Читать интересную книгу Дьявольская сила - Фриц Лейбер

Уже давно перестав интересоваться тем, куда он идет, Артур целиком позволил незнакомому существу сопровождать себя. Вообще-то тот появился неизвестно откуда и аккуратно взял его под руку Артур был уверен, что впереди его поджидают очередные проявления заботы и гостеприимства.

Их путь пролегал мимо грядок, к стоящему на краю огородов сараю. Последние несколько сот метров Артур прошел, опираясь на гибкую и крепкую руку, надежно обхватившую его за талию.

От легкого прикосновения той же руки дверь сарая отворилась, и Артур не особенно ловко ввалился внутрь.

Оно зажгло керосиновую лампу, тогда как Артур тем временем уселся на перевернутый упаковочный ящик и принялся пересчитывать собственные ноги. Каждый раз результат почему-то получался другим. Вообще-то их было две, это он точно знал, так что теперь ему просто хотелось в этом удостовериться.

С трудом дотрагиваясь до каждой из ног, он наконец убедился, что все в порядке — как с точки зрения их количества, так и качества. Тогда он заставил себя вновь принять вертикальное положение и обхватил ладонями предложенную ему кружку.

Свет от керосиновой лампы поблескивал на влажном лице незнакомца, Теперь над его бровями наподобие некоторого украшения располагалась узкая полоска темных волос, Оно наблюдало за Артуром с деловито-озабоченной улыбкой на тонких губах.

«Вампир какой-то», — в краткий миг просветления пронеслось в мозгу Артура.

Оно беспрестанно притрагивалось пальцами к своему лицу, расправляя складки сморщившейся на лбу кожи. Водянистые глаза следили за Артуром, пока тот пил из кружки.

Наконец Артур заговорил, Тому нечего было на это ответить, хотя Артур, впрочем, не обращал на это никакого внимания — он был полностью поглощен собственными проблемами. Речь его лилась с невероятной легкостью, а свободный поток мыслей заставлял Артура даже всхлипывать при каждом столкновении с очередным подтверждением глубины и силы собственного интеллекта.

«Все они варвары, а Христос распят».

Потом оно отвернулось от Артура и склонилось над перегораживавшей угол занавеской, за которой хранился набор всегда чистых, остро отточенных и готовых к работе инструментов.

Вынув длинный кухонный нож, оно положило его на заблаговременно расстеленный прямо на полу кусок холста. Толстые резиновые перчатки до самых локтей покрывали худые руки.

Потом оно стащило с головы волосы и аккуратно отложило их в сторону.

Хотя и с некоторой растяжкой во времени, но Артур все же стал постепенно замечать, что отношение к нему со стороны хозяина сарая как-то меняется. Он почувствовал на плече его руку, которая явно призывала продолжить возлияние, Оловянная кружка, вновь оказавшаяся в его руке, на сей раз оказались наполненной какой-то другой, еще более приятной жидкостью.

Артур не испытал ни тревоги, ни беспокойства, когда оно стало стаскивать его с упаковочного ящика и укладывать прямо по центру расстеленного холста. Оно вообще вело себя по отношению к нему с подчеркнутой внимательностью, даже нежностью, что особенно правилось Артуру, Нет, правда, оно ему очень нравилось.

* * *

С трудом передвигая усталые ноги, полицейский брел по тянувшейся вдоль огородов дороге. Жизнь не баловала его. Впереди были целых три часа дежурства, и к тому же неизвестно, что надет его дома и намерена ли она передумать. Если нет, то ему придется переиграть все заново, а это неизбежно создаст массу трудностей.

Заметив свет в окне сарая, он нехотя подумал, что там может происходить. Ему и раньше доводилось обращать на это внимание, и всякий раз он не переставал гадать на этот счет. Тоже, наверное, какой-нибудь бедолага, женившийся на сварливой бабе…

Он остановился на берегу канала и стал размышлять, стоит ли пойти и посмотреть. Вообще-то это было странно, и если что случилось… Он свернул с дороги и побрел между огородами в сторону сарая.

Свет в окошке погас.

Он ускорил шаги и не более чем через четыре минуты оказался у цели. По пути ему никто не повстречался. Он дернул ручку — дверь была заперта.

Полицейский постучал.

Потом обогнул сарай и потрогал окна — те были плотно заперты.

Чутье подсказывало ему, что внутри кто-то есть.

Он подошел к двери и позвал — ответа не последовало.

Но у кого-то же должен быть ключ…

И он отправился на его поиски.

