Так откуда же исходит опасность?
Ната с Антоном проехали по Севастополю, по тем местам, которые наметил для себя Антон, получилось нечто вроде автоэкскурсии.
У Натальи зазвонил телефон.
— Ната, ты где? — спросила Вета, голос был немного встревоженным.
— Ветка, что случилось?
— Что ты сразу переполошилась? Ничего страшного, Димка приболел. Поднялась температура, врач был, осмотрел, ничего не нашел, говорит, возможно, реакция на жару. Да мы и сами видим, что ничего у него не болит. Но он все время хнычет, тебя спрашивает. Может, приедешь, колыбельную ему споешь?
— Конечно, Вета. Только я в Севастополе, мы прямо сейчас поедем домой!
— Ты только не паникуй! Если у вас с Антоном какие-то планы серьезные, не надо их менять.
— Вета, мы сейчас приедем. Что-нибудь нужно?
— Все есть, что ты, в самом деле! Целую, мы вас ждем!
Антон уже выруливал на дорогу, ведущую на трассу, поняв по ее ответам, что надо срочно ехать домой.
— Что случилось? — спросил он.
— Димка приболел. Температура, врач ничего не нашел, говорит: реакция на жару. Надо ему колыбельные спеть. У нас колыбельные им, всем четверым, я пою. Ветка, конечно, тоже поет, но не любит.
— Что-то купить надо?
— Давай вишню купим, он вишню с сахаром обожает.
Они проезжали по дороге, которая шла над крутым обрывом. Внизу был виден залив с причалами, у которых стояли военные корабли. Один из них дал резкий гудок, сообщая об отправлении.
Антон посмотрел на залив и вдруг затормозил, остановил машину и вышел.
Он смотрел вниз, на акваторию: как отходит корабль, моряки идут куда-то строем, какие-то ремонтные работы у дальних пирсов, охватив взглядом всю картину сразу.
И в этот момент он понял все!
Он сопоставил все виденное здесь, в Балаклаве, на складе, и почувствовал, что попал!
«Вот оно! Точно! Как же я раньше не допер?!»
Антон вернулся в машину, перегнулся через ручку переключения скоростей, притянул к себе Нату и поцеловал!
— Так! — отстранившись от него и рассмотрев внимательно выражение его лица, констатировала Ната. — Процесс пошел! Ты что-то придумал, Ринков! Быстро рассказывай!
— Потом, Наточка, ладно? — извинился он. — Сейчас мне надо подумать, сопоставить все, созвониться с Дедом, проверить версию, а потом я тебе все расскажу, обязательно! Поехали, там Димка требует любимую тетку!
— Ну да, а тебя требует пришедшая идея! — рассмеялась Ната.
— Говорили мне знающие люди: опасайся умных женщин! — весело сказал Антон.
— Знающих людей надо слушать! — подхватила Наталья.
— Да кто и когда их слушал?! — возмутился он.
— То-то и оно! — вздохнула она и добавила: — Ладно, думай, я в окно посмотрю, музыку послушаю.
В Москве, возле совершенно обычной хрущевки в Текстильщиках, стояла неприметная «девятка», в которой находились двое мужчин. Они вели наружное наблюдение за одной из квартир на четвертом этаже.
Такое же наблюдение велось еще за двумя квартирами: одной в районе «Динамо» и второй на «Соколе».
В этих квартирах жили люди, не знающие друг друга, но их связывало одно обстоятельство: эти трое являлись подозреваемыми на роль того самого «диспетчера», о котором говорил Антон.
Димка забрался к Наталье на руки, стоило ей переступить порог, и, тяжело вздохнув, положил голову ей на плечо, обняв ручками за шею.
— Тетя нашлась! — прокомментировал ситуацию Сашка.
Антонина Кузьминична, отвергнув любые возражения, усадила всех ужинать. «Гостевой» стол в комнате не накрывали, а устроились на кухне, за большим семейным столом.
Ната вытаскивала из вишен косточки, Димка, сидевший у нее на коленях, мешал ей, пытаясь сразу затолкать ягоды в рот и покрикивая: «Давай!» Вета с детьми, конечно, тоже решили поесть за компанию.
Перед Антоном поставили большую тарелку борща.
— Вечер уже, — пытался сопротивляться он, но слабо. Был голоден, а такое удовольствие, как домашняя еда, случалось у него редко, особенно в такой веселой семье.
— Вы сегодня горячее ели? — спросила Антонина Кузьминична.
— Нет, — честно признался он.
— Вот видите! Ешьте, потом будет второе.
— Еще и второе? — удивился Антон, прикидывая, хватит ли у него сил на такое обилие.
— Не бойтесь, — рассмеялась Вета, — компота точно не будет!
— Вы меня успокоили! — И Антон принялся за борщ.
Все с аппетитом ели, шутили, дети рассказывали о своей «самоволке» на море, за которую были наказаны вечерним «негуляньем» во дворе. Димка повеселел, ел вишни с сахаром, стучал ложкой о стол, вызывая общий смех.
Антон разомлел от вкусной еды, веселого разговора, домашней обстановки и вдруг подумал: «А ведь теперь у меня все это есть! Теперь они моя семья, ну почти семья, а Антонина Кузьминична — теща!»
Он представил себе не существующую пока дачу, как они будут приезжать к ним с Натой и сидеть по вечерам за большим столом на веранде.
Ему стало спокойно и уютно, как в детстве, когда собирался полный дом родни и смех раздавался до поздней ночи. Они с братьями и сестрами засыпали под этот смех, доносящийся с веранды, в большой комнате под чердаком, названной взрослыми «детским царством». Каждый вечер Антон засыпал совершенно счастливым, потому что точно знал, что завтра будет такой же праздник, как сегодня, — лето, свобода, радость, задуманные игры и смех взрослых.
«Надо срочно уговорить ее! Мишка прав — в Москву и сразу в ЗАГС! Она не сбежит, но лучше, чтобы она скорее согласилась, мне будет спокойней!»
Он готов был прямо сейчас решительно с Натальей поговорить, но тут выяснилось, что сегодня она останется здесь: будет укладывать Димку, да и домашние по ней соскучились.
Ната пошла его проводить к машине, на этот раз обошлось без родни: они деликатно решили не мешать.
— Езжай, у тебя идея, ты всю ночь будешь думать, звонить, считать, — сказала Ната.
— Буду. — Он поцеловал ее на прощание, сел в машину и посмотрел на нее: — Но утром я тебя заберу!
Антон еще не доехал до гостиницы, когда позвонил Дед.
— Здравствуй, Антоша! Как там Наталья, оклемалась?
— Здравствуйте, Федор Ильич! Все в порядке, она быстро в себя пришла, просто переволновалась!
— Ну еще бы! Но какова умница! Как она сообразила?
— Почувствовала. Смотрела на меня и поняла: что-то не так, импровизировала на ходу!
— Нет, я у тебя ее точно заберу! На твоих «подвигах» и так курсантов обучают, теперь ее наверняка цитировать начнут!
— Цитировать можно — забрать нельзя!
— Это я уже понял! Расскажи подробно, как ты его вообще засек?