Далее по западной стене, возле св. Глеба на первом щипце — Андрей Боголюбский, в окне царь и вел. кн. Данило Александрович (Московский); затем на щипце — Александр Невский и в окне вел. кн. Дмитрий Иванович Углицкий, сын Ивана III, им коронованный, первовенчанный царским венцом.
Справа от царского места по восточной стене на первом щипце был изображен, как упомянуто, Гедеон, приносящий жертву Господу, а в окне вел. кн. Василий Васильевич Темный; на втором щипце вел. кн. Михаил Ярославич Тверской, в окне вел. кн. Владимир Мономах. И далее, в окне, вел. кн. Всеволод, вероятно, отец Мономаха.
На щипцах северной стены, со стороны сеней, по сторонам картины венчания царским венцом Владимира Мономаха, написаны были, от сенных дверей, вел. кн. Василий Иванович и на другом щипце царь Иван Васильевич.
Над дверьми из сеней был изображен вел. кн. Федор и чады его Давид и Константин, ярославские чудотворцы.
По некоторым приметам, указанным выше, видимо, что стенопись Золотой палаты, составленная и написанная в 1552 г. при царе Иване Васильевиче Грозном, после его смерти в некоторых немногих частностях была изменена соответственно требованиям нового царствования; но в целом своем составе она сохраняла весь характер помыслов и идеалов своего строителя и запечатлевала недавние события его личных и государственных подвигов.
Грановитая палата, еще в конце XVI века называвшаяся подписною, украшена была собственно бытейским, историческим письмом, о котором упоминает в своих записках Маскевич в начале XVII столетия и которое, судя по его описанию, без изменений было возобновлено при царе Алексее Михайловиче весною 1668 г., и потом в 1672 г. также весьма подробно описано иконописцем Симоном Ушаковым. Маскевич в своем дневнике говорит, что на стенах этой палаты находились изображения всех великих князей и царей московских, писанные по золоту, а потолок искусно украшен был картинами из Ветхого завета [102]. Украшение палаты стенным письмом принадлежит царствованию Федора Ивановича и исполнено, по всему вероятию, по замыслу Годунова. При Алексее Михайловиче, как мы упомянули, эта стенопись была возобновлена. Еще в 1663 г., в сентябре, государь указал прислать в приказ Большого дворца иконописцев и левкащиков, что есть в Оружейном приказе, — писать им в Грановитой палате стенное письмо. Но дело почему-то не исполнилось, так что, в 1667 г., августа 6-го, государь снова указал в то же лето в Грановитой палате написать стенное письмо вновь самым добрым письмом, а снимки, для образна, с того стенного письма снять ныне и приказать о том иконописцу Симону (Ушакову), чтоб написать в той палате те ж вещи, что и ныне писаны… Но иконописцы, Симон Ушаков с товарищи, сказали, что «Грановитые Полаты вновь писать самым добрым стенным письмом, прежнего лутче, или против прежнего, — в толикое малое время некогда; к октябрю месяцу никоими мерами не поспеть, для того: приходит время студеное и степное письмо будет не крепко и не вечно». По новому указу от 15 ноября возобновление стенописи началось весною 1668 г., вместе с возобновлением каменною резьбою и раскраскою подзоров, окон и дверей палаты, с лица и внутри [103].
Обозрение содержания этой стенописи мы также начнем с сеней палаты, в которых на самом видном месте была написана притча царя Константина, видение о кресте.
Это изображение находилось на короткой стене, прямо против входных больших дверей с Красного крыльца. Оно описано следующим образом: «Царь Константин на одре лежит, подле одра стоит Христос, а за Христом стоят Ангели». Над тем подпись: «Явися Господь царю Константину в руце имея Божественные свои Страсти и Животворящий (sic) Крест, глаголет царю Константину: Сотвори подобие его знамение и повели пред воинскими своими носить — победиши вся враги твоя».
Направо у дверей в палату на долгой стене в закомаре было написано: «Троица в трех лицах, как явися Авраму». На той же стене в углу у дверей с Красного крыльца — Архистратиг Михаил, к нему поклонился Иисус Навин, в руке держит знамя, под ногою щит и изувает ногу. В надписи: «Явися Архангел Михаил Исусу Навину, глаголя: Аз есмь воевода силы Господня, приидох помощи Тебе, и изуй сапоги ног твоих, место бо, на нем же ты стоиши, земля свята есть».
