Он не закончил фразы, но скорее из-за нехватки сил, а не потому, что она его не послушалась.

Он увидел, как она, шурша юбками, присела на корточки рядом с круглым, как у дымохода, отверстием. Наклонив голову, заглянула внутрь. Потом просунула туда руку, чтобы на ощупь выяснить, действительно ли там что-то есть. Следующим движением она схватилась за края, желая раскрутить коврик или хотя бы расширить отверстие.

— Не надо, — сдавленно простонал он. — Не открывай.

Она выпрямилась и вернулась к нему. В ее лице была какая-то настороженность, что-то вроде резкой, обостренной проницательности, но не более; ни ужаса, ни боязни, ни бледности от потрясения. Она, казалось, даже несколько оживилась, словно восприняла это не как моральный крах, а как испытание, вдохнувшее в нее новые силы.

— Кто это сделал? Ты? — требовательно прошептала она.

— Это Даунз, — ответил он.

Ее глаза горели недвусмысленной настойчивостью; она напряженно, почти с жадностью ожидала ответа, непременно желала знать. Безо всяких эмоций, из чисто практического интереса.

— Он явился сюда за тобой.

Он бы не стал продолжать. Его голова опустилась, как будто он поставил точку. Но она потребовала дальнейших объяснений, взяв его за подбородок и снова приподняв его голову.

— Он обнаружил, что ты здесь.

Теперь она отрывисто кивнула. Что означало: она довольна объяснением, она принимает его, она поняла. Вытекающие отсюда последствия, действия были совершенно естественными. Ничего другого нельзя было и ожидать. Ничего другого нельзя было и желать. Она сообщила ему об этом наклоном головы.

Она крепко сжала его плечо, он и не знал, что ее пальцы обладают такой обжигающей силой. Странно, у него создалось впечатление, что так она выражала свою похвалу.

В ее следующем вопросе послышались такие интимные нотки, такое понимание, каким не были окрашены даже минуты их наибольшей близости.

— Как ты это сделал? Чем?

— Пистолет, — сказал он. — В секретере.

Она, повернувшись, посмотрела на коврик. И, стоя в таком положении, она наградила его легким ударом тыльной стороны ладони по груди. В этом жесте он прочел лишь веселое озорство, говорившее о связавшем их захватывающем заговоре.

Она снова обернулась к нему и поглядела ему в лицо долгим, внимательным взглядом. С ленивой полуулыбкой, словно впервые обнаружив в знакомых чертах какие-то новые качества, достойные одобрения и восхищения.

— Тебе нужно выпить, — решительно произнесла она. — Да и мне тоже. Подожди минутку, я что-нибудь принесу.

Он следил взглядом за тем, как она дважды наполнила стаканы из графина и снова закрыла его стеклянной крышкой, слегка повернув ее, словно дверную ручку.

Он почувствовал, словно вступает в некий странный новый мир. Который уже давным-давно существует по своим законам, но в который его только сейчас допустили. Значит, после того, как лишишь кого-то жизни, нужно выпить. Если бы не она, он бы об этом не догадался, ему бы и в голову не пришло. Он чувствовал себя новичком, направляемым опытной рукой.

Она вложила стакан ему в руку и, не разжимая обхвативших его запястье пальцев, словно в знак горячей привязанности, сумасшедшим движением вскинула другую руку вертикально в воздух.

— Теперь ты завоевал мое сердце, — провозгласила она с лихорадочным блеском в глазах. — Теперь ты меня достоин. Теперь ты мой мужчина, мой герой.

Она сдвинула их стаканы и, обхватив его руку своей, влила жидкость сквозь побледневшие губы, которые, казалось, не в состоянии были разомкнуться сами.

— За нас, — объявила она. — За тебя. За меня. За нас двоих. Допивай, любовь моя. Жизнь коротка и так увлекательна.

Осушив стакан, она швырнула его о стену, и он разбился на мелкие кусочки.

Немного помедлив, он поспешил догнать ее, чтобы не остаться в одиночестве, последовал ее примеру.

