валюсь, как подкошенная в кровать и отключаюсь.
Несколько последующих дней протекают в каком-то безумном, сверхзвуковом режиме. Я страшно не высыпаюсь, как и Аким. Нам отчаянно не хватает тех часов, минут и секунд, что мы проводим вместе. Наверно, мы теперь выглядим, как два безумных наркомана, коими мы и являемся, нешуточно подсев друг на друга. Много раз за день ловлю себя на том, что хожу, широко улыбаясь во весь рот, и вспоминаю наши разговоры. Вербальные и не только. Черт возьми! Я халтурщица, а не няня! Хорошо, что до долгожданного отпуска меня отделяет лишь пара дней!
Аким, договариваясь с Владимиром об их будущем сотрудничестве, выторговывает себе месяц свободы. Наш с ним медовый месяц. Время, необходимое для поездки в Питер - город, в котором началась и закончилась моя прежняя жизнь. Бедную Рекси опять пристраиваем к добросердечной соседке. Бронируем места в гостинице: и для ночевки в дороге, и для жизни в Питере.
Складываем вещи. Аким обходится одной сумкой, и та полупустая. Мои чемоданы тоже почти заполнены, но их так много, что я вновь и вновь перебираю одежду, пытаясь утиснуть объемы до размеров багажника, пока Аким не грозится оставить мое пожитки дома и купить все необходимое в Питере. Его слова помогают мобилизоваться и отделить зерна от плевел. Вскоре собранный багаж аккуратно стоит у выхода, дожидаясь отъезда.
Ехать нам предстоит на машине. Конечно, это долго и утомительно, но, к несчастью, самолеты из нашей деревеньки в Питер не летают, а в автобусе пришлось бы добираться еще дольше, к тому же с двумя пересадками.
В пятницу, пожелав друг другу «бон вояж», прощаюсь с мальчиками и Ольгой. В последний раз ночуем с Акимом дома и с утра отправляемся в путь-дорогу. Погода для езды просто идеальна! Небо задернуто легкими, перьевыми облаками, приглушившими яркую лампочку солнца, дождя нет. Бесконечные пейзажи за окном машины. Фуры, легковушки, перекрестки. Нечасто мелькающие населенные пункты, а между ними - длинная череда лесов и полей. Мы с Акимом по очереди за рулем: два часа – и пересменка.
К темноте добираемся до гостевого дома. Это просторная по здешним меркам трехэтажная вилла, покрашенная в трогательный персиковый цвет и окруженная розовыми кустами. Нам достается чистая, уютная комната с широкой двухспальной кроватью. Воодушевляет и неожиданно хороший вайфай, и сытный, мясной ужин вкупе со вкусным завтраком, и приличный напор горячего душа. Выселяемся отдохнувшими и полными сил.
Еще пол дня пути, и мы торжественно въезжаем в послеобеденный Питер. В груди щемит от нежности к любимому городу. Как я скучала по всем этим улочкам, по хмурым, серьезным людям, куда-то вечно спешащим, по пьянящему ритму и заводной энергетике мегаполиса! Хочется выйти из машины, лечь на асфальт и обнять знакомую улицу! Вдохнуть в себя воздух с до боли родным запахом, и замереть, раствориться в этом моменте! Аким заинтригованно поглядывает на меня, пытаясь, наверно, разгадать причину моей блаженной улыбки. Может, однажды и признаюсь, откуда я родом, но не сейчас.
Как только заселяемся в гостиницу, первым делом звоню Людмиле. Объясняю, что мы с мужем находимся в Питере проездом. Можно ли встретиться с ней и Мишей? В ее голосе слышу сомнение, но я не сдаюсь. Обещаю прийти не с пустыми руками – знаю, что женщина обожает вкусняшки! Шоколад с орехами – ее Ахиллесова пята, особенно, когда в качестве начинки – крупный, поджаристый фундук. Та смеется:
- Батюшки мои, дело совсем не в том, с пустыми руками вы придете или нет! Просто не знаю, одобрит ли Анна, моя работодательница, тот факт, что я принимаю в квартире чужих людей. Вы уж простите за прямоту!
Уверяю ее, что я совершенно не чужая, а наоборот самая близкая подруга Карины. Пусть она мне задаст любой вопрос из ее биографии, о которой только близкий человек может знать, и я ей отвечу!
Людмила, с минутку подумав, спрашивает:
- Скажите, почему ее крестная Валентина не взяла Карину к себе после смерти родителей?
- Потому что Карина не хотела собой никого обременять. Только крестную не Валентина, а Евгения зовут.
- Ладно, - как-то ворчливо разрешает Людмила. – Приезжайте, что уж там! Мы ведь должны друг к другу по-людски относиться!
Как только заканчиваю говорить с сиделкой, Аким звонит в полицию. Узнает, что дело по убийству Карины Тарелкиной еще не раскрыто. Убийца не найден. Эта новость изрядно электризует атмосферу. Среди мои знакомых под самым добропорядочным ликом прячется убийца. Чем больше об этом думаю, тем больше адреналина выбрасывается в кровь! Острое чувство опасности щекочет нервишки.
Выезжаем из гостиницы в самый час пик. Пока торчим в пробках, верчусь по сторонам, жадно разглядываю знакомые места. Мы все ближе и ближе к моему дому. Примерно через час - вместо обещанных навигатором сорока минут - паркуем машину у нужной многоэтажки, с трудом отыскав для джипа свободный пятачок. Под громкий писк домофона заходим в подъезд и в обшарпанном лифте, на стене которого Лена однажды сердито нацарапала "Коля мудак", поднимаемся на последний этаж высотки.
Когда оказываемся у знакомой металлической двери, сердце начинает взволнованно колотиться, как перед прыжком с парашютом. За этой дверью хранится моя карта памяти с бесконечным объемом данных. Каждая стенка, каждый уголок здесь для меня особенные! Возвращение к своим истокам будоражит кровь похлеще предыдущей ночи с Акимом! Беспомощно гляжу на мужа, пытаюсь в его глазах почерпнуть немного спокойствия и силы. Он берет меня за руку и успокаивающе пожимает пальцы. Взгляд его обещает: «Все будет хорошо! Я же рядом!»
Глазок в двери вдруг чернеет любопытным зрачком. Быстрый огляд и, наконец-то, перед нами распахивается дверь. Людмила все такая же: крепкая, коренастая нянюшка, с добрым лицом и умными голубыми глазами. Сейчас она подозрительно косится на Акима и скороговоркой произносит:
- На всякий случай предупреждаю: никаких денег и драгоценностей в квартире не держим!
Ее страх в глазах совсем не в тему! Не хватало еще, чтобы она нас на пороге держала! Снимаю с себя золотую цепочку с рубиновым кулоном и протягиваю женщине:
- Прошу вас, примите это украшение в знак наших добрых намерений! Нам от вас ничего не надо, только бы узнать побольше про Мишу! Карина столько про него рассказывала, что он мне почти как родной!
Устыдившись, наверно, своего испуга, Людмила досадливо качает головой, машет на меня рукой, чтобы спрятала свое золото, и отодвигается в сторону – мол, заходите, раз пришли, чего уж там!
Протягиваю пакет с ее любимыми сладостями и отдельную упаковку - гостинец для Миши. Женщина проводит нас в комнату, в которой брату больше всего нравится тусоваться. Здесь, на гладком дубовом паркете стоит его кровать с шелковым бельем, круглые табуретки рядом с широким раздвижным столом, и шкаф,