Читать интересную книгу 100 великих рекордов стихий - Николай Непомнящий

Почему? Сывороткин предположил: вода прогревается снизу — за счёт дегазации Земли. Центры тайфунов как раз и попадают на разломные зоны. По ним же можно просчитать их путь, определить, куда пойдёт тайфун, покрутившись вокруг так называемых «точек раздумий». Куда он пойдёт, метеорологи не дадут ответа, а геологи видят: «точки раздумий» — это зона пересечений разломов, и пойдёт тайфун дальше по той «царапине» на земной коре, которая потолще да поглубже. А поскольку выбросы природных газов, греющих воду, происходят с определённой цикличностью, можно предсказать и время рождения нового «убийцы».

Влияние человечества на климат преувеличено?

О «парниковом эффекте» знают даже дети. На уроках природоведения учителя рассказывают им, как промышленность, сжигая уголь и нефть, наполняет атмосферу углекислым газом, из-за чего могут произойти неисчислимые бедствия: растают ледники, поднимется уровень воды в океане, природные катаклизмы охватят планету…

Двое российских учёных сделали открытия, которые меняют наши представления о влиянии человечества на климат.

ОТКРЫТИЕ ПЕРВОЕ: увеличение концентрации углекислого газа в атмосфере не ведёт к потеплению. Более того, большие концентрации его способны ввергнуть планету в новую эпоху оледенения.

ОТКРЫТИЕ ВТОРОЕ: фреон, проклинаемый «зелёными», не имеет никакого отношения к образованию озоновых дыр.

Оба учёных не молоды, оба имеют высочайшую научную репутацию, правительственные награды. Это зав. отделом Института океанологии, доктор физико-математических наук Олег Сорохтин и завкафедрой МГУ, член-корреспондент Российской Академии наук Андрей Капица.

Проверкой теории парникового эффекта Олег Георгиевич Сорохтин вместе со своим другом Сергеем Александровичем Ушаковым занялись давно.

«Всемирная „парниковая“ история, — рассказывает Сорохтин, — началась с того, что в конце прошлого века великолепный химик и серьёзный учёный Сванте Аррениус выдвинул гипотезу: поскольку углекислый газ поглощает тепловое излучение, то естественно предположить, что чем больше его в атмосфере, тем теплее становится на Земле. Теория Аррениуса базируется на том, что энергия, которую отдаёт Земля в космическое пространство, уходит в виде излучения. В определённой степени, для верхних слоёв атмосферы это верно. Но мы живём в нижнем слое — тропосфере. Здесь теория Аррениуса не действует: более девяноста процентов тепла выводится вверх через конвекцию (перемешивание) воздушных масс. Тёплый воздух поднимается, холодный опускается на его место».

Это первое, на чём основана теория Сорохтина. Второй «кит» — всем известный факт, что чем теплее на Земле, тем интенсивнее испаряется вода и больше облаков. А последние сильнее отражают солнечные лучи. Соответственно, холодает. Такой вот саморегулирующийся механизм.

Сорохтин с Ушаковым составили формулу для определения теплового режима. Решили проверить её на Венере. Результаты вычислений совпали с данными венерианской температуры. Потом учёные взялись за Землю. Расчёты подтвердили, что новая теория работает с погрешностью в 1–3 процента! Этого более чем достаточно.

Какой самый весомый довод в защиту классической теории парникового эффекта? При бурении в Антарктиде и Гренландии изучался лёд с разных глубин, реконструировался газовый состав и температурный режим земной атмосферы многовековой давности. Учёные установили, что, когда количество углекислого газа в атмосфере увеличивалось, на Земле было потепление, и наоборот. Казалось бы, вот оно — главное доказательство правильности традиционных взглядов!

По словам Сорохтина, на деле всё иначе: сначала теплеет, а потом в атмосфере становится больше углекислого газа! Океан — это гигантский резервуар растворённого углекислого газа. Помните, что бывает, когда открываешь нагретую бутылку с шампанским? Все гости в пене, а пить нечего. Точно так же океан «дышит», с увеличением температуры воды выделяя углекислый газ в воздух. Отсюда видно, что классическая теория спутала причину со следствием.

Какие же практические выводы делают авторы новой теории?

«Выбросы углекислого газа как минимум не наносят вреда Земле, — говорит Сорохтин. — Когда я слушаю, как дерутся делегации разных стран в Киото, на конференции по глобальному потеплению, как спорят, кому сокращать объёмы промышленных выбросов, мне становится грустно. Детская логика: искать игрушку не там, где потерял, а там, где светлее. Сказали нам, что все беды от парниковых газов, ну и давайте с ними бороться. Наши расчёты показывают, что, даже если через сто лет случится предсказанное экологами увеличение концентрации углекислого газа в два раза, это никак не повлияет на глобальную температуру. А вот если мысленно представить, что мы заменили всю атмосферу планеты на CO2, то температура на планете понизится на целых пять градусов!

Существование явления глобального потепления ещё не доказано. Появляются факты, ему противоречащие. Но даже если потепление и идёт, тому есть масса других объяснений: колебания солнечной активности, изменение режима океанических течений и прочее. Более того, потепление и выбросы углекислого газа в атмосферу, как доказал академик Яншин, приносят пользу сельскому хозяйству».

Как и всё новое, теория Сорохтина—Ушакова большинством специалистов была встречена насторожённо. Её поддержали отдельные учёные, например, ведущий российский климатолог академик Кондратьев. Но есть и такие, кто сразу кричит: «Ерунда!». Причины этого часто далеки от науки. Теория парникового эффекта — хороший пример научной гипотезы, плавно перетекающей в большую политическую и экономическую проблему. Огромные индустриальные державы спорят о том, кто больше чадит в атмосферу. Громадное количество научных институтов и лабораторий кормятся на средства, выделенные «под углекислый газ». Не только российской науке приходится туго. Западные учёные хорошо научились выбивать деньги на свои исследования. Больше напугаешь — больше дадут. А что может быть страшнее всемирного потопа от растаявших полярных шапок?

Ещё один «безумец», посягнувший на священную корову климатологов, — А. П. Капица, представитель известной научной династии. Он утверждает, что хотя фреоны и разрушают озон, но масштабы этого воздействия ничтожны. И уж, во всяком случае, не они виноваты в образовании знаменитых озоновых дыр. Последние, к слову, представляют собой всего лишь на короткое время образующиеся области с пониженным содержанием озона, а не сквозные «дырки» в атмосфере, через которые льётся губительная радиация, как это упрощённо подаётся.

«На экваторе озона меньше, чем в антарктических дырах, только это почему-то никого не волнует!» — говорит Андрей Петрович.

Работы профессора Капицы по изучению антарктической озоновой аномалии доказали с высокой степенью достоверности, что «дыры» возникали и до того, как их впервые обнаружили. А в те далёкие времена о фреонах слыхом не слыхивали.

Сопоставив кривую изменения количества озона в атмосфере с кривой солнечной активности, он получил почти полное совпадение.

«Можно назвать множество других естественных причин колебаний концентрации озона. Многие исследователи указывают на связь „дыр“ с динамическими процессами в атмосфере. К сожалению, средства массовой информации пропагандируют только одну точку зрения: человек разрушает озоновый слой».

Капица не одинок в своих выводах. У него есть авторитетные сторонники как в российских научных кругах, так и на Западе. Но их работы замалчиваются.

По словам А. Капицы, на знаменитой конференции 1992 года в Рио-де-Жанейро, где были приняты «антифреоновые» межправительственные соглашения, из документа, подготовленного экспертами, таинственным образом пропала одна часть. В ней были изложены выводы сторонников естественных причин изменений озонового слоя. Большинство учёных знают, что запретили фреон под давлением фирмы «Дюпон». Но здесь пахнет не наукой, а коммерцией. В одних только Соединённых Штатах за переход с фреона на якобы более безопасные газы потребители заплатили 220 миллиардов долларов. Но кричать о том, что это шарлатанство — себе дороже. На «антифреоновых» темах сидит множество научных учреждений. Опять — деньги, деньги, деньги…

Идеи Капицы поддерживает талантливая молодёжь. Не так давно он читал в Кембридже лекцию под названием «Миф о глобальном потеплении и озоновой дыре». В зале сидели и лауреаты Нобелевских премий, и яростные защитники антропогенной теории воздействия на озон. Но ни один не взялся возражать по существу!

«У нас в России по бедности производство фреона не остановлено, и это хорошо, — говорит Андрей Петрович. — Когда пора мракобесия закончится, мы окажемся в выигрыше».