* * *

Спустя минут сорок полицейский вернулся, Свет в сарае все так же не горел, и он уже начал было подумывать, что зря затеял все это. Потом еще раз постучал в дверь и посветил фонариком через окно, но опять безрезультатно.

Открыл дверь и посветил фонариком внутри.

Газонокосилка. Скамеечка. Четыре упаковочных ящика. На полу свернутый в рулон брезент.

Он вошел, поводил лучом фонаря по стенам.

На краю одного из ящиков лежал какой-то маленький инструмент.

Скальпель.

Он наклонился над рулоном брезента, потрогал его пальцем.

Что-то мягкое.

Положив фонарик на ящик, развернул брезент, и кровоточащая масса выкатилась прямо к его ногам.

Ткани и мышцы, сухожилия и блестящие головки костей — все почти целое, а в общем — мягкая масса, по форме которой он узнал человеческое тело. Глаза в лишенных век глазницах, сведенные вместе бесплотные конечности, беззубый рот, обнаженный мозг…

А рядом лежало что-то розовое, мягких очертаний, тщательно сложенное.

Человеческая кожа.

* * *

Прошло четыре часа, прежде чем они обнаружили, где оно живет.

Выяснилось, что практически никто о нем ничего не знает. Оно то приходило на огороды, то уходило и постоянно куталось от холода. Оно вообще скрывалось от людей.

Друзей у него не было, Даже про цвет его волос все говорили по-разному.

Дом окружили в три часа утра. Все были вооружены и готовы к встрече, но все равно чувствовали себя как-то неуютно. Всем хватило мягких, лишенных кожи человеческих тел, которые удалось обнаружить.

Когда оно открыло им дверь, то виду него был вполне невинный. Поверх глаз свисали седые брови, a само оно, похоже, прекрасно знало, зачем они пришли.

Было очевидно, что за минуту до их прихода оно сидело за швейной машинкой и делало аккуратные стежки. Игла все еще была воткнута в мягкую плоть. Несчастное, оно пыталось скроить такой комбинезон, в котором всегда было бы тепло. Поперек стола лежала похожая на спущенный воздушный шар кожа; руки и ноги были перевязаны узлами — чтобы не кровоточили.

Размер был явно велик, и ему пришлось ушивать.

Она будет прилегать плотно, как кожа.

Как все предыдущие.

перевод В. Акимова

Мэрион Крофорд

ВЕРХНЯЯ ПОЛКА

Кто-то спросил сигары. Разговор затянулся и протекал уже довольно вяло. Табачный дым въелся в тяжелые портьеры. Все понимали: либо кто-нибудь поднимет унылое настроение гостей, либо наша встреча придет к естественному концу, и мы поспешно разойдемся по домам, спать. Не было сказано ничего заслуживающего внимания, вероятно, нечего было рассказать. Джонс описал последнее охотничье приключение в Йоркшире. Мистер Томпсон из Бостона долго и обстоятельно объяснял принципы работы железнодорожного транспорта; именно тщательное соблюдение их и позволило железнодорожной компании Атчисон, Топека и Санта-Фе не только увеличить протяженность путей, но и долгие годы поддерживать у пассажиров иллюзию, что корпорация способна перевозить людей, не подвергая их жизнь опасности.

В общем, не стоит вдаваться в подробности, пересказывая, кто что сказал. Время шло, а мы — час за часом — сидели за столом, уставшие и поскучневшие от этой тягомотины, но никто не двигался с места.

Кто-то спросил сигары, и все невольно глянули в его сторону. Брисбейну было лет тридцать пять, и он был наделен от природы качествами, обычно привлекающими внимание людей. Он отличался силой. На первый взгляд Брисбейн был обычного телосложения, выше среднего роста — чуть больше шести футов, довольно широк в плечах, не худой и не толстый. Небольшая голова на крепкой мускулистой шее, крупные сильные руки, которыми, кажется, можно было без щипцов колоть орехи, сильные предплечья и мощная грудь. Обычно говорят: наружность обманчива, так вот Брисбейн на деле был еще сильнее, чем казался. Лицо у него было непримечательное: маленькая голова, жидкие волосы, голубые глаза, крупный нос, небольшие усики и тяжелый подбородок. Брисбейна знали все, и, когда он спросил сигары, все обернулись к нему.

— Странная это штука, — сказал Брисбейн.

Разговор прекратился. Голос у Брисбейна был негромкий, но он умел, вступив в общий разговор, оборвать его, будто ножом. Все приготовились слушать. А Брисбейн, добившись общего внимания, неторопливо раскуривал сигару.

— Странная штука, — повторил он, — эти рассказы о привидениях. Люди все время интересуются, видел ли их кто-нибудь, так вот я видел.