Вот я и постояла. Два трупа. Одна девица в полутрупном состоянии. Если бы трое элваров напали на меня внезапно, результат мог бы быть и иной. Но я ожидала нападения. И поэтому справилась.
— Ты у меня вообще чудо.
— Знаю.
— И самое чудесное в тебе — твоя скромность.
— Ага. Я же не говорю, что я — шедевр, хотя им и являюсь.
Элвар закатил глаза. Я присела на корточки рядом с сестрицей Вольгианы.
— Мэнди, как ее зовут?
— Анитария.
— Вольгиана и Анитария. Красиво.
— А что у нее на лице?
— Это лучше не снимать. Поверь мне, теперь самым красивым в этой элварессе останется ее имя.
— И то — ненадолго. Ёлка, ты ее считывать будешь? — зашипел на меня Тёрн.
Я кивнула. И опустилась на пол рядом с тушкой. Тёрн сосредоточился. Я сделала вид. И мысли поли-лись в мой разум потоком.
— У этой все было по воле сестрички. Мужа ей нашла сестрица. То есть Эрвас по просьбе же-нушки. Деньги, дом — это все тоже от Эрваса. Сестрице она завидовала смертной завистью, но подли-зывалась и пользовалась ее милостями.
— Чего б тут было удивительного.
— Удивительно было то, что Вольгиана об этом догадывалась. И не доверяла 'любящей сестрен-ке'. И вообще никому из своей семейки, кроме матери. По воспоминаниям дочери — той еще стер-ве.
— И что с ней не так?
— С матушкой? Предположительно все в порядке. Кроме одного.
— ЧЕГО!? Хватит мне нервы мотать!
— Просто еще до начала заварушки матушка уехала куда-то. По воспоминаниям этой Анитарии, матушка будет ждать в каком-то тайном убежище, на случай неудачи. И именно к ней Вольгиана должна была переправить Дирмаса.
— О черт! И где оно?
— Об этом знали матушка, Вольгиана и Дирмас. Может, еще и папаша. Но тут без шансов. Ты же не некромант…
— Да и была бы — на вас же половина заклинаний не действует. А у нее ничего нет? Типа теле-порта, амулета или…
— Нету. У ее отца что-то было…
Мы, не сговариваясь, бросились обшаривать покойника. Аманда только головой покачала.
— Вы чем занимаетесь?
— Не мешая, — пробухтела я, шаря по карманам трупа, как заправский Арсен Люпен. — Потом объяс-ню.
Элваресса послушно замолчала. Но это нам ничего не дало. Ни одного, даже самого паршивого аму-лета переноса мы не нашли. Ни одной привязки! Никаких меток! Так, куча всякой пакости для метко-сти, для силы, кое-какие защиты… хм-м… для повышения потенции? Тоже важно!
— Не отвлекайся!
— а тут хоть что делай — все в ноль!
Тёрн сплюнул на пол. Я пересказала Аманде услышанное. И элваресса пожала плечами.
— Ладно. Так тому и быть. Что мы теперь будем делать?
— Ты будешь править, — решил Тёрн. — Долго и счастливо. А мы — уедем. И кстати, пришлем к тебе Лео.
Аманда, задохнувшись, шагнула вперед. Но я замахала руками.
— Без вопросов. Или мы никуда не едем. Просто прими нас, как данность, ага?
Мэнди подумала пару минут. И вдруг улыбнулась.
— Ладно. А теперь я могу искупаться?
Мне определенно нравилась моя будущая свекровь…
Глава 8. Что такое коронация и как с этим бороться?
Ответственно утверждаю. Бороться — можно. Победить — нет. А раз нет, то зачем связываться?
Тёрн настолько запугал дедушку Тайри, что старый распорядитель согласился провести коронацию через два дня. И во дворце начался дурдом. Хотя нет. Вот как раз в дурдоме тихо и спокойно. Психи — по камерам, санитары — по постам. А здесь…
Вот если дурдом перенести в зоопарк, одновременно открыть все двери, добавить туда пожар, потоп и землетрясение, да еще и заседание Госдумы — вот тогда получится примерный аналог происходяще-го.
Совет министров Элвариона — заседал во главе с Амандой и Тёрном. Там пытались подобрать замену безвременно погибшим в процессе переворота. У шестнадцати элваров, среди которых были пять офи-церов Белой гвардии, два… скажем так, в мире техники их назвали бы министрами торговли, один дипломат и восемь просто придворных совершенно внезапно случился обширный инфаркт. Вот траге-дия-то, вот кошмар! Дворец рыдал от горя и тоски. Тёрн распорядился похоронить их с почестями, и выдал свою версию происшедшего.
'Сердце истинного патриота своей родины, не сможет выдержать предательства'. Намек все поняли.
После этого заседания кабинета министров проходили очень мирно и тихо. Минуты три. Потом туда врывались портные, парикмахеры, повара, церемонемейстеры, дворецкий…
Они могли являться как все вместе, так и по очереди. И начинался дурдом. Повариха жаловалась, что дворецкий жлоб. Дворецкий орал, что для приготовления жаркого по-веральски вовсе не нужно девять ящиков белого вина, хватит и восьми. А девятому он найдет лучшее применение. Портные срочно требовали принцессу на примерку, и жаловались, что девятнадцати метров кружева, ну совер-шенно недостаточно для приличного платья! А кружево-то ручной работы и стоит по пять золотых за метр…. Парикмахер страдал, что ему до сих пор не доставили эльфийские мази для волос с блестка-ми, визажисты (придворный художник благородных лиц, здесь это называлось именно так) рыдали и требовали новой косметики, ибо старая совершенно не тех тонов, церемонемейстер требовал у меня очередные двенадцать литров успокоительных капель для всей прислуги…
Тёрн выдерживал это минут шесть. А потом попросил меня разобраться.
Я разобралась. В конце концов, стаи придворных и стаи упырей — кто опаснее?
Правильно. Упыри просто кусаются. И их можно прибить сразу. Но и с придворными я справилась.
Через три дня все было готово к коронации.
И все обошлось почти без жертв. Радикально облысевшего (элегантная депиляция огненным шаром) дворецкого не считаем — он все равно носит парик. А что касается того вороватого повара… жить он останется. А работать больше не будет. Я ему в котел подсунула сушеного осьминога и немного зача-ровала тушку. Поэтому когда из-под крышки полезли багровые щупальца и принялись душить бедня-гу, элвар не выдержал. Кухню кое-как восстановили. А вот нервы повара… Теперь он шарахался от каждой кастрюли.
Зато как все красиво было сделано.
Оркестр (девять жалоб на инструменты, две на форму одежды и шестнадцать — на мое омерзительное обращение с творческими людьми) играет что-то торжественное. После того, как я расколдовала бара-банщика, они стали намного более сговорчивы. Хотя… барабан на ножках из него тоже получился не-плохой. И главное — молчаливый. Блистательно прекрасная Аманда в чем-то белом и воздушном (один прицельно обстрелянный летающими иголками портной и второй, которого два часа преследовали ползающие метры и летающие ножницы) с прической под Элизабет Тейлор (парикмахер, временно пе-рекрашенный в зеленый цвет) и макияжем а-ля барби (после того, как из коробочки с тушью на виза-жиста взглянули два глаза он был согласен на все мои предложения) прошествовала по ковровой до-рожке к трону…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});