Длинная очередь трассирующих из двух стволов ударила врагу в двигатель, высекая искры и задевая в винт, прошла выше, по кабине, прямо в силуэт пилота. Повреждённое стекло забрызгало изнутри кровью, а крылолёт вдруг резко ушёл куда-то вниз.
Через несколько секунд раздался взрыв. Я проверил себя, но сам вроде не ранен. Один готов. Но где второй? Я покрутил турель, и сам вертел башкой во все стороны. Его нет.
— Он впереди! — раздалось в рации. — Он впереди, мы…
Раздался треск, рация зашипела. Зараза! Нас резко дёрнуло в сторону. Раздался протяжный гул. Сейчас грохнемся!
— Нужна помощь! — раздался сдавленный крик в рации. — Быстрее! Я не удержу!
Крылолёт вывернулся назад, мы летели почти над поверхностью замёрзшей реки. Придётся идти самому, похоже, что-то случилось с тем сержантом. Я расстегнул ремни и слез.
Ого, тут было жарко. Раненые сбились в кучу, разбито два иллюминатора, через которые дул ледяной ветер. Очередь задела парня с перевязанной головой, который на свою беду сидел рядом с ними, и сержанта, который зачем-то выглянул из кабины. Ему уже конец.
Снаружи раздалась стрельба. Пули разбили ещё иллюминатор и пробили обшивку. Раздался звук битого стекла, и двигатели заревели ещё громче. Через разбитое окно я увидел, как задымил левый двигатель.
— Помогите! — крикнул Ермолин впереди.
Пол начал поднимать под углом, я чуть не упал. Но зато добежал быстрее, чуть не влетев в кабину и не упав. Наёмник, второй пилот, уже готов, вокруг всё забрызгано кровью.
Он держал штурвал мёртвой хваткой и тянул его вслед за своим телом. Через дыры в стекле дул ветер. Ермолин пытался удержаться, изо всех сил борясь со штурвалом, чтобы выровняться.
Я с трудом отцепил пальцы второго пилота от штурвала, он будто не хотел отпускать. Потом откинул труп наёмника на спинку кресла, расстегнул ремни и стащил на пол.
Не повезло ему с оплатой. Умер он быстро, получил целую очередь.
— Всё, выровнялся! — Ермолин выдохнул. — Это засранец там, впереди! Не хочет садиться нам на хвост! Как бы его сбить?
Тот крылолёт, которого я только задел, но не сбил, пролетел мимо нас вперёд, оставляя густой чёрный след из дыма. Не знает, что я здесь, поэтому не рискует залеть выше и сзади.
Там, впереди, он начал разворачиваться, едва не врезавшись в скалу. Сейчас закончит манёвры и расстреляет нас в лоб. Зараза.
— Попробую уйти выше и обмануть его, — лётчик оскалил зубы. — Вот же мы попали.
— Я возвращаюсь к пулемёту, — сказал я. — Главное…
Пилот врага уже развернулся. Он летел на нас в лоб, где у нас нет оружия. Не с револьвера же мне по нему стрелять. Если бы не стекло, я бы попытался его сжечь, но красный огонь не такой быстрый. Надо рассчитать…
В кабине крылолёта врага что-то ярко вспыхнуло. Это что, загорелся пилот?
Да.
Пилот горел и размахивал руками, я видел это хорошо, ведь он всё равно очень быстро приближался к нам.
— Осторожно! — Ермолин начал поворачивать штурвал. — Он летит на нас!
Я снова едва не упал. Стоящий рядом Ян, который откуда-то здесь взялся, ударился в стену прохода искалеченным правым плечом и застонал от боли.
Но мы смогли уйти от столкновения. Дымящий крылолёт с рёвом пролетел мимо. Ермолин выровнялся и шумно выдохнул. Мы снова летели прямо.
— Янек, ты в порядке? — я склонился над ним. — Неплохо ты его.
— Долетался он, — прохрипел Ян.
Он посмотрел на меня снизу, а потом на свою левую руку. Она была сжата в кулак так, что побелели пальцы. Ян с трудом её разжал, потом протянул руку мне. Я его поднял.
Откуда-то издалека донёсся звук взрыва. Вот и конец второму.
— У нас двигатель горит, — сказал Ян слабым голосом, потирая лоб левой рукой. Интонация в голосе мягче, чем в последнее время. Почти как раньше.
— Это ерунда, лорд Варга, — Ермолин начал что-то щёлкать на пульте. — Долетим и на одном. Я вроде уже привык к этой пташке. А вот если бы он отстрелил нам крыло, это был бы номер.
Ян медленно пошёл назад. Раненые смотрели на него со смесью страха и восхищения. В салоне гулял ветер, который аж завывал. Обратная дорога будет холодной.
Похоже, Ян может поджигать на расстоянии, без прямого контакта. Он так взорвал те бомбы на дне, даже не видя их. Сейчас он устало сел на сидение, кутаясь в шинель.
— Это что такое было? — спросил Ермолин. Говорил он громко, потому что нас глушило из-за двигателей и дующего в лицо ветра. — Пилот сгорел? Сам?
— Вроде того. Не отвлекайтесь, капитан. Сможем долететь?
— Если не считать этого, — он показал на дыре в стекле, а потом налево, в сторону дымящегося двигателя. — То да, долетим. Знаете, я слышал эти рассказы про вас, как вы в одиночку уничтожили шагоход в горах.
— Не один. Тогда полегло много гвардейцев.
— Ну да. Но всё равно. Да и другие случаи… хотя знаете, это не моё дело, — Ермолин чуть потянул штурвал на себя и мы поднялись выше.
Под нами горное озеро. Никогда даже не думал, что здесь такое есть. И оно не замерзало, наверное, из-за игниума на дне. Будь времена спокойнее, я бы здесь задержался.
— Уже сложно чему-то удивляться, — продолжил лётчик. — Живые Небожители среди нас, как в старых историях.
— Я проверю раненых, — сказал я. — Если что, зовите.
* * *
Смогли долететь на единственном работающем двигателе. Если не считать того, что при посадке отломилось одно шасси, больше происшествий не было. Но всё равно, получилось сесть достаточно мягко.
Приземлились на том же поле в Восточной провинции, где и в тот раз, когда я впервые прилетел сюда с инспекцией.
Сейчас нас встречали. С почётным караулом и гвардией, разве что ковёр не постелили. Позади делегации выстроилась пехота, около батальона. Над ними нависали четыре шагохода, включая мой личный.
Не особо внушающие силы, но их может быть достаточно при верном использовании.
Двигатель остановился. К накренившемуся из-за сломанного шасси крылолёту подбегали медики, так как мы передавали, что на борту много раненых.
Я вышел первым. Здесь уже тепло, весна. Из земли уже лезла свежая трава. Будь у меня время, я бы снял мундир и просто постоял под тёплым ветерком. Море шумело вдали, кричали