Читать интересную книгу Ультиматум Борна (пер. П. В. Рубцов) - Роберт Ладлэм

– Парни Кактуса? Чем ты занимаешься?

– Выполняю один пункт из твоего приказа: наглухо закрываю это место. Никто не сможет пробраться сюда, но мы увидим тех, кто попытается.

– Это может оказаться весьма интересным. Служащие питомника прибудут за собачками около семи утра, поэтому не слишком наглухо закрывайся.

– Да! Я кое-что вспомнил, – перебил Джейсон. – Напусти на себя официальный тон, позвони охранникам следующей смены и скажи, что в их услугах больше не нуждаются, но каждый из них получит по почте свою месячную зарплату.

– А кто, черт подери, платить будет? За нами нет Лэнгли, или ты забыл? Питера Холланда тоже нет, а я не настолько богат.

– Зато я богат. Я позвоню в свой банк в Мэне и велю им выписать на твое имя чек, который они отправят тебе экспресс-почтой. Попроси своего дружка Кэссета зайти к тебе утром и забрать его.

– Смешно, не так ли? – задумчиво протянул Конклин. – Я совсем забыл о твоих деньгах. Вообще-то, я никогда о них и не думал. Наверное, я просто приказал себе вычеркнуть их из памяти.

– Возможно, – с облегчением добавил Борн. – Официальная сторона твоей натуры, вероятно, была захвачена видениями какого-нибудь бюрократа, который придет к Мари и заявит: «Кстати, миссис Уэбб, Борн, или как вас там, пока вы находились на службе у канадского правительства, вам удалось удрать более чем с пятью миллионами долларов, принадлежащими мне».

– Она была просто великолепна, Дэвид-Джейсон. Вы заслужили каждый доллар.

– Не надо переживать, Алекс. Ей удалось выцыганить по крайней мере в два раза больше, чем требовалось.

– Она была права. Поэтому-то все они и заткнулись... Чем собираешься заняться сейчас?

– Подожду звонка Кактуса, а потом позвоню сам.

– Кому?

– Жене.

Мари сидела на балконе виллы в «Транквилити Инн», уставясь на залитое лунным светом Карибское море и стараясь задействовать все свои внутренние ресурсы, чтобы не сойти с ума от страха. Странно – а может, глупо или даже опасно, – но она не боялась физического насилия. Она пережила в Европе и в Юго-Восточной Азии еще о-го-го какие денечки с машиной для убийства, которой был Джейсон Борн:

она знала, на что способен этот незнакомец, насколько он профессионален в своем жестоком ремесле. Нет, ее заботил не Борн, а Дэвид, – ее тревожило то, что Джейсон Борн мог причинить Дэвиду Уэббу. Она должна была положить этому конец!.. Хорошо бы уехать далеко-далеко, скрыться где-нибудь и начать новую жизнь, взять другие имена и создать свой мир, в который Карлосу вход будет заказан. У них есть деньги – их хватит на всю оставшуюся жизнь, они смогут начать сначала! Это происходит каждый день: сотни, тысячи мужчин, женщин и детей, жизни которых подвергаются угрозе, берутся под защиту своим правительством... И кого же еще защищать правительству, как не Дэвида Уэбба!.. Мысли, вызванные болезненным воображением, отметила про себя Мари, вставая и подходя к перилам. Этого никогда не будет, потому что Дэвид никогда не примет такое решение. Там, где речь идет о Шакале, Дэвидом Уэббом руководит Джейсон Борн, который способен погубить давшее ему пристанище тело. О Боже, что с нами происходит?

Зазвонил телефон. Мари вздрогнула, побежала в спальню и подняла трубку.

– Да?

– Привет, сестричка, это – Джонни.

– А, это ты...

– Видимо, это уныние в голосе означает, что Дэвид тебе не звонил.

– Нет, и это понемногу начинает сводить меня с ума, братик.

– Он позвонит, когда сможет, ты же знаешь.

– Ты, наверное, звонишь мне не для того, чтобы сообщить это.

– Нет, я просто проверяю. Я застрял на большом острове и, похоже, пробуду здесь еще некоторое время. Мы с Генри сейчас в правительственной резиденции: ждем, когда меня примет губернатор, чтобы лично поблагодарить за услугу, оказанную министерству иностранных дел.

– Ни слова не понимаю...

– Извини. Генри Сайкс – референт генерал-губернатора Ее Величества. Это он попросил меня позаботиться о старом французе – ветеране войны, который живет недалеко от вас, вниз по дорожке. Когда губернатор хочет поблагодарить кого-то, надо ждать, пока он соизволит это сделать; когда телефоны выходят из строя, ковбоям вроде меня до зарезу нужна своя рука в резиденции губернатора.

– Я тебя совсем не понимаю, Джонни.

– Через несколько часов с Бас-Тера налетит шторм. – От кого?

– Не от кого, а откуда, но я, наверное, успею обернуться до этого. Скажи горничной, чтобы подготовила для меня кушетку.

