также в государственных и частных собраниях Японии. Версия, принадлежащая гонконгскому Музею искусств, была приобретена в 2000 году при поддержке благотворительного фонда Bei Shan Tang Foundation. В 2014 году еще одна версия ушла с гонконгских торгов аукциона Sotheby’s за 1,06 миллиона местных долларов.
Скептический ключ
Успеху китайских художников в 1990-х годах способствовали не столько исключительные качества их произведений, сколько политические и рыночные реалии. На фоне западного искусства, в котором тогда доминировали концептуальные, антиэстетические стратегии, китайское искусство несло в себе желанную новизну. Книга с небес, сочетающая в себе концептуальное содержание и привлекательную форму, отсылающую к традиционной эстетике, приветствовалась многими профессионалами арт-мира, особенно кураторами и критиками, исповедующими интеллектуальный подход к искусству. Но если концептуальная строгость работы Сюя может быть интересна как китайский «взгляд» на постструктуралистскую теорию, то намеренное использование им древнекитайских традиций подпитывает избитые представления о «восточной экзотике» и тем самым в конечном счете укрепляет западную империалистическую повестку.
Кроме того, заложенная в Книге с небес идея насаждения неграмотности актуальна только для читающих на китайском, тогда как остальным приходится довольствоваться гипотетическим истолкованием инсталляции. Ее многозначность – на самом деле не что иное, как отсутствие имманентной культурной ценности. Это признавал и сам Сюй, говоря о том, что «привычные способы мышления только сбивают с толку, создавая помехи для ассоциаций и выразительности»[74].
Где посмотреть
Библиотека Гарвардского университета, Кембридж (штат Массачусетс)
Британский музей, Лондон
Музей азиатского искусства, Фукуока
Музей Людвига, Кёльн
Музей современного искусства, Нью-Йорк
Художественная галерея Квинсленда, Брисбен
Художественная галерея Фрира и галерея Артура М. Сэклера, Смитсоновский институт, Вашингтон
Центр азиатского искусства, Тайбэй
Что почитать
Cayley J. Writing (Under-) Sky: On Xu Bing’s Tianshu’ // Rothenberg J., Clay S., eds. A Book of the Book: Some Works & Projections about the Book & Writing. Granary Books, 2000.
Erickson B. The Art of Xu Bing: Words Without Meaning, Meaning Without Words / exh. cat. Arthur M. Sackler Gallery, Smithsonian Institution, Washington, 2001–2002.
Gladston P. Contemporary Chinese Art: A Critical History. Reaktion Books, 2014.
Jiehong J., ed. Burden or Legacy: From the Chinese Cultural Revolution to Contemporary Art. Hong Kong University Press, 2007.
Silbergeld J., Ching D. C. Y., eds. Persistence/Transformation: Text as Image in the Art of Xu Bing. Princeton University Press, 2006.
Tsao H., Ames R. T., eds. Xu Bing and Contemporary Chinese Art: Cultural and Philosophical Reflections. SUNY Press, 2011.
Билл Виола
Билл Виола. 2001. Фото Киры Перов. Фото любезно предоставлено мастерской Билла Виолы
Посланник – это единственный в «Семи ключах…» образец новых медиа и единственное произведение временно́го искусства – видеоинсталляция, оригинальную версию которой можно увидеть в нескольких местах. Билл Виола (род. 1951) с успехом превращает кинематограф в новый мультисенсорный медиум, выводя возможности искусства на новый уровень, где оно обращается не только к зрению, позволяющему смотреть на статичный объект, но и к слуху, и к кинестезии – способности воспринимать движение.
Один из главных приемов Виолы – соединение нового со старым. Его называют «Рембрандтом эпохи видео»[75]; драматические нарративы искусства барокко приобретают в его работах поразительную чувственную актуальность. Виола буквально воспроизводит то, что его далекие предшественники могли лишь подразумевать или имитировать с помощью красок.
Посланник. 1996. Видеоинсталляция со звуком: цветная видеопроекция на большой вертикальный экран, установленный на стене в темном зале, стереозвук. 430 × 300 см (экран); 610 × 790 × 910 см (зал). Исполнитель: Чед Уокер. Музей Соломона Р. Гуггенхайма, Нью-Йорк; фото Киры Перов; фото любезно предоставлено мастерской Билла Виолы
Эмпирический ключ
Мы входим в затемненную комнату, в которой установлен большой экран. Видео начинается с расплывчатого, искаженного изображения голого человека, плывущего в глубине темного водного пространства. Он освещен лучом туманного голубоватого света, пробивающегося из верхнего правого угла. В замедленной съемке человек поднимается с глубины нам навстречу. Наконец он выныривает на поверхность, и его тело освещается огненным оранжево-красным светом. Пока он лежит на поверхности и, не моргая, смотрит как будто сквозь нас, его попытки глотнуть воздуха сопровождаются глубоким эхом, напоминающим замедленный звук дыхания. Затем он снова погружается в темные глубины, медленно уменьшаясь в размерах. Эта последовательность повторяется четыре раза, после чего зацикленный фильм начинается снова.
Благодаря избранному сюжету, масштабу изображения, продуманному использованию звука и видеосреды Виола добивается того, что Посланник производит на нас глубокое проникновенное впечатление. Его эмоциональный эффект, как правило, значительно превосходит привычное воздействие традиционных форм искусства, подобных живописи; испытываемое нами впечатление можно сравнить с тем, которое мы получаем от театрального спектакля или кинофильма.
Виола обращается прежде всего к чувственному восприятию. Вводимые им пространственно-временные разрывы сводят к минимуму интеллектуальный анализ того, что мы видим и слышим. Замедляя и растягивая время, художник заставляет нас особым образом переживать видимое. Он создает лиминальное пространство – предел, границу, порог между внутренним миром нашей мысли и внешним миром физических явлений.
Посланник акцентирует изменчивость, непостоянство формы: медленно перетекая друг в друга, они вселяют в нас сомнение в точном местоположении и характере объектов. Неопределенные, мимолетно проглядывающие образы наводят на мысль о непрекращающейся кристаллизации чего-то в самом сердце нашего восприятия. «Узор» на экране постоянно меняется, вызывая ощущение пульсации «жидкого» пространства. Визуальные вибрации размывают границы между внутренним и внешним. Неустойчивое, размытое, малоконтрастное изображение затрудняет фокусировку зрения и лишает осязаемой разборчивости знаки, по которым мы обычно «читаем» реальность.
Сенсорное воздействие Посланника в сочетании с архетипическими образами, которые в него введены, побуждает нас задуматься о глубинной структуре нашего существования. Виола вкрапляет в образный ряд своих работ общепонятные символы, выработанные мировыми цивилизациями для выражения фундаментальных циклов и оппозиций, связующих воедино созидание и разрушение, имманентность и трансцендентность.
Посланник наводит на мысль о вечном цикле рождения и смерти. Вода – это первобытная стихия, давшая начало жизни, среда, в которой мы существуем в утробе матери, а также, в более символическом плане, средство духовного очищения – например, в христианском таинстве крещения. Целиком погружаясь в глубины неизведанного – возможно, даже теряя там себя, человек обретает знание, после чего выныривает на свет. Передав послание, он снова уходит под воду, а потом снова возвращается. Таким образом, вода служит у Виолы метафорой. Сюжет Посланника выстроен так, чтобы представить жизнь вообще как нескончаемый цикл появлений и возвращений в ничто, а индивидуальную