— Ну что ж, — продолжал Джерриджел, — тогда вы понимаете и то, что разработка позитронного мозга нового типа, даже если она затрагивает незначительные усовершенствования, дело не одной ночи. Обычно на нее уходит почти год работы всего научного персонала завода средних масштабов. Но и их усилий было бы недостаточно, не будь у них на вооружении стандартизированной теории базовых цепей, которая служит основанием для дальнейших разработок. Эта фундаментальная теория включает в себя Три Закона Роботехники: Первый Закон, который вы только что процитировали; Второй Закон, который гласит: «Робот должен подчиняться приказам человека, кроме тех случаев, когда эти приказы противоречат Первому Закону», и Третий Закон: «Робот должен защищать себя от уничтожения, если таковая защита не противоречит Первому и Второму Законам». Понимаете?
Р. Дэниел, по всей видимости, очень внимательно следивший за ходом разговора, нарушил молчание:
— Извините меня, Элайдж, но я бы хотел удостовериться, правильно ли я понимаю мысль доктора Джерриджела. Вы хотите сказать, сэр, что любая попытка построить робота, чей позитронный мозг не сориентирован на эти Три Закона, потребовала бы создания новой фундаментальной теории, а это, в свою очередь, заняло бы несколько лет.
Лицо роботехника просияло.
— Это именно то, что я имею в виду, мистер… Бейли немного помедлил, затем осторожно представил Р. Дэниела:
— Это Дэниел Оливо, доктор Джерриджел.
— Добрый день, мистер Оливо. — Доктор Джерриджел пожал руку Р. Дэниела и заговорил снова: — Я думаю, разработка теории позитронного мозга, в котором основные положения Трех Законов были бы отвергнуты, и создание на ее основе роботов, подобных современным моделям, потребовали бы лет пятьдесят.
— И этим никто никогда не занимался? — спросил Бейли. — Мы строим роботов уже несколько тысяч лет. Неужели за все это время ни у кого не нашлось пятидесяти лет?
— Время, конечно, было, — ответил роботехник, — но вряд ли такая работа могла кого-нибудь привлечь.
— Мне трудно в это поверить. Любопытство заставит человека пойти на что угодно.
— Но оно не заставило его пойти на создание подобного робота. У человеческой расы, мистер Бейли, сильно развит комплекс Франкенштейна.
— Какой комплекс?
— Это известный термин, взятый из древнего романа, описывающего робота, который набросился на своего создателя. Сам я его не читал. Но это к делу не относится. Я хочу сказать, что без Первого Закона роботов просто не производят.
— И даже не существует теории, на основе которой таких роботов могли бы построить?
— Насколько я знаю, нет, а мои познания, — он застенчиво улыбнулся, — довольно обширны.
— А робот, созданный с учетом Первого Закона, не мог бы убить человека?
— Никогда. Если только это не произошло по чистой случайности или не было необходимо для спасения жизни двоих или более человек. И в том и в другом случае всплеск позитронного напряжения полностью разрушил бы мозг, так что восстановить его уже было бы невозможно.
— Хорошо, — сказал Бейли. — Все это относится к роботам, производимым на Земле. Верно?
— Да, конечно.
— А как насчет Внешних Миров?
Теперь доктор Джерриджел выглядел гораздо менее уверенным.
— К сожалению, мистер Бейли, мои знания не позволяют мне утверждать наверняка, но я уверен, что, если бы где-то был создан такой мозг или, по крайней мере, построена его математическая модель, мы бы узнали об этом.
— Вот как! Хорошо, тогда позвольте мне высказать еще одну мысль. Надеюсь, вы не возражаете, доктор Джерриджел?
— Нет, вовсе нет. — Доктор Джерриджел беспомощно посмотрел вначале на Бейли, затем на Р. Дэниела. — В конце концов, раз это так важно, как вы утверждаете, я рад сделать все, что в моих силах.
— Спасибо, доктор. У меня такой вопрос: почему роботы человекоподобны? Я всю свою жизнь принимал это как должное, но теперь вдруг подумал: «А почему роботы именно такие? Почему у робота непременно должна быть голова и четыре конечности? Почему он должен походить на человека?»
— Вы хотите узнать, почему его нельзя построить в соответствии с выполняемыми им функциями, как другие машины?
— Верно, — подтвердил Бейли. — Почему?
Доктор Джерриджел улыбнулся краешком губ.
— Честное слово, мистер Бейли, вы родились слишком поздно. Ранняя литература по роботехнике пестрит дискуссиями как раз по этому поводу. Вокруг этого вопроса велись в свое время ожесточенные полемические баталии. Если вы хотите ознакомиться с достоверным описанием того спора между функционалистами и антифункционалистами, я могу порекомендовать вам «Историю роботехники» Ганфорда. Математики там — минимум. Думаю, вам было бы интересно.
— Я разыщу ее, — терпеливо пообещал Бейли. — А пока не могли бы вы вкратце рассказать мне о результатах этого спора?
— Решение было принято на основе экономических соображений. Вот послушайте, мистер Бейли, если бы вы были фермером, стали бы вы покупать трактор с позитронным мозгом, жатку, борону, доильный аппарат, автомобиль и так далее — все с позитронным мозгом? Или приобрели бы обычную технику и одного позитронного робота, который мог бы на ней работать? Причем хочу вас предупредить, что второй вариант в пятьдесят, а то и в сто раз дешевле.
— Но почему ему надо непременно походить на человека?
— Потому что человеческая фигура — самая совершенная и универсальная из всех форм, существующих в природе. Мы не ограничены какой-либо определенной узкой деятельностью, как животные, мистер Бейли. Я не говорю сейчас о нашей нервной системе и о некоторых других второстепенных признаках. Если вам нужна конструкция, способная выполнять огромное количество самых различных операций, причем выполнять одинаково хорошо, самое лучшее, что вы можете сделать, это скопировать человеческую фигуру. И потом, абсолютно вся наша техника спроектирована с расчетом на то, чтобы ею пользовался человек. Например, рычаги управления автомобиля сделаны так, что манипулировать ими легче всего человеческой кистью и ступней определенного размера и формы, которые прикреплены к телу с помощью конечностей определенной длины с суставами определенного типа. Даже такие простые предметы, как столы и стулья или ножи и вилки, создаются с учетом формы и размеров человеческого тела и приспособлены к способу его функционирования. Легче придать роботам человеческую форму, чем радикально изменять саму систему предметов, которыми мы пользуемся.
— Понятно. В этом есть своя логика. Теперь, доктор, я хочу вас спросить: правда ли, что роботехники Внешних Миров производят роботов, которые гораздо больше похожи на людей, чем наши?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});