– Джон, тебе совсем не обязательно быть здесь. Боже всемилостивый, за оградой и на пляже полно людей с оружием, и где их еще только нет.

– Там они и останутся. Ладно, увидимся, обними детей.

– Они спят, – сказала Мари, но ее младший брат уже повесил трубку. Она посмотрела на телефон, положила трубку и, сама не замечая того, громко сказала: – Как мало я тебя знаю, братик... любимый, неисправимый братик. И насколько лучше знает тебя мой муж. Черт бы побрал вас обоих!

В этот момент, словно услышав ее слова, заверещал телефон. Она опять вздрогнула и быстро схватила трубку.

– Слушаю.

– Это я.

– Слава Богу!

– Его нет в городе, а все остальное – прекрасно. Со мной все в порядке, и мы продвигаемся вперед.

– Ты не должен этого делать! Мы не должны!

– Нет, должны, – ответил Джейсон Борн, и в его голосе не было и намека на Дэвида Уэбба. – Я знаю только, что люблю тебя – он тебя любит.

– Прекрати!! Это опять начинается...

– Прости меня, я не должен был так говорить.

– Ты – Дэвид!

– Конечно, я – Дэвид. Я просто пошутил...

– Нет, ты не шутил!

– Я поговорил с Алексом – вот и все. Мы немного поспорили, и больше ничего!

– Не верю! Я хочу, чтобы ты вернулся и был здесь!

– Извини, я больше не могу говорить. Я люблю тебя. – Линия отключилась, а Мари Сен-Жак-Уэбб упала на кровать, заглушая одеялом свои бесполезные рыдания.

* * *

Александр Конклин с покрасневшими от напряжения глазами упорно продолжал нажимать на клавиатуру компьютера, все время заглядывая в открытые гроссбухи из поместья генерала Нормана Суэйна, которые ему переслал Борн. Царившее в комнате молчание внезапно было нарушено двумя резкими сигналами: это компьютер просигнализировал о том, что ему нужна дополнительная информация из двух символов. Он проверил введенные им данные: буквы Р.Г. Что это значит? Он попытался проверить курсором, не закралась ли ошибка немного раньше, но ничего не нашел. Тогда он стал бездумно бить по клавиатуре, механически набирая случайные буквы. Три сигнала. Он продолжал нажимать на все больше раздражавшие его белые клавиши – все быстрее и быстрее... Четыре сигнала... пять... шесть. Нажал кнопку «Backspace» – стоп – и снова вперед. Получилось: Р.Г. Р.Г. Р.Г. Р.Г. Что же означают эти чертовы Р.Г.?

Он перепроверил их с данными, введенными из трех разных тетрадей в кожаных обложках. На экране появилось самое обычное число: 617-202-0011. Номер телефона. Конклин поднял трубку телефона Лэнгли, вызвал ночного дежурного и попросил оператора ЦРУ выяснить, кому он принадлежит.

– Этот номер не зарегистрирован в справочнике, сэр. Это один из трех телефонных номеров в одном и том же доме в Бостоне, Массачусетс.

– Имя, будьте добры.

– Гейтс, Рэндолф. Адрес...

– Неважно, оператор, – перебил Алекс, зная, что получил важную информацию. Рэндолф Гейтс – ученый, юрист, обслуживающий привилегированную публику, адвокат богатых из богатых: чем богаче, тем лучше. Следовало ожидать, что Гейтс будет замешан в аферу с сотнями миллионов в Европе, контролируемых американскими толстосумами... Нет, подожди-ка. Совсем наоборот, что-то здесь не так. Это же совершенно против логики, чтобы ученый адвокат имел какое-либо отношение к в высшей степени сомнительной и даже незаконной операции вроде «Медузы». Это бессмысленно! Можно не любить этого прославленного юридического колосса, но следует отдать ему должное: среди адвокатов он зарекомендовал себя как один из самых строгих ревнителей приличий. Гейтс славился юридическим крючкотворством и часто использовал свою способность улавливать мельчайшие детали для того, чтобы добиваться выгодных ему решений, но никто никогда не осмеливался ставить под сомнение его порядочность. Среди самых ярких представителей этой славящейся либерализмом среды его философские и юридические взгляды были настолько непопулярны, что его с радостью заклеймили бы много лет назад при малейшем намеке на нечестность.

И тем не менее его имя шесть раз упоминается в тетради регистрации встреч «медузовца», ответственного за бессчетные миллионы в оборонном бюджете страны. Неуравновешенного «медузовца», самоубийство которого на самом деле оказалось убийством.

Конклин посмотрел на экран, где высвечивалась дата, когда в записях Суэйна последний раз упоминался Р.Г. Второго августа – всего неделю тому назад. Он взял тетрадь в кожаной обложке и стал листать страницы, отыскивая нужное число. Его занимали имена, а не комментарии к ним, если только информация с первого взгляда не казалась ему заслуживающей внимания; он надеялся, что инстинкт его не подведет. Если бы он знал заранее, кем был этот Р.Г., пометка возле последней записи в дневнике привлекла бы его внимание.