- Вообще-то врач-реаниматолог.
- Врач-реаниматолог, любитель русского рока? – переспрашиваю я.
- О...это давняя история, София. Отец как-то рассказывал мне как однажды, он умудрился попасть на концерт Алисы. В конце 80-х они часто гастролировали и приехали в наш город. Время тогда было интересное, совсем другая закрытая страна, которая ни с того ни с сего начала открываться и разваливаться. Ну, так вот...мой отец сумел просочиться мимо ментов, оказался за кулисами и даже успел перекинуться парой фраз с Костей Кинчевым. Но потом его быстро заметили и в обезьянник посадили, чуть ли 15 суток не оформили, пришлось лично главврачу с работы звонить, с милицейским начальством договариваться.
- Как интересно. А ты бы сам хотел встретиться с Кинчевым ?
- Конечно, София. И с Кинчнвым, и с Шевчуком, и с Бутусовым, и с Шахриным, и с Сукачёвым и...но где они, а где мы. Хотя может мне повезет, как моему отцу.
- Возможно. А почему ты не пошел по стопам отца и бабушки?
- Меня это никогда не привлекало. А вот Егор с детства мечтал стать хирургом, – улыбаясь, отвечает Макс.
- Егор?
- Мой младший брат.
- У тебя есть брат? – округляю глаза.
- А почему это тебя удивляет? – спрашивает Макс, останавливаясь на светофоре.
- Наверно, потому что ты ничего о себе не рассказываешь.
- Ну да. Не люблю говорить о себе, а тем более о семье.
- Почему? У тебя отличная семья.
- Я бы не сказал, – Макс резко трогается с места, когда загорается оранжевый цвет.
Я не знаю, стоит ли продолжать разговор. Я вижу, как меняется настроение Макса. Он сжимает руками руль так сильно, что костяшки его пальцев белеют. Думаю, не стоит продолжать разговор. Оставшуюся часть дороги мы едем молча.
- Моя мать ушла из семьи, когда мне было четырнадцать, – прерывает молчание Макс, когда подъезжаем к его дому, – первая любовь вдруг воскресла, и она выбрала его вместо семьи.
Я вижу, как ходят желваки на его лице. Взгляд устремлен вперед в одну точку.
- Я остался с отцом, Егор уехал с матерью. После развода я ее больше не видел. И видеть не хочу.
- Мне жаль, что так случилось, – говорю я. Это первое, что приходит на ум.
- Забей. Я вычеркнул ее из своей жизни.
Ужасно слышать такие слова сына о матери.
- А Егор? Ты с ним видишься?
- Да. Сейчас реже. Только когда езжу к отцу, – Макс поворачивается ко мне лицом, – идем.
Макс помогает мне выйти из машины. Я беру его руку и сжимаю. Его взгляд теплеет. Притягивает меня к себе и крепко обнимает.
- Не поступай со мной так, София, – говорит Макс и целует в макушку.
- Никогда, – обнимаю его за талию и сильнее прижимаюсь к Максу.
Я слышу, как стучит его сердце. Хочу успокоить его и помочь забыть все обиды. Обиды, которые искажают его представления о семье.
- Кто-то после душа, – напоминает Макс.
Взявшись за руки, мы идем до подъезда. Я вижу улыбку на лице Макса. Ее наличие делает меня счастливой. В лифте Макс притягивает меня к себе. Обнявшись, мы поднимаемся до пятого этажа.
- Я скоро вернусь, – Макс целует меня и выходит из квартиры.
Пока он отгоняет машину в гараж, накрываю на стол, порхая, как бабочка от счастья.
Макс возвращается через двадцать минут. Как всегда переодевается в спортивные штаны и футболку. Пока едим пиццу, весело болтаем обо всем и ни о чем. Мне нравится наша болтовня. В такие моменты Макс всегда веселый и беззаботный. Хотя мне безумно хочется расспросить его о семье, я сдерживаюсь. Не хочу портить момент.
- Как я люблю, когда ты остаешься у меня, – Макс обнимает меня за талию и проводит кончиком носа по моей шее.
Я стою возле раковины и мою посуду.
- Я скучал все эти дни.
- Я тоже.
- Может, ты переедешь ко мне? – Макс тянет зубами за мочку уха.
- Макс, – мой голос похож на стон. Отстраняю голову и смотрю на него, – еще не прошла и неделя, как мы встречаемся, а ты хочешь съехаться. Не рановато ли? – вскидываю бровь.
- Неделя? Мы знаем друг друга уже два месяца. Думаю, это достаточно, чтобы ты переехала ко мне.
- Что? Нет.
Он что серьезно?
- Почему? Я хочу, чтобы ты всегда была рядом.
Мои глаза бегают по его прекрасному лицу. Я готова расцеловать его за такие слова.
- Давай, не будем торопить события. И к тому же никто не отменял букетно-конфетного периода в отношениях.
