Читать интересную книгу Последний меч Силы - Дэвид Геммел

– И мы ничего не можем сделать? – спросил Олег.

– Если бы это было возможно, я бы отвез его туда, где лежит его отец, но это слишком далеко. Он не выдержит дороги.

– Значит, нам остается сидеть и смотреть, как он умирает? Я не могу с этим смириться.

– Не можешь и не должен, – произнес голос у них за спиной, и они обернулись к двери. Олег вскочил и потянулся за мечом.

– Он тебе не понадобится, – сказал незнакомец, входя и закрывая за собой дверь. Он был высоким, широкоплечим, с бородой точно из золотых нитей. – Ты помнишь меня, Прасамаккус?

Старый бригант замер.

– В тот день, когда Утер обрел свой Меч… ты был там, помогал Лейте. Но ты не состарился – Я был там. Теперь я здесь. Положи свой меч, Олег Хаммерханд, и приготовься отправиться в путь.

– Куда?

– На Хрустальный Остров, – ответил Пендаррик.

– А он сказал, что добираться до него придется через всю страну, – сказал Олег. – На это уйдут десятки дней.

– Не по тем дорогам, которыми пользуется он, – объяснил ему Прасамаккус.

– Это по каким таким дорогам? – спросил Олегу Прасамаккуса, когда Пендаррик вышел на поляну перед хижиной.

– Путями Духа, – ответил бригант, и Олег быстро сотворил знак Защитного Рога и только тогда вышел из хижины следом за волочащим ногу Прасамаккусом. Пендаррик теперь с помощью мерной палки тщательно рисовал мелом переплетающиеся треугольники вокруг центрального круга. Он взглянул на них, не поднимаясь с колен.

– Беритесь-ка за дело, – сказал он. – Оденьте мальчика потеплее и принесите его сюда. Не наступайте на меловые черты и следите, чтобы на них ничего не упало.

– Он колдун! – шепнул Олег.

– По-моему, да, – согласился Прасамаккус.

– Так что же нам делать?

– То, что он велит.

Олег, вздохнул. Они натянули одежду на неподвижное тело Кормака, Олег бережно взял его на руки и вынес на поляну, где Пендаррик ждал их в центре звезды необычной формы. Осторожно перешагивая через линии, Олег положил Кормака рядом с колдуном. Прасамаккус вступил в звезду с мечом Олега и еще одним.

Когда они все оказались внутри Круга, Пендаррик поднял руки, и солнечный свет заблестел на золотом камушке в правой. В воздухе раздался треск, замерцало сияние, внезапно вспыхнув так ярко, что Прасамаккус закрыл глаза ладонью. Сияние исчезло…

Они, все трое, стояли внутри кольца из камней на вершине холма, поросшего высокими деревьями.

– Здесь я вас оставлю, – сказал Пендаррик. – Да сопутствует вам удача в конце вашего пути.

– Где мы? – спросил Олег.

– Под Камулодунумом, – ответил Пендаррик. – Перенестись прямо на Остров было нельзя. Теперь вы окажетесь в центре селения – оно было построено по законам Каменного Круга. Тебя ждет встреча со старой знакомой, Прасамаккус. Передай ей от меня любящий привет.

Пендаррик вышел из кольца и поднял руку. Воздух снова замерцал, и они увидели недоумевающие лица трех женщин, сидящих в круглой зале возле тела Утера.

– Простите нас, госпожи, – сказал Пендаррик с поклоном, а Олег поднял Кормака, отнес к большому круглому столу, на котором лежал король, и бережно положил его рядом с отцом. Прасамаккус подошел к столу и с великой любовью посмотрел на два неподвижных тела.

– Такое горе, что они впервые встретились вот так.

Одна из женщин вышла из залы, две другие были по-прежнему погружены в молитву.

Дверь открылась, в залу вступила высокая фигура в белом одеянии. Позади следовала женщина, позвавшая ее.

Прасамаккус захромал к ним.

– Госпожа, я снова должен испросить про… – Он споткнулся и умолк, узнав Лейту.

– Да, Прасамаккус, это я. И меня начинают все больше сердить появления теней прошлого, которое я предпочту забыть. Сколько еще тел ты намерен принести на Остров?

Он сглотнул, но не сумел выдавить из себя ни слова, а она величественно прошла мимо и посмотрела на лицо Кормака Даймонссона.

– Твой сын, Гьен, – прошептал Прасамаккус.

– Я вижу, – сказала она и погладила мягкую бородку. – Как он похож на отца.

– Я счастлив, что вижу тебя, – сказал бригант. – Я часто думал о тебе.

– А я о тебе. Как поживает Хельга?

– Она умерла. Но нам было очень хорошо вместе, и я счастлив воспоминаниями и ни о чем не сожалею.

– Если бы я могла сказать то же! Он, – она указала на Утера, – разбил мою жизнь. Он ограбил меня – отнял сына и всякое счастье, которое могло выпасть на мою долю.

