Читать интересную книгу Новая формула Путина. Основы этической политики - Александр Дугин

А. Дугин: Дело в том, что еще в 90-е годы Збигнев Бжезинский, с которым я в 2005 году встречался в Вашингтоне, тоже геополитик, классический англосаксонский… Он говорил о том, что, чтобы по-настоящему снять окончательно конкурента в лице России, Соединенным Штатам необходимо оторвать Украину от России. В этом как раз и состоял смысл западной политики относительно Украины 23 года, кульминацией чего был киевский переворот. Соответственно, если мы признаем этот переворот как нечто случившееся, мы получаем враждебную, русофобскую, нацистскую Украину. Именно с этим были связаны наши шаги по Крыму. Но дальше вторая половина Украины, Юго-Восток — на самом деле это тоже часть русского мира, русской цивилизации, Новороссия. И мы готовы были бы признать территориальную целостность Украины, если бы она была, как минимум, нейтральной, еще лучше — дружелюбной. Но когда в Киеве пришли к власти незаконным образом люди, которые ненавидят Россию, которые не любят все русское… «Москаляку — на гиляку» — что это такое? Это чистый расизм, это значит «повесить русского человека на ветку». И если дети, мы видим, поют в школах после прихода хунты «москаляку — на гиляку», то есть просто объявляют геноцид русского народа в своей же собственной Украине, называя их «колорадами», соответственно, если мы это снесем, мы на самом деле подвергнем 20 миллионов геноциду, согласимся на это. А мы даже за осетин вступились и за абхазов.

В. Познер: Какие 20 миллионов?

А. Дугин: Общее население Юго-Востока — приблизительно около 20 миллионов.

В. Познер: И там все русские?

А. Дугин: Русскоязычные. Большинство — русские.

В. Познер: То есть «Юго-Восток или смерть» — очевидно, вы имеете в виду следующее: если мы не заберем Юго-Восток, то это смерть тем, кто там живет. Это так надо понимать?

А. Дугин: Именно так. И не то, что заберем, я хотел сказать: обеспечим возможность решить свою судьбу самим, без влияния хунты. С этим связаны женевские переговоры — разоружение киевских боевиков.

В. Познер: Почему вы говорите, что, чтобы удержать Россию, оздоровить ее, выпрямить и оживить, нужен Юго-Восток?

А. Дугин: Это очень важно, потому что сейчас начинается в полном смысле слова русское возрождение, «русская весна». Мы начинаем чувствовать гордость за свою страну. Русские начинают осознавать, что они находятся в мире в качестве не только пассивных объектов, но субъектов истории. И чем больше мы демонстрируем свою заботу о русских и русскоязычных за пределами России, тем больше мы укрепляем наше общество, тем больше мы переходим из состояния пассивности, сна, наоборот, в мобилизованность. Когда человек пассивен, расстроен, ему нет возможности сопротивляться несправедливости, которую он видит. Если он силен, бодр… Посмотрите, какие люди из Крыма приехали — это совершенно другой тип людей, чем наши чиновники или украинские чиновники. Это люди нового поколения, нового призыва.

В. Познер: То есть эти люди оздоровят нашу нацию, так?

А. Дугин: Я думаю, что, конечно, осознав, что мы находимся в новом историческом состоянии, в пробуждении русском, мы повернем новые процессы, которые нас угнетают здесь, в другом направлении.

В. Познер: А присоединение Крыма вы называете «начало собирания русских земель, восстановления большой России». Вопрос. Что такое большая Москва, я понимаю, или большой Лондон. Это с пригородами. А что такое большая Россия? Это Россия плюс что?

А. Дугин: Большая Россия — это русский мир, русская цивилизация. Я думаю, что территория большой России приблизительно совпадает, с некоторыми плюсами и минусами, и с территорией Российской империи, и с территорией Советского Союза. Это были не великоросские земли, это не великоросские территории, это территории, которые совместно все этносы нашего пространства создавали в течение столетий.

В. Познер: Можно вас спросить? Закавказье входит? Грузия, Армения, Азербайджан?

А. Дугин: Безусловно, конечно. Это части большой России. Но это не значит, что…

В. Познер: Так, Средняя Азия?

А. Дугин: Средняя Азия — конечно, безусловно.

