никаких розовых ковриков и дебильных статуэток. И магнитов на холодильнике.
— А чем тебе магниты не угодили?!
— Просто не переношу.
Жаль. Я как раз хотела отыскать какой-нибудь забавный экспонат в виде медведя, залезшего в пчелиный улей и поедающего лапами мед. С отсылкой к самому Лютову, разумеется. Ну ладно.
— Я хочу сделать детскую в космическом стиле, — продолжала тем временем. — Стены, разрисованные звездами, летающие тарелки и кроватка в форме НЛО. Как тебе?
— Хм, хочешь воспитать будущего космонавта?
— Почему бы и нет? Ты бы смог отпустить нашего ребенка в космический полет? Или будешь нудить про вековые традиции и общину?
На секунду повисла тишина, Свят усиленно размышлял, обеспокоенно поглядывая в зеркало заднего вида.
— Я не знаю. Никогда не думал о таком.
На этом наш разговор иссяк, каждый думал о своем.
Я поглаживала округлившийся живот (дурацкая привычка!) и размышляла над именем нашего малыша. Немного пугало то, что за весь срок беременности я так и не была у врача, а ведь роды ожидались уже на весну.
Впрочем, мои опасения были продиктованы одной лишь паранойей, не имея за собой оснований. Как однажды заметил Свят, наше дитя являлось порождением Зверя, что исключало любые аномалии в развитии и проблемы со здоровьем.
Лютов молчал, а я отчаянно мечтала залезть ему в голову, чтобы узнать его мысли.
Чуть позже мне удалось заметить, что он все чаще и чаще поглядывает в зеркало заднего вида, словно пытаясь что-то там рассмотреть.
— Все нормально? — подозрительно осведомилась.
— Угу.
Скривившись от такого ответа, я продолжила:
— Ты кого-то заметил?
— Угу.
Уже начиная злиться, выпалила:
— И кого? Свят, ну кто будет шататься в глухом лесу? Если только кто-то из общины… а еще меня параноиком называешь!
Лютов никак не отреагировал, лишь прибавил скорости, а Борис, ехавший следом за нами, повторил маневр.
Через несколько километров стрелка спидометра перевалила за сто шестьдесят, а меня едва ли не размазало по креслу, желудок сжало и подкинуло куда-то к горлу.
Я уже хотела возмутиться такой необдуманности мужа, когда он резко затормозил, впечатывая меня в сидение и быстро выскочил из машины.
Обежав «гелендваген», Свят распахнул пассажирскую дверь и, грубо схватив меня за локоть, выдернул на улицу.
— Свят! Что ты…
Договорить я не успела — Лютов едва ли не волоком потащил меня к машине Бориса и, рывком открыл дверь.
— Видели? — рявкнул сидящим внутри мужчинам.
Те кивнули и поспешили выбраться наружу.
Муж тут же впихнул меня на их место и коротко бросил Борису:
— Езжай к отцу. Мы догоним.
— Свят! — воскликнула я, но договорить не успела.
Дверь захлопнулась, а машина резко сорвалась с места.
— Что происходит? — обратилась к невозмутимому Борису и встревоженной Майе.
— Нас преследуют, — отчеканил помощник. — Звери. Чужаки.
Сердце болезненно сжалось, а малыш возмущенно толкнулся изнутри.
Бросив обеспокоенный взгляд к лесу, куда устремился Свят, я увидела лишь мелькающие сквозь заснеженные деревья тени.
26 часть
Перед глазами повисла мутноватая пелена, а горло сжимало спазмом тошноты.
— Кто вас преследовал? — рявкнул Бранимир, грозной тучей нависая надо мной.
— Я не знаю, — слабо отмахнулась от придурка. — Почему ты спрашиваешь у меня? Я вообще до последнего ничего не замечала. Поговори лучше с Борисом.
Руки, которые я старалась держать расслабленными на коленях, безбожно тряслись.
Брат Свята выглядел так, словно мечтал придушить меня прямо здесь и сейчас.
— Я говорил с Борисом, и он не знает нихрена! И еще я уверен, что именно ты навлекла проблемы на моего брата!
— Бран! Прекрати! — грозно нахмурила брови Таисса, неодобрительно качая головой. — Она итак трясется, а ты запугиваешь еще больше. Это может дурно сказаться на ребенке!
Судя по Бранимиру, ему вообще плевать было, как и на ком может сказаться его дурное поведение.
Глубоко выдохнув и зажмурившись, я вновь обратила взор на собравшемся семействе Лютовых, которые окружили меня подобно голодным волкам.
Таисса была взволнована, Михей что-то обдумывал, стоя чуть поодаль, а Бран готов был разорвать меня на месте.
Глухо рыкнув, братец моего мужа наконец изрек:
— Я поеду туда!
— Нет, — хлестко ударил металл в голосе Михея. — Свят сам разберется, не суйся.
— Ты даже не знаешь, сколько их было!
— Я знаю, что Свят разумен и никогда бы не помчался за врагом, не оценив свои силы.
— Отец, да что ты такое говоришь?! Свят совсем обезумел из-за этой… этой… Ты сам знаешь, как себя ведет Зверь, если опасность нависает над самкой с потомством!
Я разумно молчала, решив стерпеть эти нелицеприятные сравнения. Меня вообще мало волновало все, что исходило из уст этого мудака. Сейчас меня лишь сжирала тревога за его старшего брата.
— Я запрещаю тебе, — отрезал Михей.
Бран немигающим взглядом уставился на отца, контуры его лица поплыли, выпуская наружу морду Зверя.
— Нет, Бранимир!
Вот только он уже не слушал отца. Резко развернувшись, стремительно направился к двери, меняя облик на ходу.
Михей, было, дернулся вслед, но его мягко удержала Таисса.
— Оставь. Пусть идет, так будет лучше.
— Он ослушался меня!
— Пускай. Потом разберетесь.
Малыш ощутимо пнулся, отвлекая меня от мыслей о его отце и перетягивая внимание в свою сторону.
Боги! Не хватало еще, чтоб эта ситуация подвергла риску нашего ребенка. И зачем мы вообще покинули безопасную территорию?!
Плавной походкой в гостиную вошла Злата, неся в руках чашку из которой исходил пар. Ведьма осталась такой же золотоволосой, все также густо подводила глаза, но за столь короткое время очень изменилась. Будто резко выросла из угловатого подростка в женщину.
— Вот, — поставила она передо мной чашку. — Выпей, это успокоит.
Я прищурилась и, взяв чашку, подозрительно принюхалась к содержимому.
Девушка устало вздохнула, слегка качая головой.
— Это просто травяной чай, Алиса. Ничего более.
Я все-таки с опаской пригубила напиток. И хоть никаких посторонних примесей не заметила, но все-таки решительно отказалась от такой заботы. Ведьма, она и есть ведьма.
В тяжелом ожидании прошло еще несколько часов. Ребенок отчаянно ворочался, решив отбить мне все внутренности. Таисса честно пыталась отвлечь меня разговорами о малыше, вспоминала всех Лютовых в детстве, рассказала, как искала подход к Святу. В какой-то момент мне даже стало жаль эту приятную женщину — в достаточно юном возрасте она стала женой взрослого мужчины, уже имевшего трех сыновей, а потом и подкинувшего ей племянницу. Не каждая справится с такой оравой детей. А уж все Лютовы имели не особо приятный нрав.
Таисса, по моему мнению, могла считаться матерью-героиней. Воспитала четверых неродных, двух еще родила, сейчас они были совсем малышами.
Я бы с ума