С явной неохотой Доусен все же согласился.
Как только Фэнси осталась дома одна, она принесла корыто на кухню и, закрыв дверь на засов, налила теплой воды.
Но только она намылилась своим розовым мылом и неспешно начала смывать пену с плеч, как в дверь постучали.
– Это я, Фэнси, – позвал Зеб. – У меня кончился сахар. Ты не можешь дать мне немного?
– Зеб, а ты не можешь прийти чуть попозже? – крикнула она. – Я принимаю ванну.
– Конечно. Это не так срочно.
Однако не прошло и пяти минут, как на крыльце опять послышались шаги старика. «Должно быть, ему все же срочно нужен сахар», – подумала она и, снимая со спинки стула халат, вылезла из корыта.
Хорошо, хоть полчаса удалось побыть одной. В этом доме трудно найти уединение.
Подпоясавшись, Фэнси открыла дверь и отпрянула от неожиданности. На крыльце, улыбаясь, стоял Гил Хэмптон. Его глаза восхищенно оглядывали ее фигуру, вырисовывавшуюся под халатом, и лицо его осветилось довольной улыбкой.
– Ты прекрасна! – произнес он.
– Гил, ты не должен сюда приходить! – воскликнула Фэнси. – Чанс разозлится, если увидит тебя здесь.
– Ну и пусть. Он всегда злится из-за чего-нибудь. А кроме того, в поселке все говорят, что ты не его женщина, и поэтому к тебе могут приходить в гости мужчины.
– Я не его женщина, но я нахожусь в полной зависимости от него из-за моего племянника. Если он увидит тебя здесь… я тут стою перед тобой в халате… Он объявит всем, что я падшая женщина, и что я не должна заниматься воспитанием Тода.
– Если он имеет над тобой такую власть, значит, в некотором смысле, ты – его женщина.
Фэнси отрицательно покачала головой.
– Возможно, со стороны это так и кажется, но пока я живу под его крышей, я должна следовать его правилам. Мне очень дорог мой племянник, поэтому я вынуждена пока мириться с таким положением вещей.
– Ты, вероятно, не принадлежишь Доусену, – сказал Гил, – но всем в поселке известно, что он очень этого хочет. Когда наши мужчины собираются вместе, они только об этом и говорят. Смеются, что до твоего приезда он мог иметь здесь любую женщину.
– Возможно, поэтому он и хочет меня! Он относится к тому типу мужчин, которые всегда стремятся к недостижимому.
– Нет, не совсем так. – Гил коснулся пальцем ее щеки. – Он хочет тебя независимо ни от чего.
Все неженатые мужчины в поселке и половина женатых хотели бы назвать тебя своей женщиной.
– Включая тебя, Хэмптон. – Чанс незаметно подошел к крыльцу.
Сердце Фэнси учащенно забилось. Прошло несколько напряженных мгновений, прежде чем Гил обернулся и спокойно ответил:
– Может быть. Но тебя это совершенно не касается.
– Меня это очень даже коснется, если мой племянник будет вынужден таскаться по всему северо-западу из одного поселка в другой.
Хэмптон проигнорировал оскорбительное замечание Чанса и, улыбнувшись, протянул Фэнси тарелку, покрытую салфеткой, которую все это время держал в руках, и которую, разволновавшись, девушка даже сразу не заметила.
– Большая Мирта попросила отнести тебе пирог, который она испекла специально для тебя.
– Как приятно! – Фэнси взяла у него тарелку. – Поблагодари ее за меня, хорошо?
– Конечно, обязательно. – Гил улыбнулся ей, приветственно подняв руку, а затем прошел мимо Чанса, с нарочитым презрением засунув руки в карманы и насвистывая веселую мелодию.
Взбешенный Доусен пробормотал ругательство и, закрывая за непрошеным гостем, хлопнул дверью.
– Ты всегда открываешь дверь посторонним в халате, под которым ничего нет?
– Я думала, это Зеб. Он уже приходил за сахаром и обещал вернуться.
– Хотелось бы мне поверить этому! – сказал Чанс, подозрительно оглядывая ее. Взгляд его задержался на груди – сквозь тонкую ткань халата проступали бугорки сосков.
– Мне совершенно безразлично, веришь ты этому или нет. – Фэнси круто повернулась и направилась в спальню. – Мне нужно одеться.
В глубине души он понимал, что она говорит правду. Фэнси всегда была открытой и честной. Иногда слишком уж честной, до боли правдивой.
– Фэнси, – окликнул он, идя за ней. – Я не должен был говорить этого. Я знаю, что ты не лжешь. – Он заступил ей дорогу и взял за руку. – Неужели мы не можем прекратить наши ссоры и жить мало-мальски мирно?
Если бы он действительно так думал! Девушка грустно взглянула на него из-под полуопущенных ресниц. Она тоже устала от того, что у него постоянно менялось настроение, и что ей приходилось следить за каждым своим словом, опасаясь очередной ссоры.
Легкая улыбка тронула ее губы.
– Ты думаешь, это возможно? – спросила она. – Мы ведем себя, как два враждебных бульдога.
– Я думаю, это возможно, Фэнси. – Чанс взял ее за вторую руку и привлек к себе.
Она ощутила жар его ладоней на своих руках, и сердце ее учащенно забилось. Фэнси взглянула ему в лицо и вздрогнула, уловив еле сдерживаемое желание, светившееся в его глазах. И внезапно ей захотелось, чтобы он поцеловал ее. Легкое облачко нежности озарило ее лицо. Она ждала. И уже не сопротивлялась, когда Чанс с тихим стоном обнял ее за талию и крепко прижал к себе. Его губы прильнули к ее губам.
Фэнси не сопротивлялась, когда Чанс подхватил ее на руки и, не прерывая поцелуя, понес в спальню. Поставив ее на пол, он развязал пояс халата и освободил ее плечи. Шелковая ткань с тихим шорохом упала к их ногам.
Он тихо засмеялся, когда она инстинктивно прикрыла грудь руками, и осторожно убрал ее руки. И его буквально ослепила красота точеного тела. Горло перехватило, язык одеревенел.
Его горячий страстный взгляд загипнотизировал Фэнси, и она продолжала беспомощно стоять перед ним, позволяя ему наслаждаться видом своего молодого стройного тела. И когда он вдруг припал к ее груди, она не сопротивлялась, не оттолкнула его, а лишь тихо застонала. Вздрагивая под его поцелуями, она забыла про все на свете, слабея от нараставшего в ней желания.
Когда Чанс наконец поднял голову и вопросительно взглянул ей в лицо, в широко распахнутых синих глазах Фэнси читалось молчаливое согласие. Он подхватил ее на руки и, положив на постель, опустился рядом.
Тихие стоны слетали с ее губ, когда он снова стал покрывать поцелуями ее грудь. Затем его губы опустились ниже, как бы вкушая каждый дюйм ее тела. У нее замерло дыхание, когда его губы достигли ее бедер.
– Не сдерживай себя, моя маленькая лисичка, – ласково прошептал он. – Дай волю своим чувствам.
Не в силах произнести ни слова, Фэнси отрицательно качнула головой. Она понимала, что не должна терять над собой контроль. Она даже не представляла, что могут быть такие проявления любви к женщине. Но когда мужчина продолжил свои ласки, она уже не в силах была сдерживать своей страсти, жаркой волной накатившей на нее. Фэнси со стоном выдохнула его имя, и ее пальцы вцепились в его сильные, мускулистые плечи.