определенные момент по причине внедрения очередной технологической волны. Каждое внедрение трудосберегающих технологий чаще всего приносило неплохие прибыли владельцам предприятий, увеличивая и общую эффективность экономики. А вот со «сбереженными трудовыми ресурсами» чаще всего поступали просто — выкидывали на улицу, обрекая на голод. Движение луддитов возникло совсем не от хорошей жизни.
Спецификой первых волн технологического замещения было то, что негативные его стороны (безработица и голод) были крайне локализованными на относительно узких социальных группах, а положительные стороны (большая доступность продукции) технологий были общесистемными. Новая волна технологического замещения имеет другой характер: благодаря гибкости и многофункциональности продвинутых роботов эффект от его внедрения может сказаться одновременно практически на всех секторах экономики.
Фриц Лейбер. Серебряные яйцеглавы
— Это вполне понятно, — заверил ее Зейн Горт. — Любовь у роботов родилась точно так же, как их литература, а уж в этом я разбираюсь, хотя до сих пор вынужден выплачивать моему изготовителю сорок процентов моих гонораров — и все равно остаюсь в долгах по самые фотоэлементы. Видите ли, вольным роботам приходится очень несладко. Тебя швыряют в житейское море с тяжеленным камнем долгов на шее — ведь ты стоишь не меньше космического лайнера! — и тебе приходится из корпуса вон лезть, чтобы выплачивать очередные взносы, а ведь нужно.
XX век с его масштабными войнами, миллионными массовыми армиями и общемировыми коммунистическими движениями вынудил все развитые страны создать многочисленные механизмы социального обеспечения и защиты рабочего класса, смягчавшие воздействие как экономических рецессий, так и очередных волн внедрения трудосберегающих инноваций.
Устойчивый экономический рост и развитие с 1950-х годов экономики «белых воротничков» позволили перенаправлять трудовые ресурсы в более престижные и менее подверженные технологическому замещению сектора экономики. Благодаря этому роботизация производственного сектора с 1970-х годов происходила относительно безболезненно — карьерные устремления послевоенных поколений лежали вне промышленности. Дети рабочих предпочитали работу в офисах и аудиториях, а не в заводских цехах. Экономическое развитие долгое время позволяло им реализовать эти амбиции — «прилив поднимает все лодки», как заклинали ведущие экономисты. Благами экономического роста пользовались все.
Современная волна технологического замещения будет происходить в кардинально других социальных условиях.
Во-первых, в 1980-х годах был демонтирован послевоенный социальный баланс и система перераспределения благ (исключением стали разве что страны скандинавского социализма). Доходы населения в развитых странах в реальном выражении стагнируют уже 30 лет. Выпускники вузов 2010-х станут первым поколением в развитых странах, которое будет скромнее своих родителей. У привыкшего к постоянному росту благосостояния западного общества это вызывает изрядное удивление, смешанное с негодованием. При этом доля имущества и доходов, приходящаяся на высшие классы (наиболее богатые 10 % населения), стремится к уровню, предшествовавшему Первой мировой войне, что воскрешает казалось бы забытые социальные конфликты.
Во-вторых, в рамках все той же политики с начала 1980-х большинство отраслей были дерегулированы под лозунгом большей динамичности и открытости. Рынок труда в развитых странах чаще всего приведен к гибкому состоянию, увольнения осуществляются работодателями без каких-либо ограничений. Даже в странах с сохранившейся системой профсоюзов значительно увеличилась доля т. н. «прекариата» — работников на краткосрочных контрактах.
В-третьих, надвигающаяся волна технологического замещения благодаря роботам и искусственному интеллекту распространяется уже не на промышленный сектор (крупные предприятия внедряют робототехнические решения уже давно), а на сектор услуг. Замещается в том числе и высококвалифицированный труд — вплоть до юристов и биржевых маклеров. Вместе с глобализацией и масштабным выносом сервисных и исследовательских подразделений западных компаний в развивающиеся страны это ставит под угрозу рабочие места внуков рабочих 1930-1950-х годов и оказывает давление на уровень зарплат.
Айзек Азимов. Улики (цикл «Я, робот»)
— А разве психология роботов так отличается от человеческой?
— Огромная разница.
— Она позволила себе холодно улыбнуться. — Прежде всего, роботы глубоко порядочны.
В-четвертых, на настоящий момент робототехника и ИИ постепенно делают возможным внедрение многофункциональных гибких роботов. «Гибкая роботизация» способна воздействовать одновременно практически на все сектора экономики в отличие от предыдущих волн технологического замещения.
Демографический миф
В поддержку роботизации обычно используется «демографический аргумент». Согласно популярным ныне страшилкам, «западные страны вымирают», а мигранты из бывших западных колоний и иных стран «глобального юга» чуть ли не завтра захватят в них власть. Действительно рождаемость в развитых странах сильно сократилась, прирост населения в значительной степени был обеспечен миграцией, а политики и экономисты обсуждают, как обустраивать жизнь «серебряных» (политкорректный термин для «седых») поколений.
Но мало кто обращает внимание на то, что демографическое сжатие нисколько не влияет на серьезный уровень безработицы. Это при том, что государства — за не имением других возможностей — активно поддерживают вовлечение населения в «квазибезработицу» — длительное и бесполезное образование (до 10 лет) в основном в рамках квазигуманитарых «liberal arts» (известный в узких кругах сериал «Сообщество» является лучшей иллюстрацией процесса). В определенном смысле и разрастание «третьего сектора» — не менее бесполезных НКО и прочего гуманитарного планктона — представляет собой все ту же скрытую политику поддержания занятости.
В России мало кто задавался вопросом, откуда взялись толпы бунтующей молодежи на центральных площадях европейских городов в 2011 году — вроде бы «Запад вымирает» и работодатели должны охотиться за юными талантами? Не охотятся. Эти юные таланты, получившие высшее образование (а в случае США и обремененные колоссальными долгами), не нужны на рынке труда. Не будь демографического сжатия, образованных и неустроенных просто было бы в два раза больше.
Действительный — и зачастую единственный в современной системе — выгодополучатель от внедрения робототехники и искусственного интеллекта — это сегмент крупных корпораций, способный наиболее быстро и эффективно внедрять роботов в свою деятельность и получать плюсы от эффекта масштаба.
И что с людьми?
К чему приведет активное внедрение гибких роботов и новых систем искусственного интеллекта?
Во-первых, резкому сокращению подвергнутся места низкоквалифицированных работников в сфере услуг, которые и формируют сегодняшний «новый пролетариат». Мы до сих пор не можем привыкнуть к тому факту, что сегодня западный пролетариат по большей части не стоит у станков, а жарит и подает гамбургеры в ресторанах быстрого питания и передвигает коробки в супермаркетах. Но уже достаточно давно крупнейшим работодателем в США является корпорация WallMart.
Во-вторых, продолжится сокращение рабочих мест в сфере канцелярского труда и экономики знаний. Под нож пойдут должности как откровенного офисного планктона, так и вполне обычных профессионалов в сфере коммерции, права, финансов и т. п.
Следует понимать, что в отличие от предшествующих волн технологического замещения