Дознаватель промолчал.
– Хорошо, – председатель понял, что ответа вряд ли дождется, – Ваше прошение удовлетворяется. Две недели. Вы удовлетворены?
–Да.
– Это все? – уточнил Зоор.
– Да, господин председатель.
– А о Велесе Вы, случайно, не забыли?
– Господин Белее находится в тюрьме по обвинению в оскорблении власти при исполнении. Отсрочка рассмотрения дела, где он выступает в качестве свидетеля, не имеет никакого отношения к его аресту.
– Вы не согласны на штраф и залог?
– Нет, – Элрой был твердо уверен в том, что нейтрализация на ближайшие дни Великолепного будет очень кстати для всех. Будь воля дознавателя, он арестовал бы заодно и Корна, но предлога не было. – До свидания, господин председатель.
– До встречи, господин Элрой. Дознаватель встал из-за стола и откланялся.
– Элрой, – окликнул его Зоор у самой двери, – Я надеюсь, Вы понимаете, во что вмешиваетесь?
– О чем Вы, господин председатель?
– Это не мое дело, – медленно, будто раздумывая, сказал Зоор, – Ваша должность дает право на принятие решения. Но… по-моему, Вы становитесь субъективны. Вы уверены, что доложили комиссии все известные Вам факты по делу об убийстве?
– По делу о заклятии, – нехотя поправил Элрой.
– Значит, в смерти Инсилая Вы не уверены, как не уверен в этом и Локи, отправившийся в Ваурию наводить справедливость.
– Я не знаю, где находится Локи.
Все Вы знаете, господин Элрой, – потерял терпение Зоор, – и очень опасаетесь, что нарушение закона о присяге может стоить Локи его магических способностей, а в Запределье это верная смерть. Вы почти уверены, что слухи о смерти Инсилая сильно преувеличены, и хотите нейтрализовать Белеса, чтобы он, не дай бог, не столкнулся в Ваурии с Черным Локи, так как считаете, что вмешательство Локи может серьезно изменить существующее положение вещей, а Белес, отправивший в Альвар Катарину, по Вашему мнению, будет играть по своим правилам. Вы очень боитесь, что в Запределье может начаться война между равными, так как и Локи, и Белее ни перед чем не остановятся, если речь идет о жизни и свободе их учеников. А знаете, что Вам, действительно, не известно? Что Локи отправился в Ваурию в компании Маши, или Варвары, как Вам больше нравится, что Высший сослал Отшельника в Альвар для завершения миссии, что в ближайшие семьдесят два часа Наблюдателя вернут в Запределье, и этот Наблюдатель – родная сестра любезного Вашему сердцу Инсилая.
***
Гектор Феми открыл глаза и понял, что сошел с ума. Член Эйрской ассоциации адвокатов обнаружил себя в стоящей посреди кухни детской ванночке. Голова трещала, как пластмассовая погремушка, память отсутствовала вчистую, тело неподвижностью могло успешно соперничать с памятником Мерлину на главной площади Эйра. Ванночка, спору нет, была уютной, но уж очень маленькой. «Слава Мерлину, без воды, – мрачно констатировал про себя Гектор, с удивлением разглядывая свои ноги, которые по неизвестной ему причине оказались дамскими. Ноги в ванночке, конечно, не умещались, поэтому левая, босая, бессильно свисала почти до пола, а правая, в черной лаковой туфельке, торчала из ванной, как винтовка из окопа. – Это не мое, – сразу понял адвокат, но для очистки совести попытался неизвестной ногой шевельнуть. Нога шевельнулась. Гектор ошалело уставился на лаковую туфлю на шпильке и попытался вернуться в свой вчерашний день. – Чума, – он понял, что рехнулся окончательно, – что ж было-то?» – он попытался выбраться из кухонного капкана, с ужасом обнаружил, что ему мешает узкая короткая юбка, и без сил плюхнулся обратно в ванночку, используемую Софкой для мытья посуды. Гектор зажмурился, собрался и осилил воспоминания вчерашнего вечера. Они его не порадовали. Проклятые девчонки обвели его вокруг пальца. Не могли эти два с половиной эфирных создания всего за пару часов споить практикующего Волшебника-адъюнкта. Как пить дать подмешали какую-то гадость, хотя, конечно, выпито было не меряно, это Гектор хорошо помнил. «Интересно, – думал он, отчаянно борясь с больной головой, – они хотели сбежать от меня лично, или от мадам Катарины? – То, что девицы сбежали, сомнений у адвоката не вызывало. – Ох, и устроит мне ВВ за этот банкет… Нет, пожалуй, будет лучше, если Великолепный подробностей не узнает, не нашел, и все тут. Или мой гонорар достигнет размеров голубиного клюва. Черт, надо выбираться отсюда, и поживее». Гектор предпринял очередную попытку встать на ноги, когда на кухне появилась зевающая Софка.
– Доброе утро, – хмыкнула девчонка, нахально разглядывая мадам Катарину, – Вам помочь?
– Не надо, – прорычал Гектор, с грехом пополам выбираясь из ванночки.
– Водички, рассольчику, пива? – со знанием дела предложила Софка.
Гектор, еще минуту назад жаждавший испепелить полОдессы, подобрел:
– А что, есть пиво? – Катарина поправила остатки прически и кое-как улыбнулась.
– А как же! – Софка залезла в холодильник и извлекла оттуда банку «Оболони». – Как спалось?
– Не очень, – честно признала Катарина. Поискав недостающую туфлю и не обнаружив ее, она сбросила вторую и потопала по кухне босиком. – Альвертина еще спит?
– Тю, – рассмеялась Софка, – они еще с утра на море пошли, прощаться.
– С кем? – не поняла Катарина.
– Ну, с морем, ясно. Плюнуть там, монетку бросить, – Софка грустно посмотрела на гору красовавшейся на столе грязной посуды, понимая, что мыть ее придется в одиночестве. Девчонки, прихватив с собой галку и рогатого крокодила, отбыли в свое прекрасное далеко еще вчера. Вряд ли они вернутся в ближайшие дни, чтоб помочь в посудомоечном бизнесе.
«Хоть замочить бы ее с вечера, – размышляла Софка, – все проще. Но вчера вместо посуды в ванне замочили мадам Катарину. Беда, и воды, небось, как всегда, шиш. Ладно, что не сделаешь ради общего дела».
Гектор, почувствовавший себя куда лучше, понял, что Альвертину придется искать в другом измерении, и засобирался домой.
– Я, пожалуй, тоже схожу к морю, – Феми направился к двери. Он не смог удержаться от желания отблагодарить спасительницу Софку и сделал ей маленький прощальный подарок.
Когда Софка, закрыв дверь за мадам Катариной, вернулась в кухню, ее ожидали два сюрприза: чисто вымытая посуда, аккуратными стопочками стоящая на столе, и сушащиеся под самым потолком красные джинсы. Чуть влажные, но абсолютно целые, они, как флаг, реяли над кухней, будто не были вчера безнадежно испорчены полетом к двери мадам Горцехович. Одуревшая от счастья Софка покосилась на свои ноги. Увы, про разбитые коленки Гектор запамятовал, вчерашние ссадины были на месте, но по сравнению со свалившейся на нее радостью девственно целых фирменных штанов это, право, были сущие мелочи.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});