Глава 46

Тот, кто увидел бы их полчаса спустя, ошибочно решил бы, что наблюдает мирную домашнюю сцену; обсуждение текущих хозяйственных расходов или, возможно, предстоящей меблировки комнаты.

Теперь он сидел в кресле, вытянув вперед ноги и откинув голову, а она примостилась рядышком, на одном из подлокотников, и, пока шло обсуждение, время от времени рассеянно трепала его рукой по волосам.

В руке он держал очередной стакан, который она наконец отняла у него и поставила на стол.

— Все, хватит, — решительно запретила она, погладив его по голове. — Ты должен быть в здравом уме.

— Безнадежно, Бонни, — проговорил он упавшим голосом.

— Ничего подобного. — Она снова погладила его по голове. — Мне и раньше…

Она не закончила, но он и так догадался, что она собиралась сказать. Мне и раньше приходилось бывать в подобных ситуациях. Интересно где, интересно когда. Интересно, с кем она тогда была.

— Бежать отсюда очертя голову, — заключила она, словно возобновляя на время прерванный разговор, — для людей в нашем положении было бы непростительной глупостью. — Ее слова доносились до него как будто с большого расстояния и поразили его той четкостью и безапелляционностью, с которыми она их произносила; подобно хорошенькой юной школьной учительнице, наставляющей не слишком сообразительного ученика. Ей не хватало только какого-нибудь рукоделия на коленях, чтобы, опустив на него глаза, производить движения в одном ритме со своими речами.

— Но оставаться здесь мы не можем, — возразил он. — Что мы будем делать? Как нам быть? — Он на секунду прикрыл глаза рукой. — Уже час прошел.

— А сколько времени прошло до того, как я вернулась? — спросила она с научно-отстраненным интересом.

— Не знаю. Кажется, много. — Он начал протестующе подниматься с кресла. — Мы уже могли бы быть далеко отсюда. Нам давно пора было уехать.

Она нежным, но твердым движением вернула его на место.

— Здесь мы не останемся, — успокоила она его. — Но и бежать со всех ног как угорелые тоже не будем. Знаешь, что тогда произойдет? Самое большее, через несколько часов все обнаружится и за нами будет погоня.

— Она и так будет.

— Нет. Не будет, если мы поведем верную игру. Мы уедем отсюда, когда придет время. Но оно придет в самую последнюю очередь, когда мы все хорошенько подготовим. Сперва нужно… — она пренебрежительно указала на противоположную стену отогнутым большим пальцем, — убрать отсюда вот это.

— Вынести из дома? — нерешительно предложил он.

Она задумчиво поджала губы.

— Подожди, давай подумаем. — Наконец она покачала головой и медленно проговорила: — Нет, выносить не стоит… Нас увидят. Почти наверняка.

— Тогда?..

— Оставим в доме, — сказала она и слегка передернула плечами, подразумевая, что это и так должно быть понятно.

Эта мысль его ужаснула.

— Прямо здесь?..

— Разумеется. Это гораздо безопаснее. Собственно, нам ничего другого и не остается. Мы здесь одни, слуг нет. В нашем распоряжении столько времени, сколько понадобится…

— Ага, — пробормотал он.

Она снова задумалась, теребя губы; казалось, на переживания у нее не было времени. Она внушала ему не меньший страх, чем то, что они пытались скрыть.

— В одном из каминов? — запинаясь, проговорил он. — На этом этаже их два…

Она покачала головой:

— Его найдут через несколько дней.

— В шкафу.

— Еще хуже. — Вытянув ногу, она несколько раз постучала пяткой по полу. Потом кивнула, приближаясь, видимо, к принятию верного решения. — Спрячем в перекрытие.

— Оно деревянное. Это любому сразу бросится в глаза.

— Тогда в подвал. Из чего там сделан пол?

Он не мог припомнить, он никогда там раньше не бывал.

Она резким движением встала с кресла. Закончился период созревания, настало время действовать.