невиданных размеров, Выбирай! — сказал Ниязов Назарбаеву.
Видно было, что мой бывший тесть несколько смутился, что с ним происходит, надо сказать, нечасто. Он даже сказал что–то насчет того, что ему неудобно … что происходит совсем уж в исключительных случаях.
Ниязов настаивал. Он покрутил под носом у президента своей кистью с пухлыми пальцами, которую украшал огромного размера «болт», более приличествовавший бы какому–нибудь преуспевающему репперу или сутенеру. «Это от сглаза», — сообщил он тоном человека, которому известен секрет бессмертия, и он делится им с любимым другом. «Пусть смотрят на перстень, а не на тебя. Уберегает от завистливых взглядов!»
Если Нурсултан Абишевич и сомневался, то последний аргумент рассеял все его сомнения. Он покопался в портфеле эксцентричного туркменского лидера и выудил оттуда какой–то понравившийся ему экземпляр. На официальные мероприятия потом надевать его он все–таки стеснялся, а на неофициальные иногда носил.
После того, как выяснилось, что средство от сглаза не с работало (когда туркменскому народу в одно прекрасное утро сообщили, что вчера вечером Великий Сердар, отец всех туркмен и едва ли не полубог вдруг занемог, покинул этот грешный мир, и на его место заступил новый достойный человек), подарок Туркменбаши куда–то исчез.
Что–то мне подсказывает, что искать его следы в музее первого президента бесполезно ….
С другим своим коллегой, узбекским диктатором, Назарбаев соревнуется во всем и вся, и даже, как говорят, поставил «Ислама» под контроль.
Ошибочно думать, что до того момента, как я оказался в оппозиции президенту Назарбаеву и отказался вернуться на родину, у казахской разведки не было никаких особых дел. Перед тем, как переключиться на мою скромную персону, вся сила разведсообщества Казахстана была направлена на получение детализированной, скрупулезно выверенной и подтвержденной — по всем правилам разведывательной практики — из нескольких независимых источников информации об одном сверхважном «объекте».
Спецслужбы интересовались буквально всем. С кем встречается объект, какие кушанья предпочитает, и даже чем именно отобедал позавчера, отужинал вчера и как позавтракал сегодня. Составлялись подробнейшие планы его перемещений и предпочтений. Разумеется, особенно интересовала разведчиков медицинская карта объекта, а поскольку человек он был уже немолодой, медицинской информации накопилось изрядное количество.
Наши джеймс бонды работали денно и нощно, добывая засекреченные сведения о содержании сахара в крови объекта, его эритроцитах и лейкоцитах, количестве блюд в меню и, разумеется, о его настроениях, политических предпочтениях, не говоря уж о перестановках в кругу приближенных лиц. Понятно, как часто бывает в таких случаях, разобраться, какие из добытых сведений были правдивыми, а какие — плодом богатой фантазии резидентов и многочисленных шпионов, в Центре не было никакой возможности, да, собственно, и необходимости такой тоже не было. Главное — регулярно, раз в неделю, в числе самых приоритетных и строго засекреченных донесений положить на стол Нурсултану Абише–вичу разведсводку об объекте.
Этим объектом болезненного интереса казахских спецслужб был коллега моего бывшего тестя, конкурент в первенстве за лавры лидера Центрально–азиатского региона, глава Узбекистана Ислам Каримов. Я думаю, и сам Ислам Абдуганиевич не знает о себе столько, сколько информации накопил о нем Нурсултан Абишевич.
Но вот что поражало меня больше всего в этой истории, за которой я многие годы наблюдал с довольно близкого расстояния. Ознакомившись в очередной раз с анализом мочи Ислама Абдуганиевича и перечнем принятых им зарубежных организаций, Назарбаев, как ни в чём ни бывало, звонил по правительственной связи своему коллеге и, как с лучшим другом, принимался обсуждать непростую политическую ситуацию в Центральной Азии и окрестном мире …
Глава 22
Берите пастбища, дайте президенту виллу
Мой бывший тесть любит свою землю. Ту, которая принадлежит ему лично. Родная земля, казахская, не в состоянии оспорить у личной собственности ее особое место в сердце Нурсултана Назарбаева. И тому есть малоизвестный пример.
Весной 2008 года наша страна произвела взаимовыгодный обмен с братской Киргизией. Той отошел кусок земли Джамбульской области, более тысячи гектаров орошаемой пахотной земли. За это киргизы отдали президенту Казахстана землю близ поселка Бостыри, известного всем, кто приезжал отдыхать на озеро Иссык — Куль. За 1100 гектаров казахской земли мы получили 620 гектаров киргизской, причем большую половину сразу переписали на частную компанию Крестного Тестя. Подготовкой и проведением сделки занимались Утемуратов и Досмухамбетов.
Теперь на частной назарбаевской территории построили б фешенебельных вилл, единственная 28‑метровая частная яхта на озере Иссык — Куль подарена Назарбаеву его партнером по совместному бизнесу ингушем, проживающем в Щвейцарии, Ахмедом Местоевым. По совместительству поставляющего девушек для развлечений президенту. А сын Местоева — Руслан прославился как провокатор в скандале со взяткой в 100 тысяч долларов на железной дороге с ее директором Кулекеевым. В общем, у Назарбаева есть то немногое, что так необходимо для приятного душевного отдохновения от неблагодарных трудов на благо нашей родины.
А Киргизия стала обладателем плодородной пахотной земли в Джамбульской области, когда–то принадлежавшей народу Казахстана.
Глава 23
Первые жертвы президента
Убивать режим Назарбаева начал уже давно, еще в девяностых годах. Первыми жертвами наемных убийц Крестного Тестя стали бандиты, которые покушались на долю центральной власти от криминальных прибылей и устанавливали свои порядки — на рынках, на улицах, в офисах коммерческих компаний. Их боялись, им платили дань, их слушались. На старте девяностых годов криминальные авторитеты — печально знаменитые Баха — Фестиваль, Черный и Рыжий Алмазы и другие — часто обладали большим влиянием, чем парализованная кризисом государственная машина.
Вскоре все они поплатились за посягательство на власть своими жизнями. В стране развернулась криминальная война, в которой не выжил ни один из верховных авторитетов. Согласно официальной версии, эту войну вели сами преступные кланы — один против другого. На самом деле ее открыл Крестный Тесть, один против всех.
Хроника криминальной войны:
Баха — Фестиваль — первая жертва. Расстрелян в 1993 году с особой жестокостью. Это убийство потрясло Алма — Ату: неизвестные в масках окружили дом авторитета на окраине города и автоматной стрельбой изрешетили всех, кто находился в частном доме.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});