Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Если только она не грустная.
– Нет, я думаю, ты будешь смеяться. Итак, время шло. Папа встретил одну очень красивую леди и женился на ней…
– Это была наша мама?
– Да. И у них родился сын, которого они назвали… – Он сделал паузу.
– Пинкни!
– Верно, Пинкни. И он был очень проказливый мальчишка.
Лиззи взволнованно улыбнулась.
– Неправда, – прошептала она.
– Еще какая правда! Это был самый проказливый мальчишка во всей Южной Каролине.
– А что же он делал?
– Всякие ужасные вещи. Не буду рассказывать, это очень дурной пример. Худшая из его выходок – это побеги через окно во время уроков.
– В школе?
– Нет, тогда не ходили в школу. Мальчиков обучали домашние учителя, а девочек – гувернантки. Они жили прямо в доме. Когда-нибудь я возьму тебя в Карлингтон, покажу классную комнату. Так вот, этот ужасный Пинкни, стоило только учителю отвернуться, тут же вылезал в окошко. Папа уговаривал его, кричал, даже бил… Ничего не помогало. Пришлось папе крепко задуматься. В доме была одна-единственная вещь, которую Пинкни очень хотелось иметь, – чернильница.
– Но почему?
– Я уже и не помню. Столько воды утекло. Наверное, потому что папа ее очень ценил. Так или иначе, мне очень хотелось заполучить эту чернильницу. И тогда папа заключил со мной сделку. Если я буду старательно делать уроки и научусь хорошо писать карандашом, он подарит мне свою чернильницу.
– Он подарил ее тебе?
– Да, и очень скоро. Порой окно влекло меня сильней, чем чернильница. И все же я так стремился ее заполучить. К тому же, хоть я и был проказником, мне хотелось угодить отцу.
– И он тебе ее подарил?
– Да. Когда для тебя придет время писать пером, я тебе тоже ее подарю.
– Правда, Пинни? Я буду очень стараться.
– Конечно, сестричка.
Пинкни взглянул на ее счастливое, взволнованное лицо и решил воспользоваться моментом.
– Но я должен получить от тебя что-то взамен. Лиззи погрустнела.
– У меня ничего нет, кроме мишки, – сказала она. – Не знаю, смогу ли я обойтись без него, Пинни. Надо попробовать.
Пинкни оторопел. Что это за жизнь, когда едва хватает денег, чтобы купить ребенку еды и самые дешевые ботинки!
– Мне не нужен твой мишка, детка. Но я почту за честь, если ты меня обнимешь.
Лиззи затаила дыхание. Личико ее побледнело от внутренней борьбы. Она поставила чернильницу на стол и подошла к Пинкни. Она робко коснулась рукой его колена, потом груди. Пинкни сидел, не шевелясь, почти не дыша. Руки девочки обвили его шею. Он чувствовал, как трепещет ее невесомое тельце. Вдруг девочка порывисто прижалась к нему. Ее щека коснулась щеки брата.
– Ты мой, Пинни, – прошептала она еле слышно. Пинкни осторожно обнял ее. Он держал ее так, а потом мягко отпустил. Она напоминала ему безобидного зверька – такие попадались порой в его силки вместо хищников.
Лиззи отступила от него на шаг, ручки ее были прижаты к бокам. У нее был счастливый вид усталого пловца, одолевшего свирепый шторм.
– Знаешь, – сказала она еле слышно, – я бы, пожалуй, посидела немножко у тебя на коленях.
Пинкни сглотнул ком в горле.
– О, мне бы этого очень хотелось. – Он заставил себя улыбнуться.
Лиззи вскарабкалась к нему на колени и прижалась к его плечу. Пинкни, не шевелясь, держал ее, пока комната не растворилась в сумерках. Мужчина не должен плакать, но слезы стояли у Пинкни в горле.
17
Превращение Лиззи в прежнюю жизнерадостную девочку не осталось без внимания в доме Трэддов. Пинкни испытывал глубокое, незамутненное счастье. Предчувствие краха покинуло его. Для Мэри это было доказательством неизменной любви к ним Господа. Симмонс Тень, перестав занимать исключительное место в жизни девочки, впервые понял, что такое ревность. Так же, как и Пинкни, он бывал очень тронут, когда Лиззи забиралась к нему на колени и обвивала руками его шею. Любовь была даром, который ранее Симмонсу никто не предлагал.
Лиззи, обретя уверенность, и вести себя стала как прежде. Дом превратился в поле сражения. Джулия вновь стала жаловаться на головные боли – девочка громко смеялась и на бегу топала ножками по полу. За обеденным столом только и звучало:
– Леди не сутулятся… не болтают с набитым ртом… не пинают стулья… не перебивают… не глотают с жадностью пищу… не проливают молоко… не играют с пудингом… не забывают про салфетку… не ерзают… не опираются локтями о стол… не говорят, пока их не спросят… не строят рожи… не роняют ложки…
Все внимание переключилось на Лиззи, и Стюарта почти перестали ругать за испачканную и разорванную одежду и за нелестные отзывы учителя. Стюарт пропадал в клубе. Мальчишки досконально изучали округу. Они шныряли в толпе на празднествах и следили за вражескими патрулями. Скоро их планы осуществятся, и они смогут забрасывать неприятеля водяными бомбами и гнилыми фруктами, а потом прятаться в штабе, который находился во дворе у Алекса. Украв из школы тетрадь, они уже завели журнал. Записи велись при помощи шифра, который мальчики сами изобрели.
Стюарт был доволен, что Лиззи стала опять веселой. Порой, позабыв, что ему уже тринадцать и он должен вести себя с достоинством, Стюарт развлекался вместе с сестренкой.
Жара все усиливалась. Отношения между домашними вновь становились напряженными – точь-в-точь как год назад. Помощь пришла, откуда ее никто не ждал, – от янки.
В июне правительство в Вашингтоне после долгих перипетий приняло наконец решение о возвращении земель от Чарлстона до Бофора прежним владельцам. Пинкни поздравил Джулию с событием.
– Опять обманывают, – отозвалась Джулия. – Этим шакалам нельзя верить.
– На этот раз все без обмана, тетя Джулия. Симмонс слышал от посвященных лиц.
Джулия удостоила Симмонса взглядом:
– Так ли это, молодой человек?
– Да, мэм. Но при некоторых условиях.
– Ха! Я так и знала. Во всем, что они делают, кроется подвох.
Говоря «они», Джулия, конечно, подразумевала и Симмонса.
Пинкни попытался защитить друга:
– Условия довольно благоразумные, тетя Джулия. Надо подтвердить права владения и… хм… принести присягу.
Пинкни ожидал взрыва.
К его удивлению, тетушка улыбнулась:
– Без сомнения, они полагают, что это меня остановит. Но они ошибаются. Как говорил Генрих Наваррский, Париж стоит мессы. Как мы будем действовать?
– Торопиться не стоит, Джулия. Надо выждать месяца три: сейчас ехать в деревню небезопасно. – Мэри безмятежно улыбалась. Чарлстонские плантаторы издавна усвоили, что белым следует покидать плантации не позднее десятого мая и не возвращаться до самого октября, – летом ночной воздух дышит заразой.
- Золотая маска - Кэрол Мортимер - Исторические любовные романы
- Змеиное гнездо - Виктория Холт - Исторические любовные романы
- Падший ангел - Марго Арнольд - Исторические любовные романы