Читать интересную книгу Опер печального образа - Дмитрий Вересов

Проводив их взглядом, Аня посмотрела туда, где еще только что скалился ее неожиданный спаситель. Его действительно надо было искать…

Глава 19

— …Кто служит у хороших господ, те, и правда, получают льготы: их прямо из людской производят в знаменщики, а то и в капитаны, либо они получают хорошие наградные…

В этот вечер в ресторане «Ошхамахо» не было ни одного кавказца, за исключением поваров и администратора. С утра персонал тщательно готовился к визиту милиции, но не к обыску, проверке документов или другому оперативному мероприятию, а к большому банкету. Отмечалось получение милицейским начальником очередной звездочки.

Оформление ресторана «Ошхамахо» было дипломной работой молодого грузинского дизайнера со странной для мингрела фамилией Гоголь. Надо сказать, что дизайнер не посрамил знаменитой фамилии. Конечно, это был не «Ревизор» дизайна, не «Записки сумасшедшего» композиции и, тем более, не «Мертвые души» в оформлении точки общепита. К тому же, свою работу Джамбул Гоголь все-таки закончил.

В центре зала был, конечно, Эльбрус со снежной макушкой, на фоне синего неба, по экрану которого время от времени пробегали облака. Эльбрус тоже был на большом экране, зато у его подножия стояла скала из натурального гранита, по ней сбегала горная речка, даже пенилась у камней, а за декорациями исчезала в фановой трубе. Очень натурально смотрелась кавказская флора. Фауна была представлена горным бараном на вершине скалы и несколькими птичками.

Хорошо Гоголю удались детали. Забытый у речки кувшин, срубленная, видимо, ударом шашки Басалай ветка, отпечаток босой женской ножки на песке, который перед открытием ресторана каждый раз обновлялся одной из официанток.

На другой скале был устроен горный ледник, который получил практическое использование. В нем охлаждались несколько бутылок шампанского. А на маленькой лужайке росла киндза и другие пряности, за которыми часто приходили с кухни.

Все остальное пространство ресторана, мебель, стены, потолок были выполнены в стиле кавказской эклектики. Гоголь причудливо замешал в своем дизайнерском проекте быт кабардинцев, адыгов, чеченцев, ингушей, сванов, мингрелов и даже табасаранцев. Вот только освещение ресторана было вполне европейским.

Гости собрались точно в назначенное время. Сразу был виден дисциплинированный служивый народ. Сам виновник торжества был в парадной форме, с новенькими погонами, но с разным количеством звезд на них. Правая его половина как бы уже была полковником, а левая еще отставала в чине. Он был несколько растерян и смущен, ощущая себя виновником такого торжественного мероприятия.

— Твой Кудинов похож на невесту, — тихо сказала Аня на ухо Михаилу, когда они среди прочих гостей уселись за длинный кавказский стол.

— Хочешь ее украсть? — спросил Корнилов.

— У такого джигита-жениха, пожалуй, украдешь, — усмехнулась Аня.

Жена Кудинова, Ася Марковна, действительно выглядела джигитом. Крепко сбитая, на коротких кавалерийских ногах, стремительная в движениях, громкая в разговоре, она взяла на себя роль и администратора, и тамады, и… жениха.

Только гости успели рассесться, обменяться взглядами и первыми фразами, как она выскочила в центр зала и застыла на фоне Эльбруса с папкой из-под меню в руках. Все присутствующие милиционеры и их жены так и поняли Кудинову, что она собирается огласить меню, то есть самое главное. Но вместо этого резким командным голосом Ася Марковна стал выкрикивать стихотворные строчки, явно не домашнего приготовления.

О юный вождь! Сверша походы,Прошел ты с воинством Кавказ,Зрел ужасы, красы природы:Как, с ребр там страшных гор лиясь,Ревут в мрак бездн сердиты реки;Как с чел их с грохотом снегаПадут, лежавши целы веки;Как серны, вниз склонив рога,Зрят в мгле спокойно под собоюРожденье молний и громов…

Капитан Харитонов, наклонясь к Корнилову, через свою пышнотелую супругу спросил:

— Ты, Миша, у нас самый начитанный. Это Ася Марковна сама сочинила или позаимствовала у кого?

— Я в поэзии не очень силен, — наморщил лоб Корнилов. — Но это что-то еще до Пушкина.

— Да ты что? — удивился Харитонов. — А я думал, это какая-то попса с молодежным сленгом. Моя дочка тоже всю дорогу: «чел, чел…» Оказывается, это — человек по-новому. Аня, это чьи стихи? Просвети, пожалуйста.

— Державина, — прошептала Аня. — Тихо вы, а то Ася Марковна вас в наряд по кухне отправит.

