Парк заканчивался потрясающим видом на Босфор. Я занял место в открытой таверне, заказал коку и стал взирать на паромы, непрерывно курсировавшие через Босфор.
Я явно подошел к концу моего путешествия. Передо мной была Азия. Это была крайняя точка, до которой я мог доехать в Европе. Пора было возвращаться домой. Моя многострадальная жена была на шестом месяце беременности. Она сказала мне по телефону, что дети уже начинали звать «папа» всех взрослых мужчин. Трава выросла уже по пояс. Одна из стен сарая обвалилась. У меня было полно работы.
И, должен признаться, я был готов уехать. Я соскучился по семье и привычному домашнему комфорту. Я устал от ежедневных лихорадочных поисков еды и постели, устал от поездов и автобусов, устал существовать в мире чужих людей, устал от постоянного пребывания в состоянии потерянности и растерянности и, кроме того, устал от собственного скучного общества.
Вместе с тем во мне сохранялось иррациональное желание продолжать путешествовать. В загадочном механизме путешествий есть нечто, заставляющее нас продолжать двигаться, никогда не останавливаясь. Сейчас в поле моего зрения была Азия. Азия. Мысль об этом казалась невероятной. Я мог бы оказаться там через несколько минут. У меня еще оставались деньги. Передо мной лежал незнакомый, нетронутый континент.
Но я не поехал. Вместо этого я заказал еще кока-колы и стал наблюдать за паромами. Мыслями — в Азии, телом — в Европе. Ни там ни сям. Приехал в заманчивое Нигде из великого Ниоткуда.