Читать интересную книгу Дипломатия Франклина Рузвельта - Анатолий Уткин

"Нет оснований для сомнений в том, что президент желает поворота во взаимоотношениях в лучшую сторону".

Рузвельт, как говорят нам документы этих дней, весьма отчетливо осознавал, что не его демарши, а состояние дел на советско-германском фронте продиктует линию поведения Японии. Восемнадцатого августа он говорит послу Англии лорду Галифаксу, что "ход германо-советского конфликта, а не уважение к Соединенным Штатам" является определяющим фактором для Японии. Президент знал, что на восточной границе СССР сосредоточены лучшие японские наземные силы. И задачей Рузвельта было сделать так, чтобы на фоне вовлеченных в войну и теряющих силы СССР, Британии, Германии и Японии максимально отдалить время вступления в войну Америки. Маховик американской военной промышленности делал свои первые мощные движения, и Рузвельт надеялся достичь наибольшей амплитуды в час реального ослабления воюющих сторон. Отсюда примирительные жесты (прямо противоположные ожидаемым Черчиллем) в отношении Японии.

Японское правительство тоже было не прочь "потянуть" время, требующееся для выбора и скрытного накопления сил. Двадцать восьмого августа премьер-министр Коноэ ответил, что необходимость во встрече остра как никогда. Он "высоко оценил" примирительный тон Рузвельта и выразил заинтересованность в "проведении вместе трех или четырех дней".

Один из ведущих военно-морских экспертов, руководитель отдела планирования адмирал Старк советовал президенту не реагировать на захват японцами Индокитая. В конечном счете реакция Рузвельта на действия японцев в этом регионе заключалась в замораживании японских вкладов в США. Практически это означало, что с данного времени Япония не могла закупать нефть, сталь и прочие необходимые товары. Поставленная в сложные условия, Япония между августом и ноябрем 1941 года, возможно, и пошла бы на компромисс, но должно было случиться маловероятное - отход США от позиции, занятой после оккупации Индокитая. И совсем невероятно, чтобы Рузвельт уступил по главному интересующему японцев вопросу - поддержке Китая.

В октябре военная партия окончательно возобладала в Японии. Премьер-министр Коноэ подал в отставку, чувствуя себя неспособным хотя бы несколько ослабить давление на Китай, "что единственно могло бы спасти от кризиса японо-американской войны". Новый премьер - генерал Хидеки Тодзио был настроен на решительные действия, воспринимая переговоры как ширму в своих военных приготовлениях.

Хотя замещение принца Коноэ на посту премьер-министра было грозным знаком, президент Рузвельт предпочел не делать преждевременных шагов. Пятого ноября он обсуждал ситуацию в Азии с высшим военным руководством генералом Маршаллом и адмиралом Старком. Участниками встречи владела мысль, что время работает на Соединенные Штаты.

"К середине декабря, - говорили Маршалл и Старк, - военно-воздушный и подводный флот Соединенных Штатов, расположенные на Филиппинах, превратятся в убедительную угрозу для любых японских операций к югу от Формозы", а к весне 1942 года американская военно-воздушная мощь "может превратиться в решающий фактор сдерживания Японии в операциях к югу и западу от Филиппин... В любом случае не следует предпринимать неограниченной наступательной войны против Японии, поскольку такая война в огромной степени ослабит объединенные усилия на Атлантике, направленные против Германии, наиболее опасного врага". На заседании кабинета министров 7 ноября Рузвельт, как записал в дневнике Г. Стимсон, призвал присутствующих "сдерживать свои нервы и стараться сохранить хорошие отношения" на переговорах с японцами.

Рузвельту приходилось преодолевать противодействие со стороны дипломатов и части военных. Двадцать первого ноября государственный секретарь К. Хэлл предложил президенту выступить с идеей трехмесячного перемирия в Китае. Зондаж реакции Чан Кайши показал, что это будет воспринято в Китае как откровенное американское предательство. Рузвельт отверг инициативу главы своего дипломатического ведомства. Двадцать седьмого ноября 1941 года Хэлл сказал военному министру Стимсону, что "передает дело в руки армии и военно-морского флота".

