на Пасху, когда Царские Врата, закрывающие вход в алтарь, распахнуты. Стою я возле Царских Врат, жду Причастия. И смотрю, как священники у алтаря таинство сотворяют, копьецом из просфоры частицы вынимают. Думаю я: как же хлеб станет Христовой Плотью? И тут на алтаре как солнце засияло. Вижу: вместо просфоры младенчик лежит. Красивый такой, весь светится. А священники его копьецом в грудь! Закричала на весь храм: «Не трогайте младенчика!» Люди на меня смотрят, не поймут, в чем дело. А я вижу: чаша золотая, для Причастия, делается прозрачной, словно стеклянная. И сама собой наполняется кровью. После службы со страхом рассказала обо всем своему духовному отцу. Он меня успокоил: «Господь тебе чудо показал, радуйся!» Вот и живу в радости. Хочу сказать всем: смерти нет, есть жизнь вечная. Надо только любить друг друга и быть верными Господу.
– А будущее предсказываете?
– Нет. Одно знаю: Россию тяжкие испытания ждут. Но если мы станем добрее, Господь нас простит…
Григорий Тельнов, газета «Жизнь», №№ 233–235
Рассказ об истинных событиях, происшедших в городе Барнауле с Клавдией Устюжаниной в 1964 году
Я, Устюжанина Клавдия Никитична, родилась 5 марта 1919 года в селе Ярки Новосибирской области в многодетной семье крестьянина Никиты Трофимовича Устюжанина. В семье нас было четырнадцать детей, но Господь не оставлял нас Своей милостью. В 1928 году я лишилась матери. Старшие братья и сестры пошли работать (я была в семье предпоследним ребенком). Отца народ очень любил за его отзывчивость и справедливость. Он помогал нуждающимся всем, чем только мог. Когда он заболел брюшным тифом, то тяжело пришлось семье, но Господь не оставил нас. В 1934 году отца не стало. После семилетки я пошла учиться в техникум, а затем окончила курсы шоферов (1943–1945 гг.). В 1937 году я вышла замуж.
Через год родилась дочь Александра, но через два года она заболела и умерла. После войны я потеряла мужа. Тяжело было одной, приходилось работать на всяких работах и должностях. В 1941 году у меня стала болеть поджелудочная железа, и я стала обращаться к врачам за помощью. Вышла второй раз замуж, детей у нас долго не было. Наконец, в 1956 году у меня родился сын Андрюша. Когда ребенку исполнилось девять месяцев, мы с мужем разошлись, потому что он сильно пил, ревновал меня, плохо относился к сыну.
В 1963–1964 годах я вынуждена была лечь в больницу на обследование. У меня была обнаружена злокачественная опухоль. Однако, не желая меня расстраивать, мне сказали, что опухоль доброкачественная. Я хотела, чтобы мне сказали правду, ничего не скрывая, но мне сообщили только, что карточка моя находится в онкологическом диспансере. Придя туда и желая узнать правду, я выдала себя за свою сестру, которая интересуется историей болезни родственницы.
Мне ответили, что у меня злокачественная опухоль, или так называемый рак. Прежде чем лечь на операцию, мне нужно было, в случае смерти, устроить сына и произвести опись имущества. Когда опись была сделана, то стали у родственников спрашивать, кто возьмет к себе моего сына, но все от него отказались, и тогда оформили его в детский дом. 17 февраля 1964 года я сдала дела в своем магазине, а 19 февраля была уже на операции. Проводил ее известный профессор Израиль Исаевич Неймарк (еврей по национальности) вместе с тремя врачами и семью практикантами-студентами. Вырезать что-либо из желудка было бесполезно, так как весь он был охвачен раком; было выкачано 1,5 литра гноя. Прямо на операционном столе наступила смерть. Сам процесс отделения моей души от тела я не чувствовала, только вдруг увидела я свое тело со стороны так, как мы видим, например, какую-нибудь вещь: пальто, стол и т. п. Вижу, как вокруг моего тела суетятся люди, стараясь вернуть меня к жизни. Я все слышу и понимаю, о чем они говорят. Чувствую и переживаю, но дать им знать, что я здесь, не могу. Вдруг я оказалась в близких и родных мне местах, там, где меня когда-либо обижали, где я плакала, и в других трудных и памятных мне местах. Однако я не видела возле себя никого, и сколько ушло времени на то, чтобы я могла побывать в этих местах, и каким способом осуществлялось мое передвижение – для меня все это осталось непостижимой тайной. Неожиданно я оказалась в совершенно незнакомой мне местности, где не было ни жилых домов, ни людей, ни леса, ни растений. Тут я увидела зеленую аллею, не очень широкую и не очень узкую. Хоть я и находилась на этой аллее в горизонтальном положении, но лежала не на самой траве, а на темном квадратном предмете (примерно 1,5 на 1,5 метра), однако из какого он был материала, я не могла определить, так как была не в состоянии осязать его своими руками. Погода была умеренная: не очень холодно и не очень жарко. Я не видела, чтобы там светило солнце, однако нельзя сказать, чтобы погода была пасмурной. У меня появилось желание спросить у кого-нибудь о том, где я нахожусь.
На западной стороне я увидела ворота, напоминающие своей формой Царские Врата в храме Божием. Сияние же от них было настолько сильное, что если бы можно было сравнить сияние золота или другого какого металла драгоценного с их блеском, то оно было бы в сравнении с этими вратами углем. Вдруг я увидела, что с востока по направлению ко мне идет высокого роста Женщина. Строгая, одетая в длинное одеяние (как я узнала позднее – монашеское), с покрытой головой. Видно было строгое лицо, концы пальцев рук и часть ступни при ходьбе. Когда Она становилась ногою на траву, то та сгибалась, а когда убирала ногу, то трава разгибалась, принимая свое прежнее положение (а не так, как бывает обычно). Возле Нее шел ребенок, который доставал Ей только до плеча.
Я старалась увидеть его лицо, но мне так это и не удалось, потому что он все время поворачивался ко мне или боком, или спиной. Как я узнала позже, это был мой Ангел-Хранитель. Я обрадовалась, думая, что когда они подойдут поближе, то я смогу узнать у них, где нахожусь. Все время ребенок что-то просил у Женщины, гладил Ее руку, но Она очень холодно обращалась с ним, не внимая его просьбам. Тогда я подумала: «Какая Она безжалостная. Если бы мой сын Андрюша просил у меня чего-нибудь так, как просит у Нее этот ребенок, то я бы даже на последние деньги купила