Читать интересную книгу Белый ниндзя - Эрик Ластбадер

В принципе ничего удивительного в этом не было. Человек в положении По Така не может относиться с подозрением к людям, с которыми ему приходится контактировать, видя в них потенциальных лазутчиков, подосланных если не полицией, то какой-нибудь конкурирующей организацией. По Так заставил Со-Пенга общаться с теми охотниками, которые могли раскусить его, если бы он выдавал себя не за того, кем был на самом деле.

— Эти двое купцов, — говорил ему тем временем По Так, — были не просто партнерами, но и моими близкими друзьями, и об этом знал каждый в Сингапуре. Ясно, что их убийцы — тандзяны, если верить тебе — действовали по заданию одного человека, с которым я в свое время имел глупость поддерживать деловые связи. Потом мы поссорились, и он поклялся, что рассчитается со мной. Кажется, он выполнил свою угрозу, и я не могу оставить нанесенное мне оскорбление безнаказанным.

Слушая его, Со-Пенг чуть было не брякнул, что у него несколько иная версия, поскольку его мать была уверена, что тандзяны убили купцов, чтобы запугать ее и заставить вернуться в монастырь. Немного подумав, он счел за благо не разубеждать По Така, а, наоборот, прислушаться к нему и не скидывать его версию со счетов. По Так не был наивным простачком, и если он построил какую-то теорию, то, вероятно, имел для этого какие-то основания. Но кто же из них прав: По Так или Лианг?

— У тебя очень хорошая реакция, — сказал По Так, возвращаясь к теме охоты на тигров. — Дезару обязан тебе жизнью своей собаки, и не в его обычаях забывать своих долгов.

— У меня есть некоторый опыт, — признался Со-Пенг. — Несколько лет назад на Колонию нападали гигантские крысы, и губернатор обещал вознаграждение за голову каждой пойманной крысы. Помнишь? Так вот, я тогда неплохо заработал. Как-то за неделю мне удалось поймать целых двенадцать штук. Страху они тогда нагоняли не меньше тигров.

— Как только тебе удалось учуять его приближение, — продолжал По Так, — когда ни я, ни даже Ридли ничего не услышали?

— Видишь ли, я не всегда жил в Сингапуре, — сообщил Со-Пенг, решив что пришла пора сказать и об этом. — Моя семья часто переезжала с места на место, и я побывал и на восточном, и на западном побережье полуострова.

По Так засмеялся:

— Не исключено, что ты знаешь джунгли получше меня.

Со-Пенг сказал ему, как малайцы называют реку, по которой они теперь плыли, и тотчас же пожалел об этом:

По Так мог подумать, что он что-нибудь еще скрывает, более важное.

— Ты знаешь, куда мы направляемся? — спросил его По Так.

Со-Пенг покачал головой:

— Откуда мне? Я не предсказатель.

— Я знаю одного предсказателя, — сказал По Так. — Я приходил к нему за советом, прежде чем сюда отправиться. — Он сплюнул в мутные воды реки, — Он сказал, что, уйдя вверх по реке, вниз я уже не спущусь.

— И все-таки ты решил отправиться?

— Решил? — По Так, кажется, удивился, услышав это слово. — Какое там решение, когда задета честь? Эти купцы были для меня вроде как членами семьи. Кроме того, я ждал знамения свыше. — Тут он указал пальцем на Со-Пенга. — И это знамение — ты, парень. Ты знаешь этих убийц в лицо, и теперь я уже не чувствую себя, как сокол с колпачком, закрывающим глаза. Ты увидишь их прежде, чем они увидят нас.

Со-Пенг похолодел. Он был зол на себя за то, что расхвастался тогда, сказав, что видел тандзянов и может опознать их. И вот теперь По Так рассчитывает, что у него, Со-Пенга, на руках козырь, который он пустит в дело, когда дойдет дело до раскрытия карт.

Но в то же самое время Со-Пенг понял, что он не ошибся в По Такс. Внезапно он почувствовал, что все его недобрые мысли о самсенге куда-то испарились. По Так показал себя человеком, который верит в свои идеалы и готов за них умереть. Со-Пенг не знал лучшего определения для понятия «герой».

Пожалуй, не было ничего странного в том, что По Так произвел такое впечатление на Со-Пенга: это был человек с яркой индивидуальностью, а мальчик вырос в семье, где отца фактически не было.

Они проплывали мимо деревни. Детишки купались в реке, брызгались водой и звонко смеялись. Двое из них поплыли за их сампаном. Рулевой крикнул, чтобы они побереглись, указывая рукой на появившегося на поверхности воды крокодила. Мальчики заверещали от страха и повернули к берегу. В их глазах Со-Пенг заметил выражение, которое он видел недавно в глазах умирающего тигра, за минуту до того, как По Так добил зверя. Со-Пенг чувствовал, что ребятам не спастись: крокодил уже раскрыл свою зубастую пасть.

Один из людей По Така потянулся к винтовке, но Со-Пенг остановил его словами:

— Кровь привлечет еще больше крокодилов.