По другую сторону на короткой стене от Красного крыльца — Битва царя Давида с Голиафом с надписью: «Победил Давыд прегордого Голиада, помощею Всемогущего Бога». На долгой стене в углу от царских палат, от Постельного крыльца, над окном был изображен деисус, над другим окном Знамение Пресв. Богородицы.
Вся историческая стенопись сеней обнаруживала помыслы о всемогуществе Божием в победах над врагами царя православного в назидание приходившим послам и иноземцам, особенно иноверным. «Видение царя Константина, как явися крест» было написано в 1678 г. вновь именно «для встречи и выезду» польских послов.
В Грановитой палате, против царского места, посреди свода был написан в кругу Господь Саваоф, сидящий на престоле, в недрах у него Сын, на Сыне почивающ Дух Святый от Отца исходящ. В подножии Господа колеса многоочитии крылатые, а кругом всего круга девять кругов, в них написано девять чинов сил небесных. Надпись объясняла, что здесь изображалось творение ангельских сил небесных. Затем в пазушинах (кружалах) сводов и в самых сводах, начиная от Красного крыльца вокруг всей палаты в полукругах и кругах были изображены Дни творения мира: 1-й День в пазушине, что от Красного крыльца; 2, 3, 4 и 5-й в пазушинах и сводах, что от сеней палаты; 6-й День — Сотворение человека, от Успенского собора; по этой же стороне был изображен и 7-й День — Почи Бог от всех дел своих; затем — Пребывание в раю Адама и Евы с их грехопадением.
Далее с востока со стороны Соборной площади — Изгнание из рая. Здесь же посреди свода было написано — Видение пророка Даниила о пришествии в мир Сына Человеческого, а в пазушине свода — Видение праотца Иакова лествицы до небес и в небесах Богородицы с Превечным Младенцем.
В пазушине, что от Благовещенского собора, т. е. у царского места, было изображено явление пророку Моисею Неопалимой Купины и в купине Богородицын образ с Превечным Младенцем.
В откосках пазушин были написаны праотцы стоящие, со свитками в руках, а в свитках поучительные надписи вроде апофегм, или мудрых; изречений. Напр., на откоске в углу за государевым местом с правой стороны был изображен праотец Симеон и у него в свитке: «Мужество в теле и разум в душе дается человеку от Вышнего Промысла». С другой стороны у праотца Левия в свитке: «Стяжите Мудрость во страсе Божий, аще кто прилепится учению Мудрости, той состольник будет царем».
Между откосков были написаны евангелисты: с восточной стороны от Соборной площади Иоанн Богослов, от Благовещенской церкви Матвей, от сеней палаты Марко, от Успенского собора — Лука.
На столпе палаты с трех сторон были написаны в кругах изображения Богородицы с пророчествами о ней, а с четвертой, от Успенского собора, — «Церковь, а в церкви образ Пресв. Богородицы на престоле алтарном, а на престоле потир и Евангелие лежит; а по правую сторону Царь сидит на престоле своем, а пред ним стоят вельможи, а над вельможи в полатах девица. По левую сторону Богородицына образа стояща вдова и молящеся Богородице и пад на землю поклонилася Богородице и пред престолом. А над тем подпись: Жена некая, вдова сущи, вопияще с плачем пред образом Владычицы Богородицы, глаголюще: Владычице! Мсти мене от Зинова царя, понеже отъят от мене дщерь единочадную сущу. И бысть ей глас от образа, глаголющ: Жено! Хотех мстити, но рука его возбраняет мне, понеже милостив есть и никто же может злое сотворити над милостивым».
Вверху на стенах под сводами и кружалами были помещены следующие изображения: на стене от церкви Благовещения в углу переднем против государева места — Скиние свидения с Кивотом Завета, где предстоит Моисей и где перед дверьми опустился столп облачный и в столпе глагол к Моисею. Толпы израильтян поклоняются храму.
Здесь же в другой картине был изображен пророк Нафан, обличающий царя Давида в убийстве Урии и блудодеяния и прорекающий за то смерть его отрока-сына, который в седьмой день и умре; Давид, в раскаянии, в сокрушении сердца молящийся перед Кивотом Завета.
Под этою картиною на стене между окон, след., у царского места, был изображен в храме перед Кивотом Завета молящийся царь Соломон, окруженный архиереями и народом, и над ним из облака на Кивот Завета Господня излияся облак с огнем и исполни храм Господень.
Такими притчами объяснялось возле царского трона божественное снисхождение царскому достоинству и в то же время обличались царские грехи царя Давида, которые не служили ли притчею в обличение всему минувшему царствованию Ивана Грозного, даже и с неожиданною смертию отрока-сына.