Читать интересную книгу Дети улиц - Берли Доэрти

– Мисс Сара, – произнесла Лиззи, ужасно нервничая. Бесс толкнула ее, заставляя повторить это, и ей пришлось сделать это несколько раз, пока дочь хозяина фабрики не обернулась. Лиззи протянула ей фиалки.

– Это мне?

– С днем рождения, мисс! – хором крикнули девочки и, растерявшись, развернулись, собираясь бежать.

– Подождите минутку! Не убегайте так быстро! – позвала их мисс Сара. – Как вас зовут?

– Лиззи Джарвис.

– Ты одна из учениц, верно? Девочка с золотисто-каштановыми волосами!

– А я – Бесс Келгем, мисс.

– Вы счастливы здесь?

– Сегодня, мисс? Это лучший день в моей жизни! – воскликнула Бесс.

Мисс Сара рассмеялась.

– Я имею в виду – на нашей фабрике? Вам нравится работать там?

На миг девочки умолкли, на довольно долгий миг. А затем Лиззи промямлила:

– Да, мисс. Спасибо.

Мисс Сара понурилась и принялась мять в руках перчатки. Девочки колебались, не зная, что делать, а затем мисс Сара снова подняла голову и улыбнулась.

– Наслаждайтесь этим днем. Спасибо вам за цветы, – сказала она. И девочки убежали, смеясь и щебеча, словно скворцы.

После полудня на ярмарке появилась группа скрипачей и гармонистов, которые заиграли веселые джиги и рилы – народные танцы. На лужайке освободили место, и люди стали присоединяться к танцующим. Ученицы кружились и танцевали со всеми, кто бы их ни пригласил. Иногда танцевали в кругу, тогда партнеры были совершенно не нужны, нужно было просто держаться за руки с людьми, стоявшими рядом. Эмили и Лиззи смеялись друг дружке, с трудом переводя дух, сияя от счастья. Эмили оглядывалась по сторонам, видела раскрасневшиеся лица других учеников. Сейчас они были словно семья. Она знала их всех и впервые в жизни увидела, что они смеялись все вместе. Она видела Робина, который был выше и красивее всех, яркого, как никогда, ослепительно улыбающегося и кружащегося в веселом танце. Он кружил Мириам, пока она не взмолилась о пощаде, затем посадил ее на землю, поклонился и просто отошел в сторону, оставив ее без партнера. Спустя мгновение он уже скрылся из виду.

Эмили высвободила руки, отпустив танцоров с двух сторон от нее. Сделала шаг назад, на миг замерла, а затем отошла в сторону. Она торопливо бросилась к центру города, побежала по главной улице. Часы на церкви пробили два. Вот он, перекресток. И вот он, Сэм, один, нетерпеливо оглядывающий улицу. При виде ее лицо его просветлело.

– Так ты едешь со мной, да?

Девочка покачала головой.

– Просто пришла попрощаться.

Он засунул руки в карманы. «У него ведь ничего нет, – подумала она. – Ни запасной одежды, ни еды, ничего, что можно было бы взять с собой в новую жизнь».

– Ты видела Робина?

– Он танцевал с Мириам, но я не знаю, где он теперь.

– Ну, не важно. Он сказал, что ему не нужно быть здесь. Все в порядке. Придет карета, и я уеду, только меня и видели. – Сэма била нервная дрожь, в этом Эмили была уверена. Ее тоже.

Они прождали еще десять напряженных минут, не говоря друг другу ни слова, прислушиваясь к отдаленным звукам уличной музыки, смеху, доносившемуся с лужайки, и наконец услышали стук колес, цокот подкованных копыт и крик кучера:

– Лондон! Карета в Лондон!

– П-ф-ф, – надул щеки Сэм. – Ну вот и все, Эмили.

Карета остановилась рядом с перекрестком, и Сэм поглядел на Эмили, вдруг растерявшись и застеснявшись.

– Пора мне, ага.

– Да, пора. Прощай, Сэм, – сказала она. – Вот. Это я купила тебе, – сказала она, вложив ему в руку деревянную флейту. – Ты будешь счастлив, правда? – Больше ничего ей в голову не приходило, девочка так радовалась за него и так волновалась. Он уставился на нее, также не зная, что сказать.

– Сэм, – вдруг сказала она. – Ты поищешь Джима? Джима Джарвиса? Если найдешь его, скажи ему, что у нас все в порядке, хорошо?

Сэм поглядел на нее, стоя одной ногой на подножке кареты.

– Конечно, обязательно! Я сделаю все возможное, чтобы найти его!

Он начал подниматься, но кучер удивленно поглядел на него и, вытянув огромную красную руку, остановил его.

– А ты кто такой, молодой человек?

– Сэмюэль Дженкинс.

– Я ждал высокого парня, – сказал кучер.

– Робина Смолла? – начал заикаться Сэм, щеки его залило ярко-розовой краской. – Он договаривался о проезде для меня.

– Так где твой билет?

Сэм беспомощно уставился на него.

– Он мне не дал.

– Сэм, вот он! – крикнула Эмили и умолкла, закрыв рот рукой; она обернулась в ужасе, пытаясь предупредить Сэма, потому что Робин, конечно, пришел, но с ним были двое мужчин в высоких шляпах. Девочка тут же поняла, что это были надсмотрщики, Крикк и Гримшоу. Робин показал на Сэма, и Крикк взревел от ярости. Он перешел на бег, стащил Сэма со ступеней кареты, тряся его, словно собака пойманного кролика.