В. Познер: Прибалтика?

А. Дугин: Я думаю, нет. Я думаю, Прибалтика и Западная Украина, может быть, частично на каком-то основании…

В. Познер: То есть все остальное — это…

А. Дугин: Большая Россия. Но смотрите, в цивилизации нет таких границ. У русской цивилизации, у русского мира нет государственных границ. Эти государственные границы могут заходить дальше, чем цивилизационные, и мы тогда захватываем Польшу или Финляндию, которые, конечно, часть другой истории. И Финляндия, и Польша — это другая история, это другая цивилизация. Даже если они оказываются на какое-то время под нашим контролем, это ненадолго, это историческая случайность. Но есть естественная, органичная граница России и Евразии (как наши евразийцы называли), или территории туранской цивилизации, отличной и от европейской, и от азиатской. Совершенно уникальная туранская цивилизация, тяготеющая на разных исторических этапах к интеграции. Это большая Россия.

В. Познер: Можно ли говорить об исключительности в этом смысле? Ведь вы часто об этом говорите, так или иначе: «Идентичность России состоит в том, что она не относится к западноевропейской цивилизации, не входит в ее круг, она сама есть цивилизация, причем самобытная и равновеликая со всем Западом, а не только с одной из западных стран». Это говорит о некоторой исключительности. Нет?

А. Дугин: Нет, это говорит только о том, что каждая цивилизация исключительна. Это говорит о том, что претензия Запада на то, что западный мир представляет собой всю цивилизацию и универсальные ценности…

В. Познер: Такого нет. У китайцев такие же претензии, если хотите.

А. Дугин: Китайцы — это тоже особая цивилизация. Но ее претензии на мировое господство и утверждение китайских ценностей в качестве универсальных далеко не так навязчивы, не так масштабны, не так устойчивы, как соответствующие претензии западной цивилизации. Россия в данном случае отнюдь не претендует на то, что она исключительная цивилизация среди других. Она говорит, что это просто цивилизация — самобытная, имеющая собственную систему ценностей, собственную философию. И сравнивать ее надо не с Францией или с Германией, которые между собой отличаются, а сравнивать надо со всей Европой или с азиатскими культурами.

В. Познер: Но со всей Европой — нет такой цивилизации.

А. Дугин: Есть. Европейская цивилизация, западноевропейская цивилизация.

В. Познер: Но это некие общие слова, вы же сами понимаете.

А. Дугин: Нет, что вы? Эта европейская цивилизация представляет собой совершенно точный, конкретный набор ценностей, представлений, идей, методов, процедур, которые навязываются на протяжении долгих веков, начиная, может быть, еще со Средневековья, всем остальным в качестве универсальных. И это было вначале навязано Восточной Европе, Византийской, потом это было навязано в ходе колонизации всем остальным.

В. Познер: Послушайте, кому навязывали, о чем вы говорите? Когда была Французская революция с лозунгом «Свобода, Равенство, Братство», никому не навязывали. Это идея равенства внутри…

А. Дугин: В Вандее навязывали.

В. Познер: Это была гражданская война внутри Франции. Но они не навязывали это никому.

А. Дугин: Нет. Это же колонизация. Та же самая Французская революция происходит в ходе западноевропейской колонизации, когда люди насчет того, что у них другие культуры…

В. Познер: Несколько позже.

А. Дугин: Нет, в ходе. Колонизация была начиная с XVI века. Эпоха великих географических открытий, она же колонизация…

В. Познер: Конечно. Португалия, Испания прежде всего, потом только Франция, а потом Англия, которая всех переплюнула.

А. Дугин: Да, по созданию колониальной империи. Германия попала к этому самым последним образом, потому что она сама возникла поздно, в XIX веке. Но на самом деле Запад, безусловно, проецирует свою цивилизационную установку.

В. Познер: Считает, что она наиболее ценная?

А. Дугин: Они считают, что это универсальные, всечеловеческие ценности.

В. Познер: Вы знаете, все больше и больше говорят о том, что, по-видимому, нет, начинают это понимать.

А. Дугин: Слава Богу. Тогда у евразийцев вообще никаких претензий нет. Если западные ценности — для Запада, западные идеи — для западноевропейского человечества, никаких претензий к Западу не будет. У нас они просто другие.