Читать интересную книгу Хивинский поход 1873 года. Действия кавказских отрядов - Николай Гродеков

Страшный вид представляет человек, пораженный солнечным ударом: глаза у него закатились, язык совершенно черный, заворочен кверху и закрывает глотку, полость рта беловатого цвета, губы раскрыты, а обнаженные зубы стиснуты так крепко, что необходимо усилие двух здоровых людей, чтобы разжать их. Много стоит труда привести таких людей в чувство. Разжав зубы и расправив язык, начинают лить воду в горло, мышцы которого в начали не действуют и вода льется как бы в воронку. Когда вода освежить желудок, прежде всего начинают работать мышцы глотки; тогда уже обливают голову. Вся эта операция продолжается иногда весьма долго. Кое как, при усилии всех офицеров колонны, люди были приведены в чувство часам к четырем пополудни, когда подъехал к биваку начальник отряда.

С штабом своим, под прикрытием 20 казаков, Ломакин выступил из Киндерли 17 апреля, после полудня, по прямой дороге в Арт-каунды. Одновременно с ним выступили: рота ширванского полка и одно полевое орудие от 2-й батареи 21-й артиллерийской бригады, по дороге к колодцам Он-каунды. Части эти предназначались для занятия опорного пункта в Биш-акты. В роту дан был всего один верблюд для поднятия двух бочонков воды, а под орудие 2 верблюда, для поднятия вьючных зарядных ящиков; довольствие люди несли на себе, а фураж везли на орудии.

Начиная от самого берега моря, на котором множество валявшихся трупов животных заражали воздух, до озера Каунды, где дороги разветвляются: одна идет к колодцам Он-каунды, а другая по дну высохшего озера к Арт-каунды, везде валялись тюки с довольствием и палые верблюды; множество этих животных, не имевших сил двигаться, неподвижно лежали по сторонам дороги; только немногие верблюды паслись стоя. Эти последние, завидев людей, делали неловкий скачек в бок и бежали подальше от дороги. Отбежав, они долго поворачивали голову за проезжими, и когда совсем успокаивались, медленно брели по пустыни. Не доходя высохшего озера Каунды, войска, предназначенные в гарнизон Биш-акты, потянулись прямо на север к Он-каунды, а начальник отряда с своим штабом повернул на северо-восток, к Арт-каунды.

Подходя к берегу высохшего озера Каунды, путешественнику открывается обширная синева, в роде той, какая бывает над морем; не верится глазам, пока не ступишь на дно озера, чтобы там не было воды. Спуск на дно озера довольно пологий и не представляет никаких затруднений для движения. Дно у берегов совершенно сухое; оно до того твердо что подкова не оставляет на нем никаких следов и при стуке копыт отдается металлический звон. По мере приближения к средине озера, которое в том месте, где его переходили, имеет от 3 до 4 верст ширины, дно становится мягким и сырым, а на самой средине уже появляется вязкая грязь и кое где в небольших выбоинах, произведенных когда то копытами, виднеются слои соли. Дно белое и ровное, как стол. Подъем на высокий противоположный берег по крутой тропинке весьма труден. Была уже темная ночь, когда поднимались по этой тропинке, лепившейся по краю скалистого обрыва. Чтобы не оборваться в кручу, все слезли с лошадей и вели их в поводу. Взобравшись на каменистый и совершенно бесплодный берег, остановились у небольшого родника, близ которого сложен был огромный бунт из кулей с овсом, оставленных проследовавшими войсками. На этих кулях начальник отряда с чинами штаба расположился на ночлег. На другой день рано утром глазам представилась несравненная картина. Внизу, на глубине, синева озера, со дна которого выступала огромная гора, имевшая форму совершенно правильного усеченного конуса; синева ограничена берегами самых затейливых очертаний и разнообразных красок, а там, в отдалении, за озером, небольшие холмы в виде многогранных призм сливались с горизонтом. У самого места ночлега на берегу есть нечто в роде ступени, шириною около сажени; на этой то ступени и находится родник. Вода, просачиваясь по капли сквозь свод небольшой пещеры, собирается в три небольшие ямки или запруды, сделанные из грязи. Из всех этих ямок нельзя набрать больше 3–4 ведер воды; при чем эту воду, по мелкости ямок, приходится черпать чарками. Только чрез час по вычерпывании, ямки пополняются водою. Когда здесь не бывает человека, то вода из ямок, проливаясь чрез край, капает в крутую ложбину берега и оживотворяет небольшой клочок скалы. Это единственное место на всем озере Каунды и в его окрестностях, где есть кустики зеленой травы и несколько свежих кустарников; затем на всем остальном пространстве, сколько видит глаз, нет признаков жизни.