- Ох, уж эти ваши девчачьи мечты, – Макс смеется, заражая меня своим смехом.
- Я категорически отказываюсь снимать розовые очки, – парирую я.
- Упрямица моя,- Макс проводит указательным пальцем по моей щеке. Не отрываю взгляд от его голубых глаз, – предложи я это любой другой, она бы в тот же миг примчалась сюда с чемоданами.
- Мистер зазнайка! – отворачиваюсь к раковине. Мысль о том, что Макс может привести сюда другую - неприятна мне. Мне хватило случая с Лерой. Я больше не хочу знать, что такое ревность.
- Обиделась? – Макс заглядывает в мое лицо, но я отворачиваюсь.
Макс обрушивает град поцелуев на мою шею, ключицу, щеку. Я стойко выдерживаю это испытание наслаждения. Хотя желание бросится на него, и зацеловать не покидает меня.
Заканчиваю с посудой и пытаюсь вырваться из объятий Макса. Он разворачивает меня лицом к себе. Я зажата между Максом и кухонным гарнитуром. Его руки лежат по обеим сторонам от меня. Я смотрю на окно, но чувствую, как он прожигает меня взглядом. Наши тела так близко, что мне трудно дышать.
- Ты же знаешь, что я никого не приглашу в квартиру кроме тебя. Даже в мою комнату никто кроме тебя не заходит.
Я резко разворачиваю голову к нему и смотрю ему в глаза. Я не знаю, стоит ли ему верить.
- А как же Лера?
Макс отрицательно качает головой в ответ.
– Только ты.
Обвиваю его шею руками и целую в губы. Макс врывается своим языком в мой рот. Наши языки сплетаются. Поцелуй жесткий. Тяжело дыша, мы отстраняемся друг от друга.
- Что ты со мной делаешь, София? – Макс прислоняется своим лбом к моему.
- Что ты со мной делаешь, Макс?
Сжимает меня в своих объятиях. Покой и умиротворенность наполняют меня. Несколько минут мы стоим, не выпуская друг друга из объятий.
- Пойду в душ, – тихо говорит Макс.
- Хорошо.
Идем с ним в спальню. Как всегда постель не убрана. Масяня на столе среди бумаг. Подхожу к столу. Земля в горшке влажная. Не могу не улыбнуться от мысли, что он ухаживает за моим цветком.
- Держи, – поворачиваюсь к Максу. Он протягивает мне свою футболку, – я быстро, – говорит Макс и уходит в ванную комнату.
Переодеваюсь. Ну что за привычка не заправлять кровать? Достаю из шкафа чистое постельное белье. Подготавливаю кровать ко сну. Нахожу свою книгу «50 оттенков серого» в книжном шкафу. Беру ее и ложусь на живот поперек кровати. Ухожу с головой в книгу так, что не замечаю, как Макс входит в комнату. Он щекочет мне пятку. Одергиваю ногу и смеюсь. Разворачиваюсь к нему лицом. Макс стоит в одних боксерах. Я впиваюсь в него взглядом, изучая каждую частичку его прекрасного тела. Пробегаюсь глазами по каждому изгибу его торса. Добираюсь до лица и вижу хитрую улыбку.
- Насладилась моим прекрасным телом? – как обычно он склонил голову набок,–я могу лечь?
Мне неловко от того, что Макс заметил мой жадный взгляд. Освобождаю ему место на кровати.
Макс ложится и закидывает руки за голову.
- Просвещаешься? – кивает в сторону книги.
В это время раздается сигнал о входящем смс на моем телефоне. Макс встает с кровати, и подходит к письменному столу, где лежит телефон. Но вместо того, чтобы передать его мне, читает сообщение.
- От кого смс? – спрашиваю я.
Макс не отвечает, но я вижу, как он хмурится. Да что там написано такого, что испортило его настроение.
- Макс, что там написано?
Макс отрывает взгляд от телефона. Его губы поджаты, глаза сверкают от злости. Он протягивает мне телефон. Когда я вижу стихотворение, то сразу догадываюсь от кого сообщение. Мистер Х. Быстро пробегаюсь глазами по стихотворению:
Ты веришь, ты ищешь любви большой,
Сверкающей, как родник,
Любви настоящей, любви такой,
Как в строчках любимых книг.
Когда повисает вокруг тишина
И в комнате полутемно,
Ты часто любишь сидеть одна,
Молчать и смотреть в окно.
Молчать и видеть, как в синей дали
За звездами, за морями
Плывут навстречу тебе корабли
Под алыми парусами...
То рыцарь Айвенго, врагов рубя,
Мчится под топот конский,
А то приглашает на вальс тебя
Печальный Андрей Болконский.
Вот шпагой клянется д'Артаньян,
Влюбленный в тебя навеки,
А вот преподносит тебе тюльпан
Пылкий Ромео Монтекки.
Проносится множество глаз и лиц,
Улыбки, одежды, краски...