Перегнувшись через борт, Со-Пенг сломал толстый сук, затем прыгнул в воду прямо на крокодила и сунул этот сук прямо в пасть. Бедняга начал метаться во все стороны, вспенивая воду ударами хвоста.

Дети смеялись, выбираясь на берег. Они показывали пальцами на посрамленного хищника и обирали с тела присосавшихся пиявок.

По Так втащил юношу на борт, и лодка двинулась дальше вверх по течению.

— Где это ты такому научился? — спросил он.

Со-Пенг засмеялся:

— Я рад, что у меня получилось, — сказал он. — Мой друг детства Цзяо Сиа катался на крокодилах побольше этого. Знал, как надо обращаться с любым животным. — Он пожал плечами, — Гипнотизировал он их, что ли? Не знаю. Но факт, что все его слушались, и ни один никогда не причинил ему вреда.

По Так смотрел вверх по течению реки, где в голубой дымке поднималась к небу гора Гунунг Мунтахак, подножье которой утопало в изумрудной зелени джунглей.

— Да, не помешали бы нам здесь способности твоего друга, — задумчиво проговорил он. Потом с улыбкой повернулся к Со-Пенгу. — Хорошо, что ты с нами, парень. Не так-то много китайцев знают восточное побережье Малайзии. Это просто подарок судьбы, что ты пришел ко мне именно в такой момент.

Под сенью гигантских деревьев, растущих на берегу, резвилось семейство гиббонов. Зимородки, огромные птицы-носороги и крохотные ярко окрашенные птички, похожие на южноамериканских колибри, носились над водной гладью. Близились сумерки.

В деревне не было видно дыма очагов. Начинался рамазан, и для малайских, мусульман последующие тридцать дней будут посвящены посту и молитве.

— Очень удачно мы выбрали время, — сказал По Так, когда лодка ткнулась носом в берег естественной бухточки на правом берегу. — Рамазан больше благоприятствует силе духа, нежели силе телесной.

Они выбрались на берег под покровом быстро надвигающейся ночи. Трещали цикады, в воздухе кружились тучи светлячков, и огромные бабочки орнитоптеры делали последний облет близлежащих цветущих кустарников в поисках нектара. Оставив лодку на берегу, они углубились в джунгли и шли, пока не стемнело. Потом они нашли место для ночевки и разожгли костер.

Лишь только рассвело, все опять тронулись в путь, осторожно ступая по извилистой лесной тропе. Она часто терялась в густых зарослях папоротника. Но интуиция, а может быть; память предков помогала им вновь и вновь находить ее.

Через какое-то время Со-Пенг догадался, в чем здесь дело, указав, что несколько пучков папоротника были вырваны с корнем и положены на тропу, чтобы замаскировать ее и сделать незаметной наиболее естественным образом.

— Уж не дело ли это рук твоего, так сказать, приятеля? — обратился Со-Пенг к По Таку.

— Не думаю, что он или, его люди настолько хитры, — ответил тот, покачав головой.

Они двинулись дальше, вытянувшись в цепочку: впереди двое из людей По Така, затем он сам, за ним — Со-Пенг, а замыкал шествие третий из людей По Така — тот, в чьи обязанности входило готовить для всех пищу.

Густая листва, на которой блестели капельки росы, скрывала самую разнообразную живность: миллионы насекомых, крохотных расписных змеек; зеленых и голубых древесных лягушек, мелких разноцветных птичек.

Днем идти было спокойнее, но не намного безопаснее. Плюющиеся кобры, гадюки, чей укус достаточно ядовит, чтобы мгновенно парализовать человека, так и шныряли под ногами. Один раз идущий впереди человек остановился и указал на дерево, с ветки которого свешивалась голова и часть тела огромного питона. В длину он был в пять человеческих ростов.

Незадолго до полудня По Так объявил привал: пора было подкрепиться. Поскольку Со-Пенг шел рядом с поваром, он начал помогать ему очищать фрукты: плоды нефелиума, кисло-сладкий мангустан со снежно-белой мякотью. В Сингапуре времена года отличаются в первую очередь фруктами, которые продаются на базаре.

Со-Пенг открывал последний из плодов мангустана, когда вдруг его чистая белая мякоть окрасилась красным, и Со-Пенг почувствовал сладковатый запах свежей крови. Повар наклонился немного вперед, а потом осел, вроде как уснул.

Прямо посередине его груди торчал восьмиконечный стальной предмет. Со-Пенг тотчас же узнал метательное оружие тандзянов, но не пошевелился. Он почувствовал, что его дух сократился до размеров круглого мячика, а волосы на голове встали дыбом. Давно он уже не чувствовал такой ужасной уязвимости, такой дьявольской беспомощности. Он ждал с замиранием сердца, что вот сейчас просвистит в воздухе брошенная ловкой рукой восьмиконечная звезда, и один из ее лучей вонзится ему в грудь или в спину. Усилием воли он выдавил из сознания все мысли. Боясь пошевелиться или издать хоть какой-то звук, Со-Пенг молча смотрел, как умирает повар.