– И тем он ограбил себя, – сказал Прасамаккус. – Он ни на миг не переставал любить тебя, госпожа. Просто… просто вы не были предназначены друг для друга. Знай ты, что Кулейн жив, ты никогда бы не стала его женой. Будь он менее горд, он мог бы забыть про Кулейна. Я оплакиваю вас обоих.

– Мои слезы давно иссякли, – сказала Лейта. – Когда я плыла в Галлию, оставив мертвое тельце сына… или так мне казалось… – Она помолчала. – И ты, и твой спутник должны покинуть Остров. На том берегу озера на холме ты найдешь Кулейна. Он ждет там известий о человеке, которого предал.

Прасамаккус посмотрел ей в глаза. Ее волосы все еще были темными, только у одного виска серебрилась седая прядь, а лицо было прекрасным и каким-то странно вневременным. Никто бы не сказал, что ей уже под пятьдесят, но глаза казались матовыми и безжизненными, и в ней ощущалась бесчувственность, которая смутила Прасамаккуса.

Она вновь посмотрела на тела. Ее лицо ничего не выразило, и она перевела взгляд на бриганта.

– В нем нет ничего от меня, – сказала она. – Он отродье Утера и умрет вместе с ним.

* * *

Они нашли Кулейна на вершине холма. Он сидел, поджав ноги, спиной к узкой дамбе, которая вела на Остров, ясно видимый теперь, когда дымка рассеялась. Он встал и обнял Прасамаккуса.

– Как ты оказался тут?

– Доставил тело Кормака.

– Где он?

– Рядом с королем.

– Христос сладчайший! – прошептал Кулейн. – Он живой?

– Уже почти нет. Как и Утер. Только ослабевающий Камень еще заставляет его сердце биться.

Прасамаккус познакомил его с Олегом, и тот вновь описал трагические события, которые привели к смерти Андуины. Кулейн устало опустился на землю и устремил взгляд на восток. Бригант положил ладонь ему на плечо.

– Ты тут ни при чем. Владыка Ланса. Вина не твоя.

– Я знаю. Но ведь я же мог их спасти!

– Не все доступно даже твоим великим силам. И ведь Утер и его сын еще живы.

– Надолго ли?

Прасамаккус ничего не ответил.

– Но есть другое, что прямо касается нас, – негромко сказал Олег, указывая на восток, откуда большой отряд вооруженных всадников быстро устремлялся к холму.

– Готы! – сказал Прасамаккус. – Что им тут понадобилось?

– Им велено убить короля, – ответил Кулейн, вставая, и взял свой серебряный посох. Разъяв его на середине, он схватил в обе руки по короткому мечу, стремительно повернулся и побежал к дамбе. На полпути он крикнул Прасамаккусу через плечо:

– Спрячься. Тут не место для увечных.

– Он прав, – сказал Олег. – Хотя мог бы сказать это помягче. Вон там густые кусты.

– А ты?

– Я в долгу у Кормака за мою жизнь. Если они хотят убить короля, так, конечно, зарежут и мальчика.

И он кинулся с холма к покрытой илом дамбе. Шириной она была шага в три и очень скользкой. Олег, глядя под ноги, прошел двадцать шагов до того места, где стоял Кулейн.

– Добро пожаловать, – сказал Кулейн. – Я восхищен твоей доблестью, хотя и не мудростью.

– Этот мост нам не удержать, – сказал Олег. – Их столько, что они будут теснить нас и теснить, а как только мы окажемся на берегу, верх останется за ними.

– Сейчас, пожалуй, самое подходящее время, чтобы придумать иную тактику, – заметил Владыка Ланса, когда готы придержали коней у начала дамбы.

– Я так, для разговора, – ответил Олег. – Не возражаешь, если я встану справа?

Кулейн улыбнулся и покачал головой. Олег осторожно перешел направо. Готы спешились, и несколько уже шли по дамбе.

– Вроде бы между ними нет ни одного лучника, – сказал Олег.

В воздух взвилась стрела, и меч Кулейна отбил ее от самой груди Олега.

За первой последовала вторая и третья. От второй Кулейн уклонился, третью отбил.

– Ты очень искусен, – заметил Олег. – Может, как-нибудь на днях научишь меня этой штуке.

Прежде чем Кулейн успел ответить, готы ринулись вперед. Однако двигаться они могли лишь по двое. Кулейн шагнул вперед, отбил рубящий удар и распорол живот первого. Олег поднырнул под бешено занесенный меч, ударил врага в подбородок, и второй воин, свалившись в воду, сразу пошел на дно под тяжестью своих доспехов.

Мечи Кулейна казались двумя арками мерцающего серебра – с такой быстротой он оплетал теснящихся воинов страшной сетью смерти. Рядом с ним Олег Хаммерханд сражался со всем доступным ему искусством, но тем не менее их неумолимо оттесняли к Острову.

На мгновение готы остановились, и Кулейн перевел дух. Кровь сочилась из царапины на его виске и текла из более глубокой раны в плече. Олег был ранен в бедро и в бок. Но они твердо держались на ногах.