Читать интересную книгу Последний автобус домой - Лия Флеминг

Потрясенный, Марти отступил. Получается, Тони предлагает ему поддержку, готов в него вложиться?

– Но они мои друзья, – растерянно возразил он.

– И что с того? Раз друзья, то как раз будут за тебя рады.

– У нас запланирован концерт на континенте.

– Поезжайте, выступите, а потом расстанься с ними. Выступай один, оттачивай новый звук. Сейчас только на этом и можно выехать: отбрасывай балласт, не тяни никого на буксире, займись своим имиджем. Если хочешь преуспеть в этом бизнесе, бросай группу и держись поближе к лондонской эстраде. Ты красив, соблазнителен. Но тянешь за собой этот воз. К чему своими руками загонять себя в ловушку? Уж точно не на этом этапе твоей карьеры. Успеешь еще, когда станешь знаменитостью. Пожертвуй чем-то сейчас. Говорю тебе это ради твоего же блага… Ты ведь сам просил честного мнения. Понимаю, это не то, что ты хотел бы услышать, но я должен был это сказать. За то мне и платят.

Они выпили еще по одному пиву и выкурили по паре сигарет в каком-то пабе в переулке, после чего Тони ушел. Марти был ошарашен. Он даже помыслить не мог о том, чего требовал от него Тони: предать друзей, дальше идти одному, услать Конни домой… Нет, не станет он этого делать. Не может он так поступить. Хотя, конечно, и хочется стать настоящей звездой, обрести известность и доказать всем, что и в их захолустном Гримблтоне они кое-что могут. А хуже всего, что в жестоких словах Тони есть доля истины. Ведь именно поэтому двери звукозаписывающих студий захлопываются перед их носом.

Марти припомнил последние слухи. Да уйма групп распадается, одни сходятся, другие расходятся. Кто-то сочиняет себе новое имя, расширяет репертуар, приглашает новых музыкантов. Однако преданность, верность так же легко не спишешь. Турне должно идти как намечалось, но постепенно ему придется отдалиться, отойти в сторону как можно мягче. Ох, и мало же шансов, что получится сделать всё безболезненно!.. Они же просто возненавидят его за одни эти мысли, а уж Конни… Вот черт! А ей-то что сказать?!

* * *

Фургончик катил в сторону Дувра и отмахал уже полпути, как вдруг Конни словно толкнуло: что-то не так! Дома что-то стряслось? Она хотела тут же остановиться и скорее найти телефонную будку, но они и так уже опаздывали. Всю неделю не отпускало противное сосущее чувство где-то в желудке, какая-то тревога била крылышками и никак не уходила. Марти на днях отправился прогуляться один, а когда она попросилась пойти вместе с ним, развернул ее: «Мне надо побыть одному и подумать».

Любил ее теперь он как-то скомканно, второпях, а чаще всего просто сразу поворачивался спиной и засыпал. Что-то в Гримблтоне, плохие новости дома?!

Дез вел машину и клял все на свете. Вечерний паром вот-вот отчалит! Когда вдалеке наконец показался порт, Конни охватило волнение. Что бы там ни было, она покидает Англию! Наконец-то! Ее ждут новые приключения!..

Из дома никаких новостей – глухая тишина. Она им всем сообщила адрес Дианы, но никто не черкнул ей ни строчки. «Ну а чего ты ожидала после такого побега?» Вот ведь Джой, как мало ей надо: домик в пригороде Гримблтона, муженек и сопливый дитенок в коляске. Как быстро она становится совсем посторонней… У Конни так и стояла перед глазами Джой в белом облаке фаты, словно невинная дева, приносимая в жертву, и снова ее кольнуло беспокойство. У Джой что-то случилось? Их дружбе действительно пришел конец, замужняя Джой ей не подруга?.. Ну, хоть Роза ответила на открытку: она в какой-то подтанцовке кочует по стране, работа выматывает, просила не говорить Марии, что ей пришлось согласиться на такое бездарное место.

И вот их ансамбль едет на какой-то международный студенческий фестиваль на швейцарской границе! Все было бы здорово, если бы Сэнди так не трещала. Просто уши уже разболелись ее слушать. И вдруг выхлопная труба начала фыркать, а потом и вовсе зашипела. Проезжавшие мимо водители с подозрением косились на них.

– Ты же вроде говорил, что перед поездкой заменил выхлопную трубу? – заорал Марти на Джека, сдвинув к переносице черные брови.

– У меня не было наличных. Потом заменю. Ну сам посуди, что такое для двух друзей какой-то дымок? – прокричал тот в ответ, но Марти не был склонен шутить.

Они успели как раз впритык, но на звонок домой времени у Конни совсем не осталось. Через несколько минут она уже смотрела, как в темноте волны с шумом бьются о борт парома. Спутники ее один за другим рванули в туалет с приступом тошноты. И снова на нее нашло беспокойство. Что-то подсказывало ей, что надо немедленно позвонить домой! Она поглядела на Марти: меряет шагами палубу, погрузившись в себя. На лице – выражение непреклонности, и то и дело встряхивает головой, будто сам с собой спорит.

