— Да поймали мы эту треклятую корову! — Я как раз обогнул дом и услышал, как она жалуется Мэг.
— Я же не виновата, что Томас так опростоволосился с воротами, правда?
— Я не… — начал было он, но она его тут же оборвала.
— Они уж решили, что я не могу за собой уследить. Никуда не сходи, ничего не сделай! Обходятся со мной, как с ребенком! Только из-за того, что я… что у меня… Это нечестно!
— Элсбет, — сказала Мэг, пока та набирала воздуху, — брат позволил тебе прийти сюда?
— Я сказала ему, куда иду.
— Ну, тогда тебе лучше вернуться.
— Но, Мэг, — начала она.
Однако Мэг махнула рукой в сторону Утеса, откуда надвигалась черная туча.
— К вечеру в аккурат окажется между тобой и твоим домом, если не поспешишь.
Но Элсбет как приросла.
— Он меня выпорет, — пробормотала она. — Он обещал.
— Я пойду с тобой, — тут же вызвался Томас.
Элсбет пристально на него поглядела.
— Нет, — сказала она гордо, — спасибо. И обратилась к Мэг: — Ну позвольте мне остаться, может, Яан к утру отойдет.
— А если вы меня не оставите, — говорит она и смотрит яростно сначала на Мэг, потом на меня, — я в холмах заночую, потому что я не пойду домой сегодня вечером после того, что он сказал!
Вид у Томаса был беспомощный. К семейным ссорам он не привык.
— Ну успокойся, — говорит он неловко, — все не так страшно. Твой брат просто разволновался из-за коровы…
Девчонка так и пронзила его взглядом.
— Никто не понимает, и ты тоже! Ты вообще хуже всех! — И бросилась бежать вокруг дома к роще, где падубы.
— Ну! — набросилась на нас Мэг. — Чего уставились? Мозги-то у вас есть? Как думаешь, Томас, ей понравится, если брат при тебе ее отшлепает?
— Ой, — говорит он, — ну… для меня же это неважно…
— Этой девушке, — раздельно говорю я ему, — нужен собственный дом, — и принимаюсь за свою работу.
Элсбет вернулась к ужину, с первыми каплями дождя. Они сверкали на ее бровях, в юбках запутались осенние листья, волосы сбились, в них торчали терновые колючки, вереск и даже веточка черники.
— Прошу прощения, — говорит она, — если чем досадила.
А Томас посмотрел на нее и говорит:
— Ты выглядишь так, словно только что из-под холма выбралась.
Это он Эльфийский Холм имел в виду и произнес это с таким почтением, что она и с ответом не нашлась. Да и смотрел он на нее, как на чудо. Она повернула свою гордую головку, чтобы взглянуть на него, но приоткрытые губы молчали.
Даже я почувствовал перемену в комнате, словно мы с Мэг перестали существовать.
Он встал, и она шагнула к нему. Он усадил ее за стол рядом с собой. И мы тихо ужинали, и каждый думал о своем.
Элсбет помогла потом Мэг убрать посуду со стола, а Томас лениво перебирал струны. Стемнело.
— Элсбет, ложись спать здесь, у огня, — говорит тогда Томас, — а я пойду в сарай.
— Там же дождь.
— Ерунда, цыган ночевал и хоть бы что, значит, и для меня сгодится. К тому же Мэг мне синий плащ заштопала.
Девушка взяла овечью шкуру и долго пристраивала у него на плече. Откровенно говоря, мы с Мэг рады были остаться одни. Дождь уютно стучал по крыше, и никому из нас не хотелось говорить.
В середине ночи я вдруг проснулся, сам не знаю, отчего. Пес молчал, дождь попритих. Но я определенно что-то слышал. Я выбрался из постели и увидел, что у огня никого нет, дверь не заперта. Я подождал минуту-другую, подумал, не разбудить ли Мэг, но решил, что лучше вернуться в постель до утра. Так я и сделал.
Они ушли прежде, чем мы проснулись. Ясным свежим утром он проводил ее в Хантсли, прямо навстречу ярости брата. Потом Томас рассказывал, что Элсбет вела себя, как настоящая леди, и так кротко попросила прощения, что Яану пришлось сменить гнев на милость, а может, и жена задала ему взбучку за то, что расшумелся на девушку при ухажере! А по мне — хорошо, что Томас видел Яаца разъяренным, потому что у брата Элсбет рука тяжелая, закипает он медленно, зато на расправу скор, и лучше бы Томасу знать об этом, раз уж все так поворачивается.
После этого мы реже видели Томаса, он дневал и ночевал у Элсбет, помогал ей там, и они гуляли по холмам вместе. По его словам, он пришелся по душе юным племянникам Элсбет, потому что умел заставить пенни исчезнуть, а потом находил их у ребятишек в ушах!
Не скажу, что он совсем перестал помогать нам с Мэг, но теперь он все чаще говорил, что «нуждается в одиночестве, чтобы прислушаться к собственным мыслям». Поэтому, если он не был с девушкой, значит, бродил в холмах.
Как-то раз Томас ушел на свой любимый Эйлдонский Холм. Он говорил, что с его вершины мир перед ним разворачивается, как драгоценная карта, а единственный собеседник у него там — ветер, шелестящий в ракитах и зарослях дрока. Он ушел с пустыми руками, даже арфу не взял, и больше не вернулся.
Только на следующий день, когда выяснилось, что он не появлялся у Элсбет, мы почуяли беду. Он мог уйти и не простившись с нами, но никогда не ушел бы без арфы.
Мы подняли на ноги всех, кого смогли, но нигде не нашлось ни следа. Никто его не видел и не слышал, словно он просто исчез с лица земли. Мы даже добрались до графского управляющего, к нему ходил Яан и вернулся с двумя слугами и собаками.
Мы прочесали Эйлдонские Холмы вдоль и поперек, но ничего не нашли. Вот тогда я и начал сомневаться, увидим ли мы еще когда-нибудь Томаса Рифмача в этом мире.
Часть вторая
ТОМАС
Над быстрой речкой верный ТомПрилег с дороги отдохнуть.Глядит: красавица верхомК воде по склону держит путь.
Зеленый шелк — ее наряд,А сверху плащ красней огня,И колокольчики звенятНа прядках гривы у коня.
Она сказала: «Прощайся с луной,Прощайся с солнцем и шумной листвой.Ты целый год проведешь со мной,Срединный Мир не увидишь ты.
Что б ни увидел ты вокруг,Молчать ты должен, как немой,А проболтаешься, мой друг,Так не воротишься домой![5]
Какие же песни петь в Эльфийской Стране, там, где все песни — правда, а все предания — история?
Я видел, как влюбленные гуляют по волшебным полянам, руки их ласковы, а лица сияют, ноги легко ступают по траве, в которой среди пятен тени то и дело вспыхивают крохотные цветы, и оттого кажется, что они шагают прямо по звездному небосводу. Некоторых я почти узнавал: Ниам Золотая Коса с ирландским Оссианом, Прекрасный Окассен с Нежной Николетт, двое царственных мужей в доспехах рядом с изящной веселой королевой… другие лица, причудливо одетые люди, за каждым из которых стоит целая история… Надо ли теперь, когда все они обрели покой, ворошить все снова?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});