Желаю Вам всего хорошего и крепко жму руку.
Ваш А. Чехов.
«Моя жизнь», по слухам, уже переводится на немецкий язык*.
Шавровой-Юст Е. М., 7 ноября 1896*
1800. Е. М. ШАВРОВОЙ-ЮСТ
7 ноября 1896 г. Мелихово.
96 7/XI.
Прекрасная Маска*, я не имею права разрешать или не разрешать*, так как свои авторские полномочия я передал Обществу драматических писателей. Пусть любители ставят «Чайку», но
во-1-х) подальше, подальше от Серпухова*! В этом городе я желаю быть присяжным заседателем, земским гласным, обывателем, но не драматургом. Если «Чайку» поставят в Серпухове, то я утеряю в своем уезде всякий престиж. К тому же серпуховская публика, это нечто такое серое, аляповатое, грубое и безвкусное! Ей нужна не «Чайка» (даже слово это ей незнакомо), а Галка,
во-2-х, чтобы добыть экземпляр пьесы, нужно поехать в Петербург, сделать в Александринке копию и снести ее (не Александринку, а копию) в драматич<ескую> цензуру вместе с двумя 80-ти копеечными марками. Погодите, сборник пьес печатается*. Уже! Когда пришлют корректуру «Чайки», то, пожалуй, я поделюсь с Вами, пришлю корректуру — в полосах или уже в листах.
Я кашляю, но здоров. Москва каждый день сообщается с Лопасней по нескольку раз, но мои письма опаздывают на 2–3 дня, потому что я, случается, посылаю на почту не каждый день. «Жену цезаря» буду ждать* и прочту ее с удовольствием.
Вот и всё. Желаю Вам всего хорошего.
Ваш cher maître
А. Чехов.
На конверте:
Москва. Ее высокоблагородию Елене Михайловне Юст.
Пречистенка, д. Борщова.
Короленко В. Г., 8 ноября 1896*
1801. В. Г. КОРОЛЕНКО
5 ноября 1896 г. Мелихово.
Лопасня, Москов. губ.
Дорогой Владимир Галактионович, не найдете ли Вы возможным сообщить мне настоящие имя, отчество и фамилию Л. Мельшина, автора книги «В мире отверженных»*, и где он живет. Я хочу послать ему свой «Сахалин».
Кстати черкните: как Вы поживаете? Желаю Вам всего хорошего.
Ваш А. Чехов. 96 8/XI.
На обороте:
Петербург,
Владимиру Галактионовичу Короленко, в редакции журнала «Русское богатство», Бассейная, 10.
Суворину А. С., 8 ноября 1896*
1802. А. С. СУВОРИНУ
8 ноября 1896 г. Мелихово.
8 ноябрь.
Телеграмму я получил от Вас ночью, а бумаги отправил немедля*, утром. Получили? Послал я Вам также материал для новой книжки*, но, кажется, печатание придется отложить на целый год*. Дело в том, что Маркс прислал мне для подписания условие, по которому я обязуюсь «впредь до истечения года со дня окончания печатанием в «Ниве» произведения моего не издавать его сам»… Условия я не подписал, но всё же раз в «Ниве» существует такой порядок, то стоит ли переть против рожна. А что сделала цензура* из моей повести! Это ужас, ужас! Конец повести обратился в пустыню.
Какое совпадение, однако! У Вас был Иванов, а я 1-го октября, когда ехал в Петербург, познакомился с г-жой Ивановой*, его женой, молодой, приятной особой. Познакомился я с ней в Лопасне (была она на освящении телеграфа), потом мы вместе обедали в Серпухове на вокзале — тут прекрасный буфет, и затем она проводила меня в Москву. Она моя соседка, живет в 15–18 верстах от меня, и как-нибудь зимой я непременно отправлюсь к ней. Говорила она мне про мужа (стар-де) и вскользь про Барятинских*. Но слез из глаз она не выдавливала, ибо склонна более к иронии и холодной насмешке, чем к слезам. Впрочем, сужу лишь по первому впечатлению, так как видел ее только раз, 1½ месяца назад. История с векселями — это хищнический маневр*, придуманный, вероятно, не Ивановым, — так мне кажется.
Большой спрос на «Чайку». Какие-то любители собираются поехать с ней в провинцию*. Требуют, а у меня ни одного экземпляра, и печатание сборника в типографии затянулось. Когда скажут, что я задерживаю корректуру, — не верьте. В сборник войдут 7 пьес: 4 одноактных и 3 больших*. Если книга рискует выйти толстой, то одну большую можно будет выбросить. Цену сборника — на Ваше усмотрение. При назначении количества книги и цены надо иметь в виду, что пьесы идут на рынке чрезвычайно медленно, измором.