– Тебе помочь чем-нибудь? – подошла к нему Конни. – У тебя очень озабоченный вид.

– Оставь меня в покое, Конни, дай побыть одному. Не ходи за мной, как собачка.

Его слова хлестнули больнее, чем настоящая оплеуха.

В Кале она отправилась на поиски телефона. Отстояла длиннющую очередь, и на разговор с тетей Сью остались какие-то пара минут, всего ничего.

– Слава богу, Конни! Наконец-то! Где ты? Я звонила Диане, а она сказала, ты снова пропала. Что происходит? Ты где? Я слышу какие-то пароходные гудки. – Голос Сью звучал встревоженно и глухо. – Возвращайся домой, ты нам нужна. Бабуля Эсма возилась в саду и сломала бедро.

– Не могу. Я во Франции. Когда это случилось? Как она себя чувствует? – «Надо же, как сработал инстинкт…»

– Хуже некуда. Мрачная. Мне нужна твоя помощь! – Сью почти кричала, но голос ее все равно звучал далеко-далеко. Она помолчала секунду, потом спросила: – А почему ты во Франции? Пора домой, возвращайся!

– Не могу. У меня обязательства перед нашей группой. А Джой разве не может помочь?

– Джой лежит, доктор прописал ей постельный режим.

– Я отправлю открытку… Я вернусь в конце месяца! – крикнула Конни. – Сейчас мы едем в Швейцарию, там концерт для студентов. Я не могу приехать домой прямо сейчас! – И она зарыдала в трубку.

– Бабуля Эсма важнее какого-то концерта для студентов! Это же твоя семья! Ты успеешь вернуться. Ну не позорь же нас! – умоляла Сью.

– Я не могу. Я напишу ей.

– Не утруждайся! – И в трубке наступила тишина.

Конни чувствовала себя кошмарно. Может быть, действительно она должна вернуться домой на ближайшем пароме?!

– Что стряслось? Неприятности? – послышался за спиной голос Марти.

– Моя бабушка неудачно упала, – без всякого выражения произнесла Конни. – Тетя Сью говорит, я должна вернуться домой.

– Конечно, поезжай! – с готовностью откликнулся Марти.

– Нет, я должна спеть свою песню.

– Мы справимся без тебя, не волнуйся! Ты можешь вернуться на этом же пароме.

«Он что, пытается избавиться от меня?»

– Мы уже здесь. Мой французский лучше твоего, насколько я понимаю. Я никогда прежде не бывала за границей. Я не поеду сейчас домой. Бабуля сильная. Она поправится. Я буду помогать ей, когда мы вернемся.

«Нет, я не позволю никому из клана Уинстэнли разрушить мои замечательные каникулы!..»

– Решать тебе, но я все же думаю, что лучше бы тебе было вернуться домой.

«Не надо было звонить! Теперь я вообще скотина какая-то, а тревога стала только сильнее…»

Они ехали по залитой лунным светом дороге, вдоль обочины высились тополя. Переночевали там же у дороги, около капустного поля, в спальных мешках, устроившись тесным рядком, чтобы согреться. Никакие романтические мысли и в голову не лезли, когда они проснулись утром, закоченевшие и голодные. Позавтракали в придорожном кафе: хрустящий багет и фрукты. И все-таки было здорово – ходить по чужой земле, вслушиваться в непривычные звуки просыпающихся французских деревень, далекие гудки автомобильных рожков, вдыхать аромат прокуренных кафе, когда они останавливались выпить по чашке горячего шоколада.

Поля сражений они проезжали молча, не останавливаясь, за окном мелькали печальные ограды, испещренные белыми крестами. Но в голове так и звучали слова тети Сью: «Ты опозорила семью, предала. И это после всего, что мы для тебя сделали». Да, но бабуля Эсма отправила ее с пустыми карманами! Нет, ничего она не должна… Они ехали и ехали по проселочным дорогам, мили и мили прямых безлюдных дорог, и наконец Конни уснула, не в силах больше слушать нытье и препирательства попутчиков. На вторую ночь они приехали в лагерь, затерявшийся среди холмов в пригородах Интерлакена, – усталые, голодные, грязные и лохматые. Конни молча рухнула на отведенную ей кровать.

* * *

Всё это напоминало скаутский лагерь: домики с лежаками, очередь к умывальнику, дежурство по столовой. Само место оказалось влажным, ночью было холодно, тонкие одеяла не согревали. Конни и Сэнди жили в домике еще с двумя девушками – те неодобрительно поглядывали на их грязную одежду. Только сейчас они осознали, что приехали не просто на какое-то развеселое студенческое сборище, а на политическое мероприятие: студенты-активисты из разных стран, представители левого крыла социалистов собрались здесь послушать своих гуру, узнать новое, подготовиться к политическим действиям.