Читала Ася Марковна хорошо, громко. Обращаясь к «юному вождю», повернулась к супругу, который, правда, два года назад уже отпраздновал свой полувековой юбилей. Читая про «страшные горы», Кудинова ткнула большим пальцем свободной руки за спину. На «сердиты реки» сделала красивое движение рукой. Единственным недостатком, который, впрочем, не был замечен присутствующими, был некоторый брак в произношении трудных слов. Вместо «лежавши» Ася Марковна сказала «лажавший», «серны» прочитала как «серы», «зрят» заменила на «зря». Еще у нее была плохая привычка кривить ноги, что при короткой юбке и подсветке сзади смотрелось непоэтично. Но стихотворение было встречено аплодисментами. Большинство присутствующих переглядывались и кивали головами, решив, что жена Кудинова сама постаралась накануне, написала очень много, длинно и с юмором.

— Ты был всегда там, куда тебя посылали, — заговорила Ася Марковна прозой уже без бумажки, глядя влажными глазами на супруга. — Валя, встань!.. Ты никогда не шкурничал…

Корнилов с Санчуком переглянулись, одновременно вспомнив волчью шкуру в библиотеке Кудинова.

— Ты всегда выполнял свой долг, как сам его понимал. Ты не хватал звезд с неба…

Ася Марковна замерла, как бы борясь с подступившими слезами, но рукой кому-то невидимому махнула. Из боковых дверей вышли две официантки в национальной кабардинской, а может, карачаевской, одежде. У одной в руках был большой рог для питья, вторая торжественно несла огромный пустой поднос. Только когда они подошли к Валентину Петровичу, все увидели или поняли, что на подносе лежала маленькая звездочка.

Кудинова уже была рядом с супругом. Не успел он полюбоваться звездочкой, как Ася Марковна бросила ее в рог.

— Пей до дна, Кудинов! — крикнул сидевший по правую руку генерал, не свадебный, а милицейский.

— В роге-то водка? — поинтересовался еще один высокий чин.

— Что вы, Александр Трифонович! — всплеснула руками Кудинова. — Водку Валентину Петровичу нельзя, противопоказания.

— У нас в милиции противопоказаний нет, — засмеялся генерал. — Одни показания. А звезду полагается в водке обмывать.

Кудинов растерянно замер с рогом в руке, глядя не на генерала, а на жену.

— Ладно, пей, Валентин, а то звезда твоя в красном винище заржавеет, — смилостивился начальник.

Валентин Петрович вытер пот со лба, приложился к рогу и стал медленно поднимать его острую часть. Кадык его двигался под кожей с большой амплитудой. Красная струйка скользнула по краешку губы и побежала вниз по шее, на праздничный воротничок.

— Пей до дна, пей до дна, пей до дна! — скандировали в нарастающем ритме гости.

Наконец Кудинов, тяжело дыша, оторвался от рога и перевернул его вниз, словно надел на невидимую голову. Несколько красных капель упало на пол.

— А звезда-то где? — послышался удивленный женский голос.

Улыбкой профессионального фокусника Валентин Петрович разжал губы и показал публике пропавшую звездочку.

— Под косой луна блестит, — тихо сказал Коля Санчук супругам Корниловым, — а во рту звезда горит.

Ася Марковна привинтила звездочку к левому погону супруга, и пиршество началось. После рюмки-другой милиционеры освоились, генерал уже не казался им таким далеким. Кто-то из участковых даже спросил его про повышение заработной платы и жилищные льготы. Правда, Ася Марковна не дала испортить вечер, пригласила генерала на танец.

Откуда-то из-за Эльбруса грянула лезгинка. Полноватый генерал попытался встать на носочки, но не смог. Тогда он поднял руки перед грудью, правда, тоже на уровне живота и пошел вокруг Аси Марковны строевым шагом. Зато Кудинова «плыла» перед ним приземистой калмыцкой лошадкой, качая головой не на кавказский, а на цыганский манер.

При виде джигитирующего генерала подчиненные были вынуждены повскакивать со своих мест и окружить танцующую пару плотным кольцом пристрастных зрителей.

— Кудинов! — крикнул генерал, дыша хрипло, как загнанный жеребец. — Заступай! Сдаю пост…

— Пост принял! — четко отрапортовал Валентин Петрович и влетел в круг.

Этот на носочки вставал, делал пару шагов, но руками двигал только чтобы не потерять равновесие. Все же, пусть и корявенькая, но лезгинка получилась. Правда, длилась она недолго, зеленая волна чуть не сшибла Кудинова с ног. Это жена капитана Харитонова влетела в круг и принялась отплясывать ламбаду с кавказским танцевальным акцентом.