Благодаря расшифровке японского кода президент Рузвельт знал, что 4 ноября 1941 года министр иностранных дел Японии информировал посла Номуру о решении Токио предпринять "последнее усилие" в попытке найти базис отношений с Соединенными Штатами. Телеграмма следующего дня из Токио гласила, что взаимоотношения двух стран находятся "на грани обрыва". Как объяснял позднее Хэлл, "для нас это означало, что Япония уже привела в движение колесо своей военной машины". Также посредством расшифрованного кода американское руководство узнало, что в Китае японцы решили предпринять действия, рассчитанные на то, чтобы сбить с толку американцев и англичан ("перемещения отдельных воинских частей мы назовем эвакуацией; но ни о какой эвакуации не может быть и речи").

Чтобы выиграть время для нападения (до него оставались уже считанные дни), японцы послали в Вашингтон нового уполномоченного - Сабуро Курусу, который вместе с Номурой 18 ноября предложил американской стороне следующее: Япония выводит войска из Индокитая, а Соединенные Штаты ослабляют экономические санкции против Японии. Двадцатого ноября японская сторона выдвинула на переговорах план из пяти пунктов: Япония и США не предпринимают перемещений вооруженных сил в Юго-Восточной Азии за исключением французского Индокитая, где Япония сохраняет свободу рук в действиях против Китая; Япония выведет войска с юга Индокитая на север; американское и японское правительства сотрудничают в торговом обмене с голландской Ист-Индией; обе стороны восстанавливают прежние торговые отношения; Соединенные Штаты не вмешиваются в японо-китайские отношения.

Японцы утверждали, что причина кризиса - американская помощь Китаю и американское эмбарго. Единственная уступка, на которую они соглашались, перевести войска из Южного Вьетнама в Северный, если американцы помогут Японии наладить снабжение сырьем из голландской Ист-Индии, возобновят торговые отношения, предоставят Японии необходимую нефть и воздержатся от таких "мер и действий, которые препятствуют восстановлению общего мира между Японией и Китаем".

Госдепартамент выдвинул свои контрпредложения: Япония выводит все войска из Китая и Индокитая и налаживает отношения с правительством Китая в Чунцине, подписывает многосторонний пакт о ненападении, гарантируя территориальную целостность всех государств региона. Американские контрпредложения призывали "уважать территориальную целостность всех наций". Взамен США обещали торговое соглашение, размораживание японских резервов, стабилизацию иены.

Рузвельтом владела мысль по возможности оттянуть конфликт. Он надеялся через полгода значительно нарастить американскую военную мощь. В соответствии с этой генеральной линией он поручил 17 ноября государственному секретарю Хэллу изыскать возможности заключения шестимесячного торгового обмена и возобновления японо-китайских переговоров. Шифровальщики тем временем читали "магический" код и докладывали президенту о последних распоряжениях имперского руководства. Из Токио сообщали 22 ноября 1941 года, что японской делегации поручено продлить переговоры в Вашингтоне до 29 ноября, но не позже. "После этого события должны развиваться автоматически". Двадцать пятого ноября Рузвельт анализировал с Хэллом, Ноксом, Стимсоном, Маршаллом и Старком складывающуюся на Тихом океане ситуацию. Президент предупредил о возможности неожиданной атаки японцев. Обсуждался вопрос о том, как заставить конгресс объявить войну Японии, если та нападет на английские или голландские владения. Впоследствии Рузвельт говорил Сталину и Черчиллю, что, "если бы не нападение японцев", у него были бы "большие трудности в деле вовлечения американского народа в войну".

Судя по всему, Рузвельт ожидал удара, но ожидал его совсем не там, куда нацеливались японцы. Утром 26 ноября 1941 года военный министр Г. Стимсон сообщил президенту о перемещении японских транспортных кораблей к югу от Тайваня. Рузвельта взволновала эта новость, он посчитал, что под прикрытием переговоров японцы шлют подкрепление своему экспедиционному корпусу в Индокитае. На заседании военного кабинета 28 ноября перемещения японских военных транспортов были оценены как угроза "Британии в Сингапуре, Нидерландам и нам на Филиппинах".

Создается впечатление, что в то время, в конце ноября - начале декабря 1941 года, президент Рузвельт еще не пришел к окончательному выводу о своем курсе в предстоящих событиях. Одно просматривается определенно - его желание "потянуть" время, отложить момент окончательного решения на возможно поздний период. Более или менее отчетливо мысли президента передает его беседа с английским послом лордом Галифаксом 1 декабря. Черчилль требовал от своего посла заставить американцев действовать быстрее и энергичнее. Это была трудная задача.