– Пытался сбежать? Думал, сможешь улизнуть от меня? – Крикк пнул Сэма по ноге, а Гримшоу схватил его за руки, и мужчины прижали мальчика к земле.

– Отправляемся! – крикнул кучер, и лошади забили копытами, заржали и тронулись с места.

Крикк и Гримшоу стояли, склонившись над Сэмом, прижатым к земле, поэтому они не увидели того, что увидела Эмили; не видели, как добрый и отзывчивый Робин плавно вскочил на подножку кареты и уселся рядом с кучером, самодовольно ухмыляясь. Он медленно, царственным жестом поднял руку и снял с головы кепку в знак прощания.

21

Танец в деревянных башмаках

Эмили колотила Крикка по спине кулачками, пытаясь заставить его перестать пинать Сэма, пока он не хлестнул ее плетью и не опрокинул на землю. Всхлипывая, она побежала обратно к лужайке, где по-прежнему играла музыка и танцевали танцоры, схватила за руку Мириам.

– Зови на помощь! – с трудом переводя дух, попросила она. – Сэм ранен.

Вернувшись обратно к городскому перекрестку, она обнаружила, что Сэм лежит на земле практически без сознания. Крикк стоял над ним, видимо, предполагая, что он снова попытается подняться и сбежать. Гримшоу держался в стороне, высматривая Робина. Двое мальчиков постарше отнесли Сэма в повозку, уложили на солому. Остальные ученики проделали весь путь обратно на Бликдейлскую фабрику в мрачном молчании, слишком напуганные, чтобы вести себя самым обычным образом.

По возвращении в дом, где жили ученики, миссис Клеггинс вымыла Эмили лицо вонючими тряпками, смоченными в травах.

– Ты солгала мне насчет денег. Будешь работать бесплатно следующие три месяца, – мрачно заявила она ей. – Но я тебя предупреждала, девочка. Не связывайся с Крикком. Я тебе говорила.

– Я не могла просто стоять и смотреть, как он пинает Сэма, – попыталась сказать Эмили, но говорить было настолько больно, что слова превратились в бессмысленное бормотание.

– Твое милое личико придет в норму, если ты это пытаешься сказать, – заявила миссис Клеггинс. – Это тебе, конечно, здесь очень поможет.

Спустя несколько недель пошли слухи, что Робина поймали вскоре после прибытия в Лондон и вернули обратно в Бликдейл. В тот день на фабрике поднялось настоящее оживление. Под стук станков девочки бесшумно передавали друг другу сообщения, и постепенно все пересказали и поняли всю историю. Робина Смолла поймали в Лондоне. Кто его поймал? Конечно, Крикк. Но зачем ездить за ним? Зачем возвращать? Зачем суетиться?

– И где же он? – поинтересовалась Эмили. – Это его нужно было побить, а не бедного Сэма.

– Он не виноват, что Крикк так избил Сэма, – заявила Дульсия.

– Говорят, его привезли обратно ночью, связанного, с кляпом во рту, и заперли в подвале вместе с крысами! – сказала Мэри.

– Ну и поделом ему, – мрачно проворчала Лиззи. – Надеюсь, крысы обглодают ему пальцы.

– Полагаю, он получит по заслугам, – сказала одна из учениц постарше. – Я его никогда не любила.

– Тогда ты будешь в одиночестве, – объявила Мэри. – Я бы вышла за него замуж, если бы, конечно, он предложил. Ничего не могу с собой поделать.

– Я тоже, – сказала Мириам. – Когда он улыбается мне, я просто таю, честно вам говорю.

Прошли недели, и все только об этом и говорили. Что случилось с Робином? Где он теперь? Жив ли еще? Если его привезли обратно, то почему он не работает, как остальные? Они высматривали его каждый день, ожидая, что он войдет своей развязной походкой, улыбнется девочкам головокружительной улыбкой, станет смеяться и шутить с остальными мальчиками.

– Они поняли, что без меня им никак, – сказал бы он.

А потом, незадолго до Рождества, он появился, еще более худой и бледный, чем обычно, молчаливый призрак былого себя. Он ни с кем не разговаривал, никому не улыбался, ходил на работу и обратно вместе со всеми остальными, работал, пока не начинала отваливаться спина и ноги не теряли чувствительности, кашлял всю ночь, до ощущения, что легкие вот-вот взорвутся: точно так же, как все остальные.

Сэму пришлось гораздо хуже. Одну ногу ему сломали, и кости сместились. Он хромал и шаркал, словно старик, и постоянно испытывал боль. Вскоре ему разрешили не вставать с постели, пока заживала нога, и он пробовал играть на своей деревянной флейте, а когда поправился в достаточной степени, чтобы приступить к работе, то все время прятал ее под рубашкой. Играл на ней по дороге на фабрику и обратно, в свободное время в воскресенье. Эмили слышала, как он дудит в тени под деревьями, и эти звуки напоминали ей пение птиц. Он обещал Эмили, что на Рождество будет играть перед всеми. После великолепного рождественского ужина, состоявшего из каши с мясом, он робко достал флейту и встал, собираясь сыграть. Миссис Клеггинс удивленно взглянула на него, затем коротко кивнула. Поначалу он все время улыбался и не мог толком играть, но затем, когда почувствовал себя немного увереннее, то сыграл нужные звуки не только в правильном порядке, но и в правильном ритме, с правильной скоростью. Получилась настоящая мелодия.