Затем извинение. В Петербурге я взял у Вас 300 р. и до сих пор не возвратил. Это потому, что я сам до сих пор не получил денег, которые ожидаю изо дня в день. Деньги (300 р.) небольшие, но всё же совесть моя непокойна. Во всяком случае, на этот пункт моего письма ничего мне не отвечайте.
В «Нов<остях> дня» прочел, будто Григорович опасно заболел*. Правда ли?
На земском собрании решено строить шоссе* от Лопасни до Мелихова. Карету мне, карету!* Как только пройдет шоссе, непременно куплю себе карету.
Пока всё благополучно. Будьте счастливы. Анне Ивановне, Насте и Боре нижайший поклон.
Ваш А. Чехов.
Павловскому И. Я., 9 ноября 1896*
1803. И. Я. ПАВЛОВСКОМУ
9 ноября 1896 г. Мелихово.
Лопасня, Моск. губ. 96 — 9/XI
Милый Иван Яковлевич,
Иорданов пишет, что он в восторге*. Привожу дословно самую важную часть его письма: «Относительно того, как отнесется город к устройству музея, я могу сказать, что пока я буду заведовать городской библиотекой, я могу гарантировать и сочувствие городского управления музею, и материальную помощь ему. Так же точно я принимаю на себя и ответственность за вещи, направленные сюда. А заведовать библиотекой я, по всей вероятности, буду долго. Что касается издержек по пересылке вещей, то, конечно, библиотека с удовольствием примет их на свой счет; сообщите только г. Павловскому, что если ему придется высылать громоздкие предметы, пусть не посылает их по железной дороге, а направляет их морским путем через Марсель; доставка морем стоит гораздо дешевле и даже может нам ничего не стоить, если отправлять вещи на пароходах кого-нибудь из наших таганрогских негоциантов».
Прибавляю от себя: если мы с Вами понатужимся и в самом деле устроим некое подобие музея, то будем иметь в старости нашей великое утешение. Я уже отправил в Таганрог около 500 книг (названий), из коих около половины снабжены автографами*. Всего послано мною 600–700 томов.
Ну-с, шла в Петербурге моя «Чайка». Играли так скверно, что сквозь игру не видно было пьесы, и я уехал из Петербурга, не зная, что хуже — пьеса, или игра, или то и другое вместе. Говорят, что теперь играют гораздо лучше и что пьеса имеет успех.
На днях было земское собрание (у нас в уезде), на котором я присутствовал в качестве гласного. Решено провести шоссе от станции Лопасня почти до Мелихова. Теперь будет очень хорошая дорога, так что я могу купить себе в рассрочку карету или ландо. Я назначен помощником предводителя дворянства по школьному делу*, и мне предстоит теперь объездить все школы уезда и написать о них отчет. Всех школ 59, а отчет нужно приготовить к будущему собранию.
В «Русскую мысль» я написал*. Ответ получу через 2–3 дня и тотчас же напишу Вам.
Все мои Вам кланяются. Повторяю: в 1897 г. будем ожидать Вас к себе. Если бы наверное сказали, что будете с семьей жить в России, в будущем июне — июле — августе, то я нанял бы для Вас дачу у своего соседа, ту самую дачу, в которой мы останавливались на минутку, когда со станции ехали в Мелихово. Помните? Там великолепный пруд, полный рыбы.
Крепко жму руку.
Ваш А. Чехов.
Толстой Т. Л., 9 ноября 1896*
1804. Т. Л. ТОЛСТОЙ
9 ноября 1896 г. Мелихово.
Лопасня, Москов. губ. 96 9/XI.
Многоуважаемая Татьяна Львовна, видите, когда я собрался отвечать Вам. Ваше письмо получил я* по возвращении из Крыма, во второй половине сентября. Погода была прекрасная, настроение — тоже, и я не торопился отвечать Вам, так как был уверен, что не сегодня-завтра поеду в Ясную Поляну. Но стали приходить письма и телеграммы, настоятельно требовавшие меня в Петербург*, готовилась к постановке моя пьеса. Я поехал, пьеса, по-видимому, успеха не имела — и вот я опять дома. На дворе снег, ехать в Ясную Поляну уже поздно.