Когда Тимоти уже заканчивал, один из участников облавы обнаружил его убежище и открыл огонь. Тимоти отвел от себя пули. Теперь он готов к схватке. Сейчас он был сосредоточен и решителен.
Зарядом психической энергии он погрузил боевика в спячку. Тот зашатался, зацепился одной ногой о другую и повис на кустах, словно пародируя позу распятого, и громко захрапел.
Тимоти вышел на залитый ослепительными лучами прожекторов газон и направился к особняку, протягивая мысленные руки к участникам облавы и “гася” их поочередно, погружая одного за другим в мирный сон, пока телами лоботомированных охранников не оказались усеяны все подступы к дому.
У парадного подъезда он с помощью психотехники открыл замок, сдвинул дверь и просочился внутрь. Он увидел еще одного охранника на лестничной площадке между вторым и третьим этажом и мысленной рукой нашел нерв у него на затылке. Стражник, перегнувшись через перила, упал на лестницу на середине марша и покатился, переворачиваясь на ходу, до самого низу.
Тимоти обезвредил еще двоих и настиг Людвига Штутмана в его кабинете на третьем этаже этого огромного дома. Штутману было на вид лет пятьдесят. Невысокий кряжистый голубоглазый блондин. Даже не забираясь ему в мозг, Тимоти с первого взгляда сумел распознать в Штутмане фанатического приверженца спортивной формы. Мышцы рук и плеч были у него настолько развиты, что он мог претендовать на победу в соревнованиях по культуризму. Шея здоровяка была накачана работой со штангой и специальными упражнениями для дыхания. На столе в его кабинете стояли коробки, надписи на которых свидетельствовали о том, что это все мыслимые и немыслимые витамины.
— Кто ты такой? — спросил Штутман. Он попытался придать своему голосу дерзкие интонации, подобающие человеку с такой физической силой, но охвативший его страх не мог укрыться ни от него самого, ни от Тимоти. Тимоти не счел нужным отвечать.
— Кто? — повторил Штутман, как будто имя человека, проникшего к нему в дом, имело большее значение, чем то, каким образом он проложил себе дорогу сквозь несколько линий вооруженной охраны.
Тимоти нашел соответствующий нерв у него на затылке.
Штутман повалился обратно в кресло, из которого его подняло неожиданное появление Тимоти. Даже когда он потерял сознание, мышцы его рук продолжали бугриться, жилы на шее вздувались корабельными канатами.
Тимоти проник в сознание Штутмана, одновременно подыскивая метафору, способную визуализировать мозг Штутмана с тем, чтобы найти и стереть информацию об инопланетном происхождении ПБТ.
Сознание этого человека проще всего оказалось представить в форме спортивного зала, в котором тренировалось одновременно около тысячи человек. Они поднимали тяжести, отжимались от пола, взбирались по канату, сидели в сауне. Тимоти показалось странным, что в этом зале нет женщин. Нет совсем, ни единой.
Не теряя времени на размышления о сексуальной ориентации Штутмана, Тимоти прошел по спортивному залу. По дороге он расспрашивал то одного, то другого, и скоро ему удалось таким образом стереть всякую память о ПБТ и о источнике этого наркотика. Он нашел дверь в дальнем конце спортивного зала и, отворив ее, спустился в подсознание.
Визуальной метафорой подсознания Штутмана оказалась больница. Не операционная, а больничные палаты, в которых томилось множество умирающих и тяжелобольных. Здесь были раковые больные, там прокаженные — одним словом, носители всех известных человечеству тяжких и позорных болезней, Тимоти сообразил, что человек со столь преувеличенной тягой к телесному здоровью наверняка должен был загнать в подсознание целый эскадрон страхов, связанных с заболеваниями и смертью. Он стер те воспоминания, стереть которые собирался, и быстро покинул больничную палату...
Штутман безмятежно спал, его могучее тело и не догадывалось о том, что во все его святилища самым бесцеремонным образом вломились и в возникшей суматохе похитили у него часть наиболее сокровенных знаний и воспоминаний.
Тимоти решил сосредоточиться на адресе и фамилии, значащихся в его списке под вторым номером. Мысленно он начертил маршрут и представил себе дом, зрительный образ которого был им почерпнут из сознания седовласого джентльмена в деревенском доме в Айове. Тимоти собрался, телетранспортировался...
...И материализовался прямо у входа в дом Артура Лиланда.
Охранник, за спиной у которого возник из небытия Тимоти, ахнул, резко развернулся и тут же рухнул, усыпленный одним телепатическим прикосновением, а его пистолет с грохотом покатился по кирпичным ступенькам. Охранник ударился головой о ступеньку, послышался глухой стук, после чего наступила тишина.
Тимоти отпер дверь и проник внутрь. Дом Артура Лиланда был ультрасовременной конструкции, полы покрывали роскошные ковры, похожие на шкуры экзотических зверей. Мебель необычного дизайна, изготовленная по специальному заказу, гармонировала с домом, подчеркивая его достоинства и индивидуальность, как и сам дом подчеркивал необычность своего внутреннего убранства.
Откуда-то лилась нежная классическая музыка, звучащая в этом суперсовременном пластиково-синтетическом раю едва ли не анахронизмом. Но и в этом противоречии чувствовалась какая-то глубинная гармония.
Тимоти прислушался, но ничего, кроме музыки, не услышал.
Ему подумалось, что его визиты похожи на появления Маски Алой Смерти из рассказа Эдгара По. Хотя люди, к которым он приходит, надежно запираются и, оставшись наедине с собой и себе подобными, предаются роскоши и наслаждениям, Маска Алой Смерти находит их и делает все, что ей заблагорассудится. Аналогия, которую нельзя было признать ни приятной, ни обнадеживающей...
Артура Лиланда Тимоти обнаружил в спальне на втором этаже. Лиланд был с женщиной — со стройной большегрудой негритянкой, гладкая кожа которой цвета эбенового дерева поблескивала на свету, пока красотка изгибалась на простынях, ублажая партнера. Тимоти почувствовал пульсирующее томление, слабость и головокружение, порой испытываемые им в присутствии особенно красивых женщин. Ему казалось, будто волнения последних часов навсегда избавили его от подобных переживаний. Однако оказалось, что это не так. Возможно, такая тоска никогда его не покинет.
Женщина вскрикнула, а Лиланд, разглядев источник ее ужаса, кубарем скатился с кровати и бросился к вороху собственной одежды в поисках пистолета. Тимоти погрузил его в сон, и “крестный отец” в голом виде растянулся на полу.
Негритянка уже успела добежать до дверей, ее изумительное черное тело скользило с кошачьей грацией и стремительностью. Тимоти усыпил и ее.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});