Высвободив серебряную табличку из руки Сиверса, Конрад на секунду замер над двумя телами на полу. Медлить было нельзя — крики за стеной приближались.
ГЛАВА 32
Сержант Ванда Рэндольф ворвалась в зал обработки заказов на первом этаже Джефферсон-билдинг и натолкнулась на три тела: Макс Сиверс, охранник, чьи окровавленные волосы закрывали пол-лица, и третий, с дырой в бритой голове, очевидно, нарушитель-«подрывник», который и наделал столько шума.
Через несколько минут на Второй улице перед входом для вечерних посетителей коронер застегнул молнию на мешке с трупом преступника, а к Ванде подошел Картер, полицейский из ее подразделения.
— Ты выяснил, кто он?
— Говорят, какой-то доктор Конрад Йитс, — доложил Картер. — Опознать его по фото в базе данных не удалось — файл стерт.
Ванда разозлилась не на шутку:
— Может, стерли и загадочный тоннель в подземелье?
— Нет, но теперь там всем заправляет спецподразделение морпехов.
— Морпехов?
— Они заблокировали тоннель, и нас туда больше не пускают.
Ванда задумчиво наблюдала, как два фельдшера неотложки крепили Сиверса к носилкам, собираясь отвезти его в больницу Университета Джорджа Вашингтона.
— При чем тут они, Картер? На этом поле играем мы.
— Ну да, на очередном завтраке с президентом напомни ему об этом, — съязвил Картер. — Что нам теперь делать?
Фельдшеры отодвинули каталку с Сиверсом в сторону. На скамью в торце «скорой» установили складные носилки, на которых лежал охранник из библиотеки. К нему подошел медик и осмотрел рану.
— Только охранник поможет нам узнать, что случилось в библиотечном зале, — сказала Ванда. — Пойду посмотрю, что можно из него вытянуть, прежде чем он достанется костоправам. А ты поработай с пентагоновскими шпиками. Тоннель они, конечно же, вылижут, но не пускать нас туда вечно не смогут.
«Скорая» собиралась отправляться. Один из фельдшеров уселся за руль, второй закрывал задние двери. Ванда махнула удостоверением медика у него перед носом.
— Мне необходимо допросить охранника, когда он придет в себя. Я дипломированный медик. В каком он состоянии?
— Похоже, значительная кровопотеря, но я так и не нашел раны. На всякий случай займемся им по дороге, организуем переливание крови.
— А как доктор Сиверс?
— Без пальца и без сознания. Вероятно, сотрясение мозга от сильного удара по затылку.
— Я сама с ним поговорю. Садитесь впереди с водителем и оставайтесь на связи с больницей, — сказала Ванда, и фельдшер захлопнул ее в кузове с ранеными.
«Скорая» понеслась по Второй в сторону Пенсильвания-авеню, сверкая мигалками и ревя сиреной. Притулившись на неудобном пластиковом сиденье, Ванда крепко держалась за полированный поручень. Перед ней, пристегнутый к каталке тремя ремнями и накрытый белым одеялом, лежал охранник. Рэндольф поправила голубую подушку у него под головой.
Охранник шевельнулся, и Ванда взяла его за руку. Волосы мужчины слиплись от крови.
— Он в меня стрелял, — простонал пострадавший, не открывая глаз.
— Я знаю. Конрад Йитс… Вы его убили, так что все позади. Его только что положили в мешок и увезли в морг.
— Нет, в меня стрелял вот этот. — Охранник поднял палец и указал на Сиверса, который только начал шевелиться, приходя в сознание.
— Макс Сиверс?
Охранник кивнул и отключился. «Скорая» подъехала ко входу в приемное отделение на Двадцать третьей улице. Отделение скорой медицинской помощи при больнице Университета имени Джорджа Вашингтона находилось всего в нескольких кварталах от памятников и правительственных зданий в центре города и было первоклассным травматологическим центром. Именно сюда примчалась «скорая» с президентом Рональдом Рейганом после покушения на него в 1981 году. Ванда родилась в том же году, и ее саму не раз привозили сюда, надышавшуюся дымом или отравившуюся угарным газом в подземных тоннелях.
На входе их уже ждали, чтобы без промедления доставить Сиверса и охранника в палату интенсивной терапии. Охранника увезли первым, а Ванда осталась с бригадой «скорой помощи» и стонущим Максом Сиверсом.
К Сиверсу быстро возвращались силы, и Ванда наклонилась послушать, что он там пытался сказать. Окровавленным обрубком пальца Сиверс показал на соседнюю каталку, и Ванда поняла его жест.
— Не беспокойтесь, — ответила она. — Охранник выжил, его уже оперируют.
Сиверс широко раскрыл глаза и резко сел на каталке, напугав и Ванду, и медика. Он с яростью вырвал иглу капельницы из вены и осмотрелся, словно искал кого-то.
— Тупая корова. — Взгляд Макса пылал злобой. — Это и был Йитс. Он обвел тебя вокруг пальца.
Ванда выскочила наружу. Из мусорного бака торчала наскоро сброшенная окровавленная форма. Библиотечный охранник исчез.
ГЛАВА 33
Отель «Хилтон»
Вашингтон
Конрад, в белоснежной сорочке и плаще, украденном из чьего-то шкафа в университетской больнице, выбрался из такси на Дюпон-сквер. Под моросящим дождем он прошел несколько кварталов по Коннектикут-авеню до «Хилтона», вокруг которого даже в час ночи кишели такси и лимузины, сновали охранники — сюда, на молитвенный завтраке президентом, съехались гости со всего мира.
Как легко все казалось на словах: Конрад пересечет холл, поднимется на лифте на десятый этаж и войдет в номер 1013. Номер будет зарегистрирован на него, вернее, на вымышленного господина Карлтона Андерсона. По телефону из номера Конрад закажет горячий сандвич с пастромой, и свой человек в обслуге отеля даст Серене знать, что Конрад в безопасности. Серена подойдет посмотреть, что он там нашел в глобусе, и придумает, как лучше передать содержимое президенту во время завтрака.
Едва Конрад переступил порог «Хилтона», выяснилось, что его лицо смотрело с каждого телеэкрана в баре отеля. В новостях прямо так и сказали: разыскивается в связи с террористическим нападением на Библиотеку конгресса, во время которого погиб полицейский. В организации и подготовке проведения теракта ФБР обвиняло некоего Дэнни Зи — бывшего аналитика Пентагона, а ныне баристу «Старбакс». Сообщалось, что Дэнни был «исламским экстремистом» и вдохновителем теракта.
«Вот ублюдки», — только и подумал Конрад.
Он смешался с шумной толпой полуночников и под их прикрытием прошел к лифтам мимо витрины с сувенирами. Там тоже было людно, все болтали и веселились.
«Кто все эти люди? — думал Йитс. — Что за подозрительное веселье в такой поздний час?»