18 апреля, рано утром, начальник отряда поехал к колодцам Сенек и на пути, около 4 часов пополудни, нагнал эшелон Тер-Асатурова, стоявший на биваке. Здесь он был свидетелем печальнейшей картины: повсюду разбросанный провиант, павшие верблюды и лошади, эти стоны, эти почерневшие, покрытия пеной губы и эти выкопанные людьми для себя ямы. Обойдя войска, он приветствовал их и ободрил словом, а рядового самурского полка Василия Иванова, который ободрял своих товарищей, произвел в унтер-офицеры и подарил ему 10 рублей; той же роты унтер-офицеру Викентию Анфонусу за то же самое подарил 10 рублей.

На закате солнца колонна тронулась к колодцам Сенек. Нижние чины, которые не в состоянии были двигаться, посажены на верблюдов и лошадей казачьих и конно-иррегулярных сотен, с которых вьюки были сброшены уже при первой остановке в этот день, когда выстроено было каре для отражения мнимого неприятеля. По заходе солнца стало значительно прохладнее, подул резкий, пронизывающий ветер. Колонна шла всю ночь. Часов около одиннадцати голова ее врезалась в арьергард эшелона Буравцова и обе колонны перемешались. Истомленные артиллерийские лошади, не пивши продолжительное время, падали в упряжи. Крутые спуски в долину, где, расположены колодцы, увеличивали затруднение; лошади по временам отказывались идти; поэтому сделано было распоряжение о том, чтобы пристегивать поочередно уносы. С спуска хорошо видны были огни, зажженные Буравцовым на возвышенных местах. Голова колонны добралась до колодцев в 3 часа утра 19 числа, а арьергард в 5 часов. Арьергард составляли две роты ширванского полка, под начальством Майора Ловенецкого. Отдав всю свою воду, в полдень 18 числа, для больных, люди этих рот не пили до 2 часов утра 19, когда им из Сенека на встречу выслана была с казаками вода. Несказанно были обрадованы ширванцы, не пившие более полусуток, когда появились казаки и лезгины с 50 ведрами воды, при записке Тер-Асатурова «напойте людей и пожалейте ваших лошадей», записке, по последним словам которой можно было узнать, что ее писал кавалерист.

Что касается роты ширванского полка и полевого орудия, следовавших в Биш-акты для занятия опорного пункта, то с ними происходило следующее. Эта колонна ночевала с 17 на 18 у колодцев Он-каунды, где напоила лошадей и людей и с рассветом 18 апреля двинулась вперед; шла утром до наступления сильных, жаров, во время которых имела привал; затем, продолжая движение вечером, нагнала верблюдов, принадлежавших чинам штаба, достала здесь 10 бурдюков воды, освежилась и опять следовала до полночи; поднявшись рано утром 19 числа, она прибыла в Сенек в 9 часов утра, в самом строгом порядке, и вызвала удивление и похвалу всех чинов отряда. Ротой командовал шт. — кап. Семенов; фамилия оружейного фейерверкера Питонов.

Таковы были испытания, которым подверглись первая и вторая колонны мангишлакского отряда. Солдаты прозвали переходы, совершенные 17 и 18 апреля, мертвыми станциями.

Причины, почему войска были доведены до такого состояния, заключались в следующем. 1) Недостаток водоподъемных средств. Хотя в отряде и имелось всей посуды для поднятия 1,200 ведер, и этого количества воды достало бы для экспедиционного отряда на 70-ти верстный безводный путь, но как верблюдов было недостаточно, то они и были рассчитаны собственно для поднятия довольствия, под воду же не было дано ни одного верблюда. Войскам заявлялось, на основании опыта походов, совершенным по Мангишлаку и между прочим по пути от Киндерли до Биш-акты, что по пустыне можно идти с одними манерками воды на руках. Как ни неопытны были войска, однако ж такому заявлению они не поверили: было уже объяснено, что они предпочли не взять некоторого количества довольствия, но водою налились прежде всего, хотя и не в таком размере, как бы следовало. Почти все бурдюки, купленные по распоряжению командующего войсками Дагестанской области, были оставлены в складах в Киндерли. Иначе, если бы они находились при войсках, то эти последние, на первом же переходе узнав цену воды и большую потребность в ней, конечно у колодцев Он-каунды или Арт-каунды налились бы ею. Тогда, правда, пришлось бы чуть не 3/4 всего довольствия оставить. Отсюда следует, что отряд выступил в поход в слишком большом составе, несоразмерном ни с числом, ни с силою верблюдов. 2) Плохое состояние верблюжьего транспорта, отчего войска сильно изнурялись, как об этом объяснено уже. 3) Не опытность войск в походах по пустыне, которая выражалась тем, что колонны поздно выступали с ночлегов, часто останавливались для стягивания, слишком щедро расходовали воду и проч.