говорят, сатана носит ад в своем сердце. – Не осталась в долгу я, разглядывая его.
Иронично, но они с Драганом одного типа – высокие, худощавые, с хищными чертами лица, от обоих веет опасностью и гарантией такой глубины внутреннего содержания, что за века не достигнешь ее дна. Только один шатен, другой блондин, и глаза разные – у адского босса они голубые. Две красивые льдинки цвета небес, с которых его изгнали.
– Так загляни в него. Ты можешь. Мое сердце открыто тебе.
Могу. Но хочу ли? Поколебавшись, я сделала шаг к нему, положила руку на холодную щеку. Внутри меня встретила боль. Дыхание прервалось, но удалось преодолеть это и двинуться дальше вглубь его души. А вот и оно – сильное мятежное сердце Архангела.
– Ты устал. – Прошептала я. – Устал страдать. Слишком много боли для одного.
– Для одного. – Тихо повторил он и прервал меня, сняв ладонь со своей щеки. – Проницательный Ангел. Хочешь испить мой яд? Тогда я больше не буду одинок.
– Нет, спасибо. – Фыркнув, отказалась мисс Хайд. – Баал с Михаилом тоже хотели сделать меня демоницей, но у них не вышло.
– Можно попробовать еще раз. – Откуда–то появился гибкий прут его хвоста с сияющим трезубцем на конце самого черного цвета, который только можно вообразить. Он скользнул вдоль моего профиля, царапнул ткань халатика над затвердевшим соском, обхватил талию, притянул к Люциферу. – Ну что, рискнешь?
– А почему нет? Но сначала ты попробуй мой яд. – Глядя мужчине в глаза, я схватила его извивающийся хвост одной рукой, палец на другой прокусила, даже не заметив боли. Вишневая капелька крови скользнула на трезубец. Люцифер зашипел от боли, отшатнулся и забил хвостом по полу чечетку, как Баал. – Все еще готов рискнуть? – мисс Хайд изогнула бровь.
– Жаль. – Ловко скрыв злость, он улыбнулся. – Из тебя вышла бы прекрасная Архидьяволица! Тебе не было бы равных! Каких детей ты родила бы мне! С ними мы поставили бы на колени все миры!
– Я рождена, чтоб сказку сделать пылью! – резюмировала моя вздорная половина.
– Ты рождена, чтобы стать моей! – неожиданно рявкнул Люцифер, притянув меня к себе – на этот раз по старинке, руками. – Думаешь, клинок Лилианы был выкован на небесах? Там нет огня, дорогуша! Самая сильная сталь куется огнями ада! Я лично выковал кинжал Возмездия, которым Драган убил тебя смертную! Сотворил собственными руками! Мое сердце в этом клинке! Ты стала им – дитя ада, мое творение! – он покачал головой. – Почему ты стала в нарушение всех устоев Ангелом Жизни?!
– Потому что этот клинок вошел в мое сердце рукой любимого человека. – Тихо, но твердо ответила я.
– Его любовь так сильна?
– Да. И она не могла сотворить зло. Вы попросту перемудрили!
– Ты так считаешь? – мужчина вгляделся в мои глаза и усмехнулся. – Всегда есть лазейка! Ушлые ангелы… Но как ты можешь любить его? – он вновь презрительно скривился. – Ты и санклит? Это смешно! Его роль была только в том, чтобы сделать тебя демоницей! Ты не можешь любить его! Ведь ты… – он осекся и отвел глаза.
Глава 3.2 Четыре
– Могу. И люблю. И буду любить. – Я посмотрела на Горана. Он улыбнулся сквозь слезы. – Ищи себе другую на роль демоницы. А теперь, извини, тебе пора. Не очень культурно указывать гостю на дверь. Но и заявляться без приглашения тоже дурной тон.
– Кто бы говорил. Ты тоже посетила ад по собственной инициативе. – Парировал Люцифер.
– Ой ли? – я прищурилась. Губы вновь стали вещать сами по себе. – Ты привел меня сюда, не оставив выбора.
– Ты пробуждаешься, Ангел! – едва слышно прошептал мужчина и улыбнулся. Глаза замерцали.
Почему он так доволен? Во мне начала подниматься волна глухого раздражения. Я что–то упускаю. Чертовщина!
– Тебе не пора? – огрызнулась мисс Хайд. – Людей искушать, души покупать и прочее, чем ты там на работе занимаешься? Или это скорее призвание?
Люцифер расхохотался, запрокинув голову. Искренне, с удовольствием, от души. А есть ли она у него, эта самая душа?
– Правильно говорят, у тебя острый язычок, Ангел. И зубки тоже. Ты будешь разочарована, но я давно оставил земной мир в покое по простой причине – людишки прекрасно справляются сами! – он развел руками. – Что ж, ухожу. Но мы еще увидимся. – А ты, – мужчина остановился напротив Драгана, – знай: предназначение уведет ее от тебя! Нельзя поймать жар–птицу и заставить нести куриные яйца! Твое блаженство будет недолгим! Она уйдет и унесет с собой твое сердце и душу!
Секунда – и вот его уже нет в комнате. Да пошел он! Гораздо важнее Горан. Встретившись с ним глазами, я едва не застонала от его боли, что полилась в меня. Люцифер знал, что ему сказать. Он искусно нанес удар – в самое больное место, разбудив монстра, что терзает его давным–давно.
Этот страх свил гнездо в душе моего любимого, обжился, пустил корни. Мне не изгнать его, не выдернуть, как сорняк, с корнем, не нанеся непоправимого урона. Могу лишь усыплять это чудовище и забирать страдания Горана. Чем сейчас и займусь.
– Все будет хорошо. – Обняв и баюкая его, прошептала я. – Он хотел укусить тебя. Не позволяй. Мы вместе, любимый, у нас двое малышей, ты мой супруг. И так будет всегда. Ну, если только наследников со временем станет больше! – мисс Хайд отстранилась и с улыбкой заглянула в его глаза. – Но ты же не против, любимый?
– Все, что пожелаешь, воздух мой! – хрипло ответил санклит. – Каждого буду любить всей душой!
– Пойдем, кстати, покормим Саяна и Горану. – Я увела мужчину к детям, все еще потихоньку оттягивая на себя его боль. Дочка куксилась, чувствуя мое смятение. Ребенок–лакмус, что ж поделаешь.
– Саяна, все хорошо? – Горан, севший рядом на кровати, сжал одной рукой мою талию. – Не жалей меня, расскажи, как есть.
– Просто вспомнила сегодняшний сон. – Перед глазами снова возникли четыре сестры–симурги.
Что–то неуловимое задрожало дразнящей паутинкой перед носом. Четыре сестры. Четыре. Четыре Экзарха. Четыре их вотчины вокруг столицы ада, Пандемониума. Четыре капельки крови на салфетке–схеме. «Мы сохраним их». Как это связано, понятия