Борис регулярно писал себе на листок данные разыскиваемых людей и транспорта, сверяя затем при проверке. Отличаясь редкой исполнительностью, он сыскал притом немилость шефа, ответив на вопли по поводу не высаженной из автобуса бабки: "Я не оккупант", и с тех пор ходил в штрафниках. Хотя добросовестнее и честнее его среди нашего сброда не имелось.
Жившая в этом доме Адиля, муж которой то ли погиб или пропал без вести в первую войну, то ли пребывал неизвестно где, тянула многочисленную семью и родственников на доходы от ларька, стоявшего по другую сторону улицы. Бойцы отоваривались у нее сигаретной мелочью, пивом и бодяжной водкой. Официально торговля спиртным, как и употребление его военнослужащими объединенной группировки, к которым мы приравнивались, строго воспрещалось. Бутылки уносили за пазухой или в штанах, и кособокие семенящие фигуры издалека обличали преступную цель похода "за спичками". Издержавшиеся несли к ней пятнистую спонсорскую форму, обувь, мелкое отрядное имущество, пайковые и стащенные из кухни продукты, накупленное поперву невесомое турецкое золото. Ради мирных отношений Адиля верила в долг, часто без отдачи. Жаждя, парни бегали к ней ночью домой, иногда сталкиваясь с другими гостями и посетителями. Кому и чем она платила за прибыльный бизнес, кто подруливал к воротам поздними вечерами, их не парило - есть маркитантка, и хорошо. "Мы кровь чью-то пьем или оружие толкаем? Военные тайны сдаем? Да про нас и так все все знают, чих-пых их "фейсов" и всяких там партизан..." А Борис вновь проявил рвение и служебную принципиальность.
-- ...Тот, что выше - Арсаев.
-- Имя-отчество совпадают?
-- Нет, ну и что? Брат, родственник какой-нибудь. Один пес надо сдать, раз уж повязали.
-- Машина его?
-- Нет, того, кто в розыске. Доверка есть.
-- Хрень полная... А второй кто?
-- Просто друг вроде, - Муха утер перчаткой нос. - Говорит, его дядя министр какой-то, что ли. Оба в каком-то грозненском отделе числятся, а сами "телки" при этом папике, ездят с ним охраняют.
Дело переставало мне нравиться совсем.
-- Коллеги, получается? Вроде как своих сдаем, а им звезды однозначно вкатят, виноват ли, нет.
-- Какие они нам свои, все бандиты...
-- Оружие при них есть?
-- Пистолеты, заставили на сидение положить.
-- А сюда они чего приехали, по то, за чем наши ходят?
-- Ну.
Даун стоял с чехами один, мы толклись поодаль, и я шагнул ближе, чтобы не уклоняться от неприятной процедуры задержания коллег, тем паче вооруженных. Как ни что, в бою будь рядом, и коль геморрой начался, вилять недостойно. Даун, пользуясь этим, забубнил по дежурной рации, настроенной на боевой канал:
-- "Казбек", "Казбек", скоро у нас? Очень ждем, ускорьтесь, если можно!
-- Пошли, пошли к вам колесики, - просипел далекий металлический голос. - Помним о вас.
Опершись на капот, сухощавый рослый парень с открытым лицом поинтересовался:
-- Ребята, а в чем дело хоть? Все время останавливают, проверяют, забирают оружие, уже надоело. Мы ведь такие же, как вы, разве нет?
Говорил он чисто, почти без акцента, что было здесь редким - видимо, жил в России. Второй закурил сигарету, предложив сперва Дауну и мне. Я отказался, тот взял и уклончиво ответил:
-- Не знаем. Сказали доставлять сейчас всех, кто приезжает по вечерам, наверно, провинилась чем-то Адиля. Проверят, отпустят. - В голосе его звучала неискренность. - О, никак едут!
Послышался нарастающий гул моторов, вспыхнул стремительно приближавшийся свет. Два БТРа подлетели на скорости, ослепив всех яркими круглыми фарами, с визгом развернулись и замерли в ряд. С брони посыпались одинаковые, как из набора, коротыши в вылинявших комбезах и шапках-масках. Глаза блестели в прорезях, точно у ниндзь. Только старший оказался длинным, худым и сутулым, с острым хищным носом и оспинами на щеках. Быстро выслушав Дауна, он бросил чеченцам:
-- Документы!
Смолкшие парни вытащили удостоверения, техпаспорт "Жигулей". Изучив их в свете фонарика, остроносый приказал своим:
-- Взять.
Ниндзи тотчас окружили чеченцев, тыкая стволами и разворачивая лицом к "шестерке".
-- Руки на капот! Брось сигарету! Ноги раздвинул, шире, смотреть вниз!
Ошарашенный не меньше нашего Даун топтался возле командира таинственной группы. Сунув ксивы в карман, тот подошел к чеченцам, о чем-то спросил одного, другого и скомандовал:
-- В трюм!
Его бойцы, круто вывернув парням руки, бегом потащили их к транспортерам. Вмиг откинув дверцы боковых лазов, запинали внутрь, кто-то втиснулся следом, остальные прыгнули наверх. Двое сели в машину, где остался ключ зажигания, пристроились за первым БТРом. Старший отозвал Дауна, долетели обрывки фраз: "...дядя... А второй что? Ну и все тогда...". Затем он влез на броню, что-то сказал в люк водителю, и маленькая колонна рванула в сторону обрамлявшей боковую дорогу лесополосы.
Мы безмолвно проводили их взглядом. Стряхивая оцепенение, Даун отхаркнулся и гуще обычного пробасил:
-- Слышь, пацаны, тут никого не было, мы ниче не видали. Врубаетесь? Не слышу - сечете, бойцы?
-- Да уж... - Муха простужено ушел в шарф по уши. Глаза у него нервно помаргивали.
Медленно двигаясь к посту, я наконец пришел в себя:
-- А кто это были?
За пленными приезжал обычно временный отдел, заставляя ждать по часу и больше, но с гражданскими и тем паче разными служащими обращались более-менее корректно, время не то. Только что виденное повергло в недоумение и оставило скверный осадок.
-- Разведка комендантская, - к Дауну возвращался уверенный тон.
-- Почему разведка?.. - начал я, пытаясь собрать мысли.
Даун оборвал меня:
-- Все, кончили базарить. Кто сменился - на отдых, а вы несите службу как положено, буду проверять. Муха, если опять нажрешься ночью, башку сверну. Понял?
Бормоча "а че я", тот первый затрусил к блоку. Взяв фонарь, Даун слазил в дот-регистрацию, повозился там и наконец ушел, пообещав нас регулярно навещать. Отработавший пару лет в одном с ним отделе мой напарник, опер Саня, хмыкнул вслед.
-- Не нравится мне все это, Александр Васильич, - поделился я мыслями. Трогаясь потихоньку умом в этом театре абсурда, мы величали с ним друг друга по отчеству. - Маски-шоу какое-то...
-- Влипли, - бесстрстно констатировал он.
-- Точно, попали бедные чехи. Отметелят их - мама, не горюй.
-- Почему чехи? Все влипли. - Саня что-то уже просчитал и говорил в обычной манере, взвешенно и трезво.
-- Мы-то причем?
-- Куда их, по-твоему, увезли?
-- Да ну... Не может быть, что ты! - я боялся озвучить догадку, подкатывавшую мутной волной. - Надо ж разобраться, информацию вытащить в конце концов, если замешаны в чем-то, но не... так сразу...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});