…Там, в Глубине, я вижу. На Земле я слепой. Здесь придуманные границы, ярлыки, ярлыки, ярлыки. Кстати, смертельный диагноз снят! Я здоров. Думаю, моя болезнь тоже разуплотнилась. Вроде сидела внутри, нерассказанная, и выпустил. Почему нет? Я же где-то оседаю, если в вещественном отношении смотреть…
Ничего, если я буду говорить все, что хочу? Визуализация чувств… Я уже насчитал восемьдесят два новых мировых чувства. У нас ведь их всего пять…
– Правильно! Те же штройсы, – поддержали несколько сотен тысяч участников.
Помню свой первый контакт. Мозг сразу выдал математический образ изогнутого конуса. Она (он) представился Лол 144-й галактики. Говорили о поэзии. Он (она) цитировал пара-стихи некоего Аахепса. Я не все понял. Но любовь вечна…
– Столько рас во Вселенной! – ревела толпа.
У каждой – свой математический образ. Запомнились жжлоббы, математический образ – изгибающиеся сферы. Они были вне себя – развалился банк Тики. Это крупнейший межгалактический банк, весь транзакционный онлайн-бизнес проходит через него. Вообще все идет к тому, что скоро весь транзакционный онлайн-бизнес по уровню контроля будет приравнен к банковской услуге, каковой он, по сути, и является. Так мне сказали жжлоббы.
– Выход в Глубину наносит физический вред! Вы не боитесь стать тенью?
Я слепой. За меня все решила судьба – я просто следую своим инстинктам. И учусь на собственных ошибках – во всем должна быть умеренность. Истончаться физически – долгий процесс, почти незаметный, тянущийся годами. Но неумолимый, за все надо платить. Сначала это незаметно. После тысячного выхода ты начинаешь замечать, что сквозь руку видны предметы. После пяти тысяч – сквозь тело уже четко просматриваются мельчайшие детали окружающего мира. Ты становишься полутенью. Но ты можешь остановиться в любой момент. И жить дальше без wild-neta. Как будто и нет Глубины (ведь жили раньше без него). А можешь продолжить и стать тенью. Когда-нибудь не вернуться назад.
– Вы верите в бога?
Я честен перед самим собой. В каких категориях следует рассматривать измерения? Кажется, сознание – приравнивается к объему Вселенной. Такое себе уравнение. Вместилище жизни.
Глубина – огромный многомерный мир, доступный каждому во Вселенной. Мир с размытыми границами. Мнимая реальность. Может, и слишком свободная для разума. Может, и слишком открытая во всех направлениях. Но сознание одного человека – лишь фрагмент гигантской головоломки.
Закон всемирного тяготения собирает Глубину, особое поле-сознание, вложенное в пространство-время. Это выход в другие реальности, возможность скользить сквозь системы координат. Один пазл-сознание плюс еще чей-то пазл (зеленого человечка, например, из системы Тау Кита) – если сложить почти семь миллиардов пазлов земных с остальными миллиардами внеземных… что-то получится. Природа едина. Даже в своем сознании.
И каждый должен решить для себя – оставаться здесь, на Земле, или уходить в Глубину. Решить – брать знание, каждый раз отдавая частичку себя чему-то бóльшему, чем весь мир. Или не брать.
………………………………..
В комнате мигнул и погас свет. Следователь вскочил на ноги, обрывая работу визуализатора.
Мягкая плотная волна ударила в пространство комнаты, в полутьме заискрило, и вдруг очередной разряд рассыпался светящимися шариками. Плазмоиды медленно поплыли в воздухе, лопаясь с громкими хлопками.
Следователь почувствовал, как все вокруг вдруг обрело ощутимую резонансную частоту, превращающуюся в гигантскую несущую волну. Затем в место, где сидела девушка, ударила молния.
Следователь отпрянул назад, защищая глаза от вспышки.
Через несколько секунд все стихло.
– Свет! Дайте свет! – закричал он.
Он еще не видел, ослепленный, но уже знал, что девушки в комнате нет.
Когда вспыхнула лампа, он застонал от ярости – комната была пуста.
Черт. Черт! Черт! Черт!
………………………..
– Это похищение на расстоянии, – сказал прибывший из отдела РСМ-синхронизации сотрудник.
Он ходил с каким-то прибором, замеряя РСМ-фон в помещении.
– Энергию можно передавать, это я понял, – следователь кашлянул в замешательстве. – Но человек – не энергетический сгусток.
– Не для прессы – тестирующие перемещения уже проводили (слышали о группе Мора?). Как я понимаю, рамка РСМ, установленная в соседнем помещении вашего здания, послужила контуром входа-выхода. Но тесты проводились на животных.
– Ради бога, не хотите ли вы сказать, что есть двусторонний доступ к рамке? из Глубины?
– Именно это я и хочу сказать, – молодой человек свернул устройство, завершая свою работу. – Кто-то из Глубины выдернул девушку вот из этой комнаты, использовав удаленный доступ к рамке.
– Это звучит ужасно….
– Это звучит как перемещение энергии, проще – использование человеком нескольких энергетических уровней.
Этой свободы вы добивались? Идиоты! – следователя захлестнула волна разочарования. Ведь он почти увлекся идеями Таис, ее Слепого. Меня тоже можно похитить прямо сейчас?!
Полупрозрачные лепестки файловых документов расследования парили в пространстве, разбросанные его же рукой. Дело (этот цветик-семицветик его карьеры) обещало стать сокровищем, жемчужиной его профессиональной деятельности. Он с яростью уставился на оторванные лепестки.
Следователь смотрел эти файлы миллион раз. Интуитивно он ждал еще чего-то. Какого-то послания лично ему. Допрос длился двенадцать часов, и между ними (следователь – допрашиваемый) уже установилась какая-то связь. Пусть неприязнь, пусть раздражение, непонимание, несогласие, не…
За окном была глубокая ночь, но спать не хотелось. Он решил еще раз просмотреть видеофайлы, начиная с самого первого.
…………………………………….
Видеофайл 1.1.01. Начало.
(первый выход человека в Глубину, май 2070 год)
Режим приближения*
– …РСМ – рамка, снимающая массу. Скоро РСМ вытеснит интернет, обычный дверной проем, слева, справа направленные лучи системы Х-про создают область сжатой пространственно-временной точки…
– Не нужно, не рассказывай! Это ты мне говоришь про точки? – перебил говорившего человек, которому адресовалась фраза. Грубо рассмеялся: – Для меня весь мир – точки Брайля. Я слепой! Я болен раком, саркома мягких тканей. Я знаю, что умру. Вот три основные причины, по которым я согласился пройти сквозь рамку.
– Шансы вернуться назад велики…
– Откуда вам знать, я буду первый!
– И все-таки это не азартная игра. Вы ведь художник по профессии?
– Он самый. Рисую картины шрифтом Брайля. – Слепой полез во внутренний карман пиджака, достал небольшой плотный лист: – Это эскиз. Пока работаю, ношу с собой. Дураки говорят, что они (картины) все одинаковые. Философы чувствуют цвет. Слепые, конечно, видят. Я этот цвет прожил. Белый. Тихий, как сон. Чистый. Сводящий с ума.
– Для регистратора постарайтесь сформулировать получше…
– Я больше не хочу быть слепым! Я больше не могу им быть.
– Разве это картина? – пренебрежение в голосе, никакого желания понравиться, еще один осколок мира. – Картины ведь рисуют? Красками!
– А вы подойдите ближе, – хрипло ответил Слепой. – Еще ближе! Сколько вам лет? Пятьдесят два? Ярко-рыжая борода, как у Анри Матисса. Я угадал?
– Три.
– И судя по голосу – рождение, свадьба, развод…
– Это же шрифт Брайля! Нарисована.
– И слава богу. Безумно трудно поменять в пятьдесят три целую систему устроения серого вещества.
– Теперь, конечно, видна пластика пустоты!
Не кричите. Не глухой. Вы бы еще по слогам…
– Ладно. Для анкеты… представьте, наша Земля – центр Вселенной, и есть способ путешествовать, где бы вы хотели проводить больше времени: на Земле, в пункте назначения или на пути к нему?
– Откуда я знаю? Выпить можно?
– Вы с ума сошли! Хотя… – Борода отошел, выдвинул ящик стола, звякнули стаканы: – Ей